Акваланги на дне

Теперь стало ясно.

А с директором съемочной группы в это время разговаривал майор Алексеев.

— Нас интересует, будете ли вы пользоваться посторонними людьми в своей работе, ну, из местных жителей?

— Мы рассчитывали, — ответил с беспокойством директор, — нанять на временную работу двух-трех человек, А что, нельзя?

— Наоборот, — оживился майор. — Только у меня такая просьба: без моей рекомендации никого не брать.

— Пожалуйста, если так нужно… только ведь мне нужны работники, понимаете?…

— Понятно-понятно, — улыбнулся майор, — будут самые нестоящие работники. Я подготовлю и рабочих и спасателей. Можете на них полностью рассчитывать — молодые, здоровые ребята.

— Хорошо, — согласился директор и вздохнул. — Машину мы скоро получим?

— Скоро. Завтра передадут.

Ромка возвращался домой усталый. Шел не спеша, насвистывая какую-то мелодию. Шел и думал: хорошо бы Оксана была дома и сидела на веранде. Он бы сказал ей… Хотя что он мог сказать? Просто постоял бы где-нибудь в сторонке… Она бы спросила его, что он весь день делал. И он бы рассказал… Впрочем, ничего бы он ей не рассказал.

Он очень- очень хотел еще раз увидеть ее сегодня.

Она сидела на веранде. Ее тетя и Ромкина мама пили чай, а Васек старательно облизывал большую ложку от варенья.

Словом, все было так, как хотелось ему. И вечер, и ужин, и она за столом. Все. Кроме одного. Кроме Володи… Которой стоял, прислонившись к стене, и играл боксерскими перчатками. Видно было, что он только пришел, потому что и тетя и мама все время говорили ему:

— Ну хоть чаю выпей, хоть присядь на минуту…

На что Володя отвечал вежливо:

— Спасибо, тетя Сима, спасибо, Анна Макаровна. Я только-только ужинал, правда, честное слово…

Увидя сына, Анна Макаровна горестно всплеснула руками.

— Пришел, горе мое… Смотри, как вымотался… Каникулы ведь, отдыхать время, а не носиться бог знает где…

— Я не бог знает где, — отозвался Ромка, — я на море был.

— Марш руки мыть, — потребовала мама, — ужинать. Хоть раз поешь по-человечески.

— Хорошо. — Он и сам рад был уйти сейчас куда-нибудь. Но зачем здесь этот Володя?

Он долго плескался под кроном, долго и тщательно вытирался. Это заметила и мать.

— Какой чистюля! — сказала громко. — А другой раз не умолишь руки сполоснуть…

— Ну ладно тебе.

— Садись, садись, — ворчала мать, — ишь, какой застенчивый стал. Это все из-за тебя, Оксана, без тебя бы уж все пусто было, а сейчас, смотри, какой робкий да тихий, а еще командир.

— Мама, — повысил он голос.

— А чего тут обижаться, — искренне удивилась Анна Макаровна, — весь поселок знает, что ты командир.

Ромка не ответил, уткнулся в тарелку.

И тогда спросила она, спросила вежливо, заинтересованно!

— У вас сегодня опять тревога была? Куда это вы все исчезли?

Что он мог ответить?

— Они в море тренировались, — вставил Володя, — я видел: на лодках и в масках с трубкой.

«В комплектах», — про себя сердито поправил Ромка, не переставая жевать. Это как-то спасало его от необходимости отвечать.

— Нет, правда? А зачем тренировались?

Разговор не получался. Он, конечно, мог бы придумать что-нибудь такое, чтобы всем было интересно слушать, и она еще больше удивилась бы. Только зачем здесь этот Володя? Нет, он ничего не имел против него — парень как парень, наверное, и человек неплохой, не взяли бы на главную роль какого-нибудь пижона, А все-таки зачем он сейчас здесь? Сидел бы дома, все равно завтра опять вместе на съемочной площадке будут. А у него, у Ромки, кто знает, как завтрашний день сложится, мало ли что…

Володя словно понял.

— Ладно, пойду я… потренируюсь немного.

И стукнул перчатками.

— Жаль, не с кем поработать.

— До сих пор нет тренера? — удивилась Оксана.

— Юлий Семенович телеграммами завалил — задерживается, республиканские соревнования, а здесь никак не могут найти. Вот с собой и тренируюсь…

— Но ведь скоро бокс снимать — как же ты? — спросила Оксана.

Володя пожал плечами.

— Мне что? Я буду драться, а вот как? Тут уж я ни при чем, Я пойду, пока светло, поработаю хоть на груше.

И что толкнуло тогда Ромку? Он и сам понять не мог. Только он решительно отодвинул стакан с недопитым чаем и оказал с вызовом:

— Давай со мной.

— С тобой? — Володя не спросил, он просто удивился. — Ты умеешь?

Вместо ответа Ромка встал.

— А перчатки есть? У меня только эти…

Ромка молча прошел в дом и сейчас же вернулся с парой потрепанных, но еще годных для боя перчаток. В свое время отец занимался этим делом.

— Два раунда! — завопил Васек.

Оксана приподнялась, озорные искорки сверкнули в глазах.

— Где будем? — спросил Володя.

— Здесь, — возбужденно ответил Ромка, — ну, во дворе, где сарай…

— У нас там площадка! — закричал Васек, бросаясь первым на место боя.

Действительно, за сараем была настоящая спортивная площадка. Отгороженная от улицы, она была заставлена самодельными спортивными снарядами. Здесь были и «конь», и брусья, и турник, и даже шведская стенка.

— Куда это они? — всполошилась тетя Сима.

— А ну их, — махнула на ребят Анна Макаровна, — теперь, пока друг друга не отколотят, не успокоятся. Посидим лучше здесь, чайку еще попьем… Думаете, веселое это дело, смотреть, как они скулы друг другу сворачивать будут?

А на площадке готовились к бою. Васек даже веревку достал, один конец к турнику привязал, другой к сараю — получилось что-то вроде ринга.

Ромка натянул перчатки и подал брату, тот торопливо зашнуровал их. Володя протянул перчатки Оксане.

— Только по правилам! — закричал Васек. — Приготовились!..

Боксеры сошлись в центре площадки, пожали друг другу руки и разошлись.

— Бокс!

Ромка бросился в атаку первый. И первый отлетел к сараю, получив хороший удар в челюсть.

«Как это я открылся, — с досадой подумал он, тронув подбородок, — а этот Володя ничего парень, умеет. Теперь пусть он нападет, надо присмотреться…»

Володя наступал медленно, настороженно выставив вперед правую руку.

«Да он левша, — понял Ромка. — Теперь только не спешить».

Он отступал, выжидая удобного момента. Володя, сделав неожиданный выпад, нанес Ромке целую серию ударов, как бы доказав, что он отлично владеет и левой и правой рукой.

Кое- как закрывшись и отбив два последних удара, Ромка отскочил в сторону и тут только пожалел, что ввязался в эту историю. По сравнению с ним Володя выглядел классным боксером.

Раз!

С трудом ушел Ромка от прямого удара, в какую-то долю секунды почувствовал и отскочил. А то лежать бы ему сейчас в нокауте. Выпрямившись, услышал позади себя смех. Но он не оглянулся, он знал — это смеялась она. И смеялась над ним. Да, наверное, совершенно нелепо выглядел он сейчас. Выставив вперед обе руки, защищаясь, отходил он к забору. А Володя спокойно и уверенно наступал, загоняя Ромку в угол между сараем и забором.

И Ромка перешел в наступление.

— Ага! Ага! — закричал Васек. — Давай, Ромка, давай!

Ромка наступал, отчаянно размахивая перчатками, все больше и больше распаляясь.

Володя легко и терпеливо уходил от ударов. «Ничего, ничего, — тешил себя Ромка, — сейчас я ему покажу… сейчас… только бы выждать, не упустить момент…»

Удар, в который он вложил все силы, все оставшееся самообладание, всю ярость и безудержное желание победить, этот удар пришелся в пустоту.

Володя увернулся и ловким, но не сильным ударом снизу сбил Ромку с ног.

Ромка сидел на песке, прерывисто дыша, не понимая, как так получилось.

Володя стоял в стороне, спокойный, насмешливый.

— Может, хватит? — сказал он.

— Хватит, хватит! — закричала Оксана.

Васек не сказал ни слова, но в его глазах прочитал Ромка укор: неужели это все, неужели Ромка сдался.

Нет, Ромка не сдался. Наоборот, он стал злее, решительнее.