Тайна острова Буяна

— Я считаю, что пачку из-под «Мальборо» и множество окурков оставил тот же человек, который намотал проволоку, — сказала Фантик.

— Это разумеется, — кивнул я. — И я уже отметил одну важную вещь, с этим связанную.

— Какую? — живо спросили Ванька и Фантик.

— А вы сами подумайте. Это очень просто.

Они задумались, нахмурясь от напряжения.

— Пустая пачка и окурки… — бормотал Ванька. — Пустая пачка и окурки…

— Получается, сидел он и курил, и курил… — сказала Фантик.

— Вот именно! — подскочил Ванька. — Восемь окурков — это значит, он просидел там очень долго! Как будто сперва намотал проволоку — а потом чего-то ждал! Или что-то подстерегал!

— Правильно? — повернулась ко мне Фантик.

— Правильно, — кивнул я. — Если считать, что он выкуривал одну сигарету в полчаса, то четыре часа получается. Если допустить, что он дымил без перерыва — то все равно меньше двух часов никак не выйдет. Но я думаю, он просидел ещё дольше, и выкуривал одну сигарету минут в сорок.

— То есть, практически весь день… или всю ночь? — уточнил Ванька.

— Совершенно верно. И вопрос в том, чего он хотел дождаться. Если бы петля на конце проволоки была затяжной, то можно было бы допустить, что он приманивал какую-то птицу, любящую садиться на верхушки сосен. Но петля-то ведь не затяжная! И вообще, табачный дым отпугнул бы птицу. И любого зверя отпугнул бы. То есть, мы можем сказать, что он подстерегал не что-нибудь живое. В смысле, не относящееся к дикой природе. Но тогда что?

— Эта проволока очень похожа на самодельную антенну, — задумчиво проговорила Фантик. — Папа однажды соорудил почти такую, когда мы решили переставить телевизор на кухню, куда телевизионный провод от большой антенны на доме не дотягивался. Недели две, пока мы не купили фирменную антенну, нашей антенной была всего-навсего длинная проволока с петлей на конце. В зависимости от того, какую программу мы хотели поглядеть, петлю приходилось немного поворачивать туда или сюда, чтобы изображение было получше. Для этого приходилось вставать на табуретку, потому что петля была укреплена над окном, чтобы сигнал лучше ловился.

— Здрасьте! — насмешливо сказал Ванька. — Ты ведь не хочешь сказать, что какой-то мужик специально приплыл на остров с телевизором — из тех маленьких, что могут работать от батареек или от аккумулятора — чтобы день напролет смотреть его?

— В принципе, такое возможно, — вмешался я, — если, например, этот мужик — ярый футбольный болельщик, и всех домашних достал своим футболом, а им, например, хочется смотреть «мыльные оперы». Вот он и оставил им большой телевизор, а с маленьким смылся сюда. Футбольный матч, вместе с перерывом и интервью до и после матча длится часа два. А если футбол был по двум программам — то и четыре часа футбола выходит! Или если он смотрел Лигу Чемпионов, которая идет блоком почти в четыре часа длиной. Как раз время, чтобы выкурить столько сигарет…

— Мужик, курящий «Мальборо» и имеющий телевизор, который пашет от батареек… Тоже состоятельный мужик получается, — заметила Фантик.

— Ага, — сказал я. — А таких мужиков здесь наперечет. Если он и впрямь сбежал от домашних, чтобы посмотреть любимые передачи, то живет он недалеко. Далеко от дома он уплывать не стал бы. Надо просто порасспрашивать местных жителей, кто из «новых русских», построивших дома в этих краях, является таким психованным футбольным фаном, что постоянно ссорится из-за этого с семьей. В два счета его найдем! Но, мне кажется, здесь что-то другое, не имеющее отношение ни к футболу, ни к телевизору.

— Да уж! — буркнул мой братец. — Смываться на такой остров, чтобы телевизор глазеть — это во-ощше какая-то чепуха получается!

— Но он мог и радио слушать, — предположила Фантик. — Если на острове неважно сигнал принимается, он мог вот так удлинить антенну своего транзистора. Ну, не представляет себе человек отдыха без музыки, и все тут!

— Но вполне очевидно, что он чего-то или кого-то ждал, — сказал я. Так что тут дело не в музыке…

— Знаю! — подскочил Ванька. — Он был шпионом и ждал времени, когда ему передадут очередное шифрованное задание! Для этого можно просидеть и четыре часа, и пять, и сколько хочешь! И тихое место для приема шифровки нужно, конечно, найти — вроде вот такого острова!

— Дались тебе эти шпионы!.. — в сердцах сказал я, но Фантик, в данном случае, поддержала моего братца:

— А мне эта идея нравится.

Ванька, ни слова не говоря, встал и направился к рюкзакам.

— Что ты ищешь? — спросил я, когда он стал рыться в одном из них.

— Наш транзистор, — ответил он. — Проверю, как он работает.

Мы захватили с собой совсем маленький и компактный походный транзистор, «Грюндиг», очень мощный и фурычивший как зверь, несмотря на то, что размером он был с книжку типа «Королевы Марго», и на то, что он был даже постарше меня: друзья подарили его родителям на свадьбу, а я родился на третий год их брака. Прихватили мы его так, на всякий случай: вдруг захочется музыку послушать или прогноз погоды. В нем, кроме радио, был и кассетный магнитофон, и две-три наши любимые кассеты мы тоже с собой взяли.

Теперь выяснялось, что этот транзистор может пригодиться нам самым неожиданным образом.

Ванька вытащил транзистор, выдвинул антенну на полную и включил его.

«Гррр…шкашши… чё те надо, чё те на… пшшш…» — сказал «Грюндиг».

Ванька стал крутить ручки настройки. Транзистор звучал то яснее, то смазанней, то опять яснее, но полной четкости добиться не удавалось.

— Предлагаю прогуляться к этой проволоке, присоединить антенну к ней и поглядеть, что будет, — предложил мой братец.

Проволоку нам снять не удалось, поэтому в отличие от многих вещей, которые мы приволокли с собой, чтобы разглядеть их попристальней и получше представить их прежних владельцев, мы оставили её на месте.

— Давай прогуляемся, — сказал я. — Только надо одеться потеплей. Такое ощущение, что на улице ещё больше похолодало.

Мы порылись в рюкзаках, извлекли самые теплые свитера, связанные из Топиной шерсти (у Фантика тоже был такой свитер, мы подарили ей на какой-то праздник, как её родители дарили нам меховые шапки, воротники и прочее), и поверх свитеров надели наши плотные ветровки, которые так здорово защищали нас на воде. Ванька, опять-таки, вместо ветровки надел свой мохнатый нагрудник, попросив меня потуже стянуть ремни на спине, водрузил на голову свой рогатый шлем, а потом тщательно осмотрел меч, перед тем, как прицепить к поясу ножны, не менее тщательно проверил лук и стрелы в колчане и, ехидно усмехнувшись, извлек из кармана несколько самодельных железных наконечников для стрел (он их сделал из крупных шурупов, спилив шляпки шурупов и заточив спилы; шурупы легко ввинчивались в древко стрелы по самый конец их резьбы, и такой наконечник с небольшого расстояния и при крепком тугом луке мог пробить доску в сантиметр толщиной). Отец запрещал ему ставить на стрелы металлические наконечники, ведь ими можно тяжело поранить, но мой братец, паршивец, всех обманул, выходит!

Теперь Ванька стал с самым деловым видом ввинчивать эти убойные штуковины в древки стрел.

— Эй, что ты делаешь? — обеспокоено спросил я.

— Готовлюсь к любым неожиданностям, — сурово ответил мой братец. — Сам понимаешь, если шпион пожаловал на остров один раз, чтобы принять или передать шифровку, то может пожаловать и еще. Ведь не зря он не убрал антенну, оставив её на месте. А ты сам знаешь, как нам везет на всякие приключения! Не удивлюсь, если шпион появится как раз в тот момент, когда мы будем проверять антенну. И сам подумай, что он с нами сделает, если мы не будем во всеоружии, в полной боевой готовности дать ему отпор!.. Ванька вздохнул. — Эх, зря я сделал лук, а не арбалет. Я хотел, чтобы все было в точности как у викингов, а ведь у викингов арбалетов ещё не было, но арбалет ведь бьет и помощнее и прицельней. С арбалетом я был бы совсем спокоен, что сразу подстрелю шпиона, если он появится, — он убрал стрелы с установленными на них железными наконечниками в колчан и ещё раз проверил тетиву лука, подергав её. — Ничего, натянута туго, и отдача как надо. Не подведет.