Мешок с несчастьями

Ровно в двенадцать втроем мы входили в ресторан. В нем сидела за отдельным столиком – Виолетта. Еще за одним столиком – Фитиль и Горилла. За третьим столиком – Кузьма и Бугай. Хозяйка ресторана, Нинэль стояла за стойкой бара. Цыганский барон властно повел кустистыми бровями и пошел за столик к Клавдии, на который демонстративно ему показала Настя-цыганка. Согласно табели о рангах, следом за бароном пошел я, и только третьей потянулась Настя. Таборная иерархия была соблюдена. Клавдия улыбнулась так широко, что фарфоровые зубы, за которые было выложено две тысячи долларов. увидели все сидящие в ресторане. Она встала из-за стола и церемонно протянула руку барону, то ли для пожатия, то ли для поцелуя. Данила – барон проигнорировав элементарные нормы вежливости, уселся за богато сервированный стол и, стал молча есть. Где он видел, таких сверхнахальных цыган я не знаю, но мнение о них как о культурном народе он точно не поднял. По примеру вожака несуществующего табора, мы стали раскладывать салаты в тарелки, дополнительно поставленные хозяйкой Нинэль. Виолетта терпеливо ждала, пока мы утолим голод. Судя по аппетиту цыганского барона-Данилы на эту встречу, он прибыл пешком из под Ростова на Дону не обедав на разу в пути. С удивительной скоростью исчезли холодные блюда из овощей, рыбы и мяса. Затем очередь дошла до глубокой тарелки солянки и свинины, жаренной большим куском. Наконец барон вытер жирные губы, он решил сделать маленькую передышку:

– Говори дура, а то и меня еще один клиент ждет.

Виолетте пришлось безропотно проглотить на весь зал высказанную оценку ее умственных способностей. Из-за соседнего стола сразу встали Фитиль и Горилла и уважительно поклонились барону-Даниле. Фитиль особо выгибался, как половой в трактире. А вот Кузьма, по-моему, что-то заподозрил. Он прищурил глаза и внимательно нас рассматривал. Виолетта показала глазами на меня с Настей, мол, мешают разговаривать, надо бы отсадить. Данила-барон отрицательно покачал головой, принимаясь за очередное блюдо.

– Ладно, скажу при них, – решилась Виолетта, – продаю сто тысяч фальшивых долларов.

– Почем? – разрывая на части цыпленка, спросил барон-Данила. Фитиль даже привстал со своего места, стараясь услышать все нюансы чужого разговора.

– Пятьдесят тысяч баксов.

– Нет, – покачал головой барон-Данила, – Фитиль мне предлагает за тридцать, я и то не соглашаюсь, думаю. Подумай и ты, пока я ем.

А в это время в ресторан вошли еще двое, управляющий банка Бачок в сопровождении Сысоя, и сразу направились к столу Гориллы. Бачок был расстроен и полон решимости. С порога, не таясь, он вывалил свою просьбу.

– Горилла, я прошусь под твою крышу. Меня моя собственная охрана не устраивает. Ты знаешь, что меня сегодня ограбили?

И тут он заметил, что Горилла сидит в одном носке. Он заглянул под другие столы. Бугай постарался убрать ноги подальше. Одного носка и у него не хватало. Бачок без разговоров все понял и рухнул без сил на свободный стул.

– Воды, – послышался его безжизненный голос.

– Вот видишь, я говорил, – послышался голос Сысоя, – что тебе захочется в бочку с водою, пошли домой, я научу тебя как правильно надо прыгать.

Виоллетта только собралась открыть рот, чтобы перебить не сделанное еще предложение Фитиля, когда в зал строевым шагом вошел Цезарь. Гомон и даже чавканье на мгновение смолкли. Цезарь обвел всех сидящих грозным взглядом и хищно втянул носом воздух. Его орлиный с горбинкой нос явно выделил интересующие его запахи. Мне самому сегодня показалось, когда я зашел в ресторан, что это филиал или птицефермы, или самого обычного коровника. Цезарь, как собака, шевеля ноздрями, первым подошел к Горилле. Затем его привлек аналогичный запах, исходящий от Бугая, Сысоя и Бачка. И, наконец, к кому он подошел последним, был Фитиль. Он долго, по волчьи, принюхивался к нему и наконец сказал:

– С фермы? Мы с тобой в яме сидели? Ты меня бросил?

На Фитиля было жалко смотреть. Выручил своего нового приятеля, Кузьма. Он подлетел к барону-Даниле, дернул за усы и сорвал с головы парик. Обед-маскарад закончился.

– Утопленник. Живой, – Кузьма бросился обнимать Данилу. Фитиль занял нейтральную позицию. А новый дуумвират в составе Гориллы и Бугая с угрожающим видом встал из-за стола.

– Где деньги?

– Чьи, те, что вы отняли у них? – и Данила показал на Бачка и Цезаря.

Оба, Горилла и Бугай сообразили, что без светлой головы Кузьмы быстро опростоволосились, и неохотно сели на свои места. Назревала крупная разборка в нашем присутствии. А вот этого мне меньше всего хотелось, поэтому я подмигнул Кузьме, и вытащил заранее заготовленный меморандум. Пока никто не успел открыть рот, я обратился сразу ко всему залу.

– Уважаемые дамы и господа, уважаемая публика, попрошу минуточку внимания. Вот эта бумага, находящаяся у меня в руках имеет ответы на все ваши вопросы и касается, так или иначе, всех вас. Вы можете прочесть ее каждый самостоятельно, или я прочту ее вам вслух. Если у вас возникнут, какие либо вопросы, вы можете задать их по ходу чтения, или в самом конце.

Каждый из присутствующих думал, что эта бумага затронет его менее всего. Ну, что могут написать пацаны про взрослых дядей, которые задумали умыкнуть сто тысяч долларов и провернули эту аферу.

– Читай, – проголосовали все единодушно.

Я начал читать. Не успел я осветить первую часть аферы, в которой Цезарь и Бачок задумали сбыть через обменник фальшивые доллары, как меня перебили. Усердствовали больше всех банковские работники, старший кассир – Виолетта, начальник службы безопасности – Сысой, и кассир обменного пункта – Фитиль.

– Так они с самого начала знали, что они фальшивые, и нас использовали в темную?

– Ограбить родной банк, и как только совести хватило?

– Раз мы украли не настоящие деньги, а фальшивые, значит мы честные, – подвела итог дискуссии Виолетта.

Фитиль гордо поднял голову. А Сысой уверял сидящих рядом Бугая с Гориллой:

– Пять тысяч не деньги. Не деньги пять тысяч рублей, на них хорошую бочку со свежим навозом не купишь, – и старался подсесть поближе к честной кампании Виолетты и Фитиля.

Затем я стал описывать движение фальшивого мешка под номером тринадцать и все кульбиты начальника охраны Сысоя, Фитиля и старшего кассира Виолетты. Остальные откровенно хохотали. Незаслуженная слава честных работников померкла под дождем неблаговидных поступков. Создалось виртуальное впечатление, что Сысой, Виолетта и Фитиль побывали в левой крайней бочке злополучного двора начальника охраны. Остальная братия находящаяся в ресторане презрительно на них смотрела. Когда я рассказал, чью машину и для кого угнали Бугай и Кузьма, в Сысое начали просыпаться самые отвратительные качества собственника, а Фитиль чуть не залез под стол. Оказывается начальник охраны, до настоящего момента не знал, что его машина тю-тю. Я стал читать дальше и перешел от воровства и мошенничества присутствующих к более серьезному – к бандитизму и к подготовке нападения на Бачка и Цезаря. Все смотрели как на вдохновителя, на Кузьму. Особенно злые глаза были у Бачка, когда я рассказывал, как Кузьма предлагал поменять чистые носки на грязные. А когда Цезарь узнал, что его купание в навозной яме подстроенная штука, он хищно улыбнулся. В заключение я сказал, что покупать фальшивые доллары цыганский барон раздумал, и мы покидаем высокое собрание. Никто особенно нас не задерживал. Когда мы отошли на приличное расстояние, послышался звон разбитого стекла. Посетителей я так думаю, устраивала кухня ресторана, но не понравился сам интерьер. Был второй час ночи, шел уже третий день, как мы случайно влезли в эту историю. Мы скорее разошлись по домам.

Минут через двадцать, наконец, заревела милицейская сирена.