НГ (Не Говори) (СИ)

обычная старая стена, посредине которой находилась еще одна железная пластина размером поменьше, примерно, полметра на полметра, прикрученная такими же крупными болтами. Поняв, что работа еще не закончена, Ян осторожно поднес руку к пластине, которая мигом накалилась докрасна.

Видимо, от постоянного нагрева болты приплавились к металлу и никак не поддавались отвертке. Тогда мальчик отправился за чем посерьезнее, надеясь раздобыть в инструментах отца перфоратор. Тот уже успел переместить свои снасти в подвал, и Ян вспомнил, что хотел его осмотреть.

И здесь лестница была обнесена толстыми стенами, предназначение которых было неясно. Вторая стояла явно для симметрии. А в первой, Ян счел, находится этот механизм для обогрева. Вряд ли он микроскопический при такой-то мощности, что за мгновение раскаляет толстые металлические пластины. Откопав искомое, Ян направился обратно, чувствуя, что находится почти у цели.

Вернувшись в комнату, он протянул удлинитель и снова принялся за работу. Действовать нужно было быстро, так как от соприкосновения с горячей пластиной перфоратор тоже начинал раскаляться. Подобного Ян никогда не видел, но не придал этому какого-то сверхъестественного смысла. Он считал, что еще многого не знает в этом мире из области науки, поэтому был уверен, что происходящему есть простое объяснение.

Именно сейчас Ян очень сожалел о том, что расколошматил свой плеер. Грохот стоял невыносимый, поэтому музыка ему бы точно не помешала.

– ЭЙ! – раздалось над ухом.

Ян вздрогнул и отключил перфоратор.

– Ты что это вытворяешь? – нервно спросила мама.

Ян и не заметил, как пролетело время, и Римма с близнецами вернулись домой с пикника.

– Вы же должны были вернуться через четыре часа.

– Три, – сурово произнесла мать, разглядывая тайную комнату.

– Уже прошло три часа? – удивленно спросил мальчик.

– Не заговаривай мне зубы. Что ты тут делаешь?

– Ай… – сдался Ян, – близнецы нашли эту комнату, я решил узнать, что это такое…

Он понял, насколько несуразно прозвучало его объяснение, что женщина тут же и подтвердила.

– Чтобы выяснить, что здесь такое, ты решил разнести весь дом к чертям?..

– Смотри сама, – он решил не тратить времени на разговоры и поднес руку к пластине, чтобы наглядно продемонстрировать цель своих изысканий.

– И что?.. что это такое?

– Это я и пытаюсь узнать, – развел руками Ян.

– Ты обесял никому не говолить! – завопили Вилли и Дилли, увидев, что мама теперь тоже знает об их тайном домике.

– А ну-ка в сторону, – выставила руки вперед мама, отстраняя малышей от кладовой.

– Ну вот… – надули губы те и обиженно поплелись прочь.

– Может, стоит подождать отца? – спросила мама.

– Я уже почти все разобрал, а ты предлагаешь мне ждать отца? – вылупился на нее Ян.

– Вдруг ты поранишься?

– Мам, – состроил недовольную гримасу паренек, – иди лучше о мелких побеспокойся.

– Аккуратней тут, – решила больше не спорить женщина, хотя плохо понимала, что здесь вообще происходит, и зачем раскурочивать стену, – может, лучше забаррикадировать эту кладовую? – предложила она, мгновение спустя.

– Ты же видишь, что я уже почти все разобрал, мам, – возмутился сын.

– Нет. Выходи давай, – решила она, – лучше позвонить риэлторам, продавшим дом и выяснить, что это здесь такое. Я точно помню, что на плане нет ничего подобного.

– Да, нет… – подтвердил мальчик.

Мама сурово окинула его взглядом и повторила:

– Выходи.

– Но, мам! – возмутился тот.

– Не «но, мам», а выходи, – тоном, не терпящим возражений, заключила Римма.

– Нет, – отрезал Ян.

– Выходи, я сказала. Вдруг это какая-нибудь внутренняя система отопления, разветвляющаяся по всему дому, а ты ее сейчас сломаешь.

Кто будет платить за ремонт?

Ян почувствовал себя довольно глупо. Ему в голову не приходило ничего подобного, но сейчас мамино предположение показалось очевидным.

– Ладно… – выдавил он и стал выбираться наружу.

Римма позвонила сначала Сэю, и они оба решили, что стоит обратиться к риэлторам. Так женщина и сделала. Но это не принесло никаких результатов, ибо компания, занимавшаяся продажей их дома, и понятия не имела об этой тайной комнате и нагревательном элементе. Предыдущие жильцы не оставили координат для связи, так что все вернулось к исходной точке. Сэй самолично поехал в их компанию, надеясь, что удастся что-то выяснить, но результат был снова нулевой.

Тогда мужчина настоял на том, чтобы к ним направили экспертов, которые смогут определить, что за странный объект находится в его доме. Компания обещалась сделать это завтра же, чтобы избежать судебных разбирательств, если там будет что-то опасное, о чем они не предупредили покупателей.

– Может, теперь я все-таки продолжу то, что начал? – настаивал Ян.

– Нет, – строго сказал отец, – завтра приедут эксперты. Сегодня уже слишком поздно, близнецам пора спать.

– Но мы же не положим их в той комнате? – понадеялась Римма.

– Пусть сегодня лягут в гостевой спальне, – согласился отец, сочтя неправильным укладывать малышей рядом с непонятным объектом и развалинами, к которым они могут спокойно пробраться и пораниться.

Ян был разочарован: его маленькое приключение перевели в обычные бытовые проблемы. Теперь ему вновь не о чем было думать, помимо переживаний и недовольств.

Часов в одиннадцать утра следующего дня пришли специалисты, чтобы разобраться со странной находкой. Из комнаты стали доноситься оглушающие звуки перфоратора, но вскоре все стихло, и двое мужчин в униформе спустились обратно, собираясь уходить.

– Ну и что это такое? – остановила их хозяйка, удивившись, что они молча вышли на улицу.

– Ммм… сверлил ее взглядом один из команды, – это…

– Мусоросжигатель, – заявил второй.

– Точно, он самый, – подхватил тот.

– Мусоросжигатель? – вылупилась на них Римма, – что мусоросжигатель делает в доме, в кладовой, спрятанный за семью печатями?

– Мы не проектировали этот дом, так что вопрос не к нам.

– И что нам теперь с этим мусоросжигателем делать? – подперла бока руками та.

– Сжигать мусор, – ухмыльнулся первый.

– Он находится в комнате моих маленьких детей, – возмутилась женщина.

– От нас Вы что хотите? Мы сделали свою работу.

– Я позвоню вашему начальству, – процедила Римма.

– Звоните, – пожали плечами мужчины и ушли восвояси.

– Нет, ну ты представляешь?! – кинулась женщина к сыну, – они сказали, что это мусоросжигатель!

– В жилом доме на втором этаже в кладовой? – опешил Ян.

– Ага, – выпятила язык в щеку Римма.

– От какого мусоросжигателя может идти такой жар? – совсем запутался мальчик, – да еще и только когда к нему приближаются…

– Вот уж не знаю… сейчас позвоню отцу…

Пока женщина набирала номер, Ян отправился наверх, чтобы самолично осмотреть этот таинственный мусоросжигатель.

Пластина была снята и валялась на полу. На ее месте было квадратное отверстие, должное закрываться заслонкой, которая оказалась открыта настежь. Ян пробрался к стене и наклонился, чтобы рассмотреть, что там в дыре. Стоило ему приблизиться, как темное отверстие засияло и обдало Яна невыносимым жаром. Он почувствовал, как его кожу лижут языки пламени, сжирая каждую клеточку и причиняя невыносимую боль. Он стал вопить от ужаса и почувствовал, что куда-то проваливается. В глазах был только яркий слепящий свет, не дававший возможности что-либо увидеть. Вдруг он опустился в какую-то жидкость, но жжение не прекратилось. Инстинктивно Ян стал барахтаться и пытаться плыть. Он вынырнул из странной биомассы и открыл глаза, в которых была страшная резь. Кругом оказались видны лишь яркие красные и оранжево-желтые всполохи. Боль не утихала, но парень собрался с силами и стал озираться по сторонам. До его слуха донеслись душераздирающие вопли. Вскоре он понял, что один из них принадлежит ему самому. Но он здесь не один. Кругом повсюду из раскаленной магмы пытаются вынырнуть обугленные люди, сгорающие заживо. Ян взглянул на свои руки и увидел черные остовы вместо них. Он понимал, что и сам сгорает живьем. Мальчик судорожно принялся грести, но чувствовал, что распадается на части. От него уже почти ничего не осталось, когда он осознал, что вновь чувствует свое тело. Он глянул на руки – они были целы. Но с их возвращением усилилась и первоначальная боль, охватившая все тело, сгорающее вновь. И люди вокруг, томящиеся в этой жуткой лаве, сгорали дотла, появлялись и пылали снова, в беспрерывной агонии умирали раз за разом, стеная и моля о пощаде.