НГ (Не Говори) (СИ)

Так продолжалось целых семь лет, пока Алекс работал в автомастерской а потом и учился в университете. Защитив диплом, он стал думать о том, чтобы навестить родных. Он и раньше, конечно, задумывался об этом, хотел съездить на летних каникулах, но никак не решался, зная, что уехать обратно в Питер будет, возможно, даже сложнее, чем это далось ему в первый раз. Но теперь кое-что изменилось: вот уже два года Алекс встречался со своей теперь уже бывшей однокурсницей, и они собирались пожениться. Несмотря на свой дерзкий поступок семилетней давности, Саша чтил традиции и хотел, чтобы его отец с матерью узнали его невесту прежде, чем она станет их снохой.

– А если я им не понравлюсь? – подправляла макияж перед складным зеркальцем Вика.

– Разве ты можешь кому-то не понравиться? – улыбнулся Алекс и чмокнул невесту в щеку. Затем отвернулся, устремив взор в иллюминатор, за которым проплывали кучевые облака.

Они летели навстречу его родным, уже не заботясь о том, что на билет хватает еле-еле. Оба неплохо зарабатывали, начав практику еще на третьем курсе, а теперь будучи высокооплачиваемыми специалистами в области экономики. Но в душе Алекс был все тем же пареньком из Выселок, мечтавшем вернуться в центр города. И он знал, что прием может оказаться далеко не столь радушным, как хотелось бы.

Дверь открыла девица с опухшим лицом, выглядящая лет на тридцать.

– Вам ког… Алекс?.. – проскрипела она, расширяя заплывшие глаза от удивления.

Он вглядывался в незнакомку, улавливая в ее испещренной оспинами физиономии знакомые черты.

– Нинка?.. – опешил Саша от своей догадки.

– А ты принцессу Диану хотел увидеть, что ли? – оперлась она на косяк, заняв оборонительную позицию, – а это еще что за фифа? – кивнула в сторону Вики Нина.

– Это моя невеста, – промямлил брат, даже позабыв отчитать за столь неуважительное отношение к его спутнице сестру, по виду которую уже сложно было назвать младшей.

– Здравствуйте, – выдавила Вика, испуганно поглядывая на своего жениха и мечтая поскорее вернуться в обратно.

– Богатенькую себе нашел? – хмыкнула девица и, сплюнув, попыталась захлопнуть дверь.

Алекс машинально выставил ногу.

– Где мать с отцом и остальные? – сухо спросил он, стараясь подавить горечь от созерцания того, в кого превратилась его сестренка.

– Остальные? – приподняла брови та, – померли все остальные, только дед Петр остался. Пошел мне за водкой, старый хрыч.

Саша резко оттолкнул дверь, ввалившись в квартиру и не заметив, как Нинка рухнула на пол.

– Ты забыл, что ты здесь больше не живешь, а?! – рассвирепела Нина, пытаясь подняться, – ты сделал свой выбор, уехав от нас! Теперь думаешь, можешь припереться обратно такой весь чистенький со своей шалавой и снова хозяйничать?! А вот это ты видел?! – она выставила ему кукиш, брызжа слюной.

Вика осталась стоять за порогом, ошарашенная всем происходящим.

– Как умерли? – хватал ртом воздух Саша, – а бабуля? Бабушка Зина?

Как же?.. она же мне писала…

– Два года нет твоей Зины!

– А братья где?..

– А эти-то… Димка на зоне, а Пашка убежал из дома после тебя, братец.

– Где мать с отцом? – попытался взять себя в руки Алекс.

– На работе, где им еще быть-то?

– Когда придут?

– Часов в восемь-девять.

– Сашенька? – послышался слабый голос из-за спины, – Сашенька, внучик мой!

Алекс обернулся и увидел скукоженного и совсем постаревшего дедушку, выронившего из рук пакет. Тот упал на кафельный пол лестничной клетки, о который с дребезгом разбилось его содержимое.

– Упырь! – завопила Нинка, поняв, что внутри были ее драгоценные бутылки. Она метнулась, норовя ударить старичка в живот.

Алекс машинально поставил блок, и Нинка повалилась на пол, громыхая костями.

– Деда, – огромный детина притянул к себе маленького дедушку, роняя слезы на его дрожащие плечи, – деда, где бабуля? Где бабуля, деда, а?

Нинка отползла вглубь квартиры, негодуя от случившегося. А Вика не знала, куда деваться в столь странной обстановке.

– Нет больше бабули, внучик, умерла она… – дрожащим голосом сказал старичок.

– Но… как же так? Чьи же это были письма?..

– Я писал тебе…

– Почему не сказал? Почему не написал, что она умерла?

– Она сама так просила… не хотела, чтобы ты все там бросил, чтобы приехал и увидел, что тут происходит… ты бы решил остаться…

решил, что все из-за твоего отъезда… а она хотела, чтобы у тебя был шанс… чтобы ты жил своей жизнью, а не пытался вернуть к нормальной жизни их…

– Боже мой, бабуля! – прижал еще крепче к себе своего дедушку Саша, – бабуленька…

Когда вернулись родители, стало ясно, что дедушка так и останется единственным, кто рад приезду Алекса.

Вика уже успела не раз пожалеть, что согласилась на все это:

– Может, переночуем в отеле? – шепотом спросила она своего избранника, надеясь, что тот не будет возражать против этого.

– Да, так будет лучше, – согласился он, не видя смысла оставаться с людьми, которые считают его чужаком и предателем, несмотря на то, что он уехал в Питер и ради них в том числе. Он отправлял им ежемесячно деньги со своей зарплаты, оставляя себе копейки, которых еле-еле хватало на еду и оплату жилья. Когда дела пошли в гору, он уже и сам не бедствовал и увеличил дотации для родных. Но тем нужен был козел отпущения, нужен был тот, на кого можно было повесить все беды, произошедшие после отъезда «блудного сына». Мать с отцом обвинили Алекса и в том, что младший сын сбежал из дому, несмотря на то, что это они были его родителями и упустили мальчика; и в том, что средний сын оказался в тюрьме за разбойное нападение; и в том, что Нина превратилась в потасканную алкоголичку, готовую встать перед расстегнутой ширинкой на колени за стакан водки; и в том, что ее дочь забрали в детдом после лишения родительских прав, хотя малышку вполне могли бы оставить, согласись взять за нее ответственность и опеку родные дед с бабкой. При всем при этом деньги от сына принимались с великой охотой, но без малейшего намека на благодарность.

Как только Саша с Викой вышли за порог, из квартиры послышался голос Нины:

– Ну что, хрыч, где моя водка?

– Так разбилась она, Ниночка… – дрожащим голосом произнес дедушка.

– А сейчас твоя башка разобьется о дверной косяк, – осклабилась «любящая» внучка.

– Хватит шуметь! – крикнула мать, валящаяся с ног после работы.

Саша резко развернулся и нажал на дверной звонок, не отпустив его до тех пор, пока ему ни открыли.

– Дедушка идет со мной, – тоном, не терпящим возражений, заявил он, с ненавистью глядя на опустившуюся сестру и мать, которой наплевать на родного обессилевшего отца. Он совершенно не узнавал своих родителей, лишь теперь окончательно сняв очки детской наивности, превозносящей отца с матерью до уровня богов.

– Одним ртом меньше, – бросил отец из кухни.

– А водку мне кто принесет? – было начала Нинка, но тут же скрылась в комнате, увидев, как Алекс сжал кулаки.

Дедушка с благодарностью смотрел на внука, его морщинистое лицо озарила счастливая улыбка, а в глазах заблестели слезы.

В центре города была выстроена новая гостиница, вполне неплохая даже по московским меркам. Саша снял трехкомнатный номер с двумя спальнями и гостиной.

– Все будет хорошо, дедуль, поедешь с нами в Питер. Мы живем в хорошем районе, много зелени, тебе понравится, – говорил Алекс, помогая дедушке пройти в его комнату.

– Спасибо вам, – искренне благодарил старичок, – спасибо, мои родные…

– Вам спасибо, – положила на его плечо руку Вика, – вы вырастили прекрасного внука, – из многочисленных рассказов жениха она знала, что именно дедушка Петр и бабушка Зина оказали на него самое большое влияние, пока остальных интересовал лишь комфорт в мире материальном, но не духовном.

Старичок положил свою ладонь поверх руки Нины и его губы расплылись в благодарной улыбке, он кивнул головой, не в силах найти слова.