Тайна курорта «Солэр»

— Что случилось, Нэн? — позвала ее Бесс. — У тебя такое странное лицо.

— Да-да… — очнувшись, проговорила Нэнси. — Хорошая новость — Ким жива! Во всяком случае, была жива вчера утром. Она звонила домой, матери. Но вот что странно: миссис Форстер представить не может, чтобы Ким собиралась в Феникс, да еще осматривать тамошние музеи. Она сказала, что это абсолютно не вяжется с характером дочери.

— Может, Ким решила поработать над своим кругозором, — предположила Бесс.

— Или… — медленно произнесла Нэнси, — кто-то заставил ее написать такое письмо Розье. А потом позвонить матери и сказать, что с нею все в порядке.

ПРЕДАТЕЛЬСКАЯ УЛИКА

— Ты хочешь сказать, что про Феникс и про музеи — это все неправда? — обескураженно смотрела на нее Бесс.

— Очень может быть, — ответила Нэнси. — Я думаю, Ким вставила в письмо эту чепуху с одной целью: кто-нибудь из тех, кто ее знает, насторожится, увидев в этом явную несуразицу. Это письмо — крик о помощи.

— Ты по-прежнему считаешь, что Хэнк имеет какое-то отношение к ее исчезновению? — с беспокойством спросила Джорджи.

— Более, чем когда бы то ни было, — кивнула Нэнси. — Клетчатая рубашка — тому доказательство. И потом, у меня есть подозрение, что подлинное имя Хэнка Мидера — Генри Синклер.

— А зачем Генри Синклеру притворяться Хэнком Мидером? — поинтересовалась Бесс.

— Вот зачем, — объяснила Нэнси. — Если Лорэн — это Пьер Денон, то ясно, что он никогда не возьмет на работу человека, чье имя связано с судебным процессом, разорившим его фирму.

— И все-таки я не могу понять, — не соглашалась Бесс. — Если Генри Синклер считает, что его дочь ослепла из-за косметики Пьера Денона, то разве будет он на него работать?

— Когда ты на кого-то работаешь, ты общаешься с хозяевами каждый день… Они все на виду ты узнаешь их привычки и слабости, достоинства |и недостатки, — втолковывала подруге Нэнси.

— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала, поежившись, Джорджи. — Потрясающий способ…

— Способ чего? — не унималась Бесс. Нэнси грустно улыбнулась.

— Изощренной мести.

Бесс как стояла, так и плюхнулась на кровать. Ее голубые глаза были широко раскрыты, в них застыл ужас.

— Это… кошмар!.. — выдохнула она.

— Я чувствовала, что вредительством здесь занимается именно Хэнк, — продолжала Нэнси. — Не исключено, что он даже шантажирует супругов Розье. Возможно, этим и объясняется усиленная охрана и патрули. А вот Розье, по-видимому, понятия не имеют, кто стоит за всем этим.

— Но если Хэнк мстит Розье, зачем ему похищать Ким? — допытывалась Джорджи.

— Вероятно, Ким вычислила, что все несчастные случаи — дело рук Хэнка, — сказала Нэнси, — и он не мог позволить, чтобы она разрушила его планы.

— И где же тогда Ким сейчас? — робко спросила Бесс. — Ей, должно быть, грозит страшная опасность.

— Не думаю, чтобы Хэнк прятал ее на территории курорта, — задумчиво произнесла Нэнси. — У меня ужасное ощущение, что она где-то далеко от «Солэра».

— Может, ситуация уже созрела, чтобы обратиться в полицию? — сказала Джорджи. Нэнси кивнула.

— Но сначала я все же хочу поговорить с Жаклин.

Жаклин вернулась в «Солэр» лишь около трех часов пополудни. Нэнси ждала ее в офисе.

— Могу я поговорить с вами несколько минут наедине? — спросила она. — Это очень важно…

Жаклин пожала плечами и показала Нэнси на дверь своего кабинета. Нэнси вошла — и оказалась в комнате, отделанной слоновой костью и выдержанной в бледно-зеленых тонах.

На рабочем столе Жаклин стояла ваза с букетом благоухающих белых лилий. Как и сама хозяйка, офис был холоден, элегантен и поразительно красив.

— Минеральной воды? — предложила Жаклин и открыла деревянную дверцу небольшого шкафчика, за которой скрывался маленький бар-холодильник.

— Благодарю, — сказала Нэнси, беря стакан.

— Итак, что это за важная тема? — спросила наконец Жаклин. — Вы же знаете, самое важное для меня: чтобы все наши гости чувствовали себя в «Солэре» счастливыми.

Нэнси глубоко вздохнула.

— На курорте кто-то занимается саботажем, — начала она. — И я знаю, кто к этому причастен. Думаю, вам следует немедленно обратиться в полицию, пока кто-нибудь серьезно не пострадал.

Жаклин чуть заметно улыбнулась.

— Может быть, все не так страшно, как вы считаете, — произнесла она.

— Вопрос точки зрения. Моя подруга получила по голове и потеряла сознание; другая женщина растянула связки; нас с Рондой Уилкинс чуть не прибило вывеской, упавшей с главных ворот; а Ким Форстер похищена, — горячо стала перечислять Нэнси. — Чего вы ждете еще?

— С Ким все в порядке, — тихо сказала Жаклин. — Я же вчера показывала вам ее письмо, и…

— Если бы вы знали о ней больше, то сразу поняли бы, что письмо это — крик о помощи, — перебила ее Нэнси. — Ким ненавидит Феникс и никогда не ходит в музеи. Кто-то заставил ее написать это письмо, а она специально наплела и про Феникс, и про музеи, чтобы подать сигнал бедствия.

— Мисс Дру, — спокойно сказала Жаклин, — я не сомневаюсь в ваших благих намерениях… Но должна сказать вам: вы суете нос не в свое дело. Я думаю, что у вас… как это по-английски? — слишком разыгралось воображение…

— Зато у вас могут возникнуть слишком серьезные проблемы, — с досадой ответила Нэнси. — Вы рискуете потерять клиентов, если не примете меры и не положите конец этим безобразиям. Уитни угрожает судебным разбирательством. Мелина сегодня утром была крайне взбудоражена. Вы можете не верить тому, что я говорю насчет Ким… но… неужели вам безразлична репутация «Солэра»?

Жаклин встала. В ее зеленых глазах вспыхнул огонь.

— Мне больше нечего вам сказать, мисс Дру. Хочу лишь предупредить: если вы хотите остаться в «Солэре», прекратите совать нос куда не надо…

Нэнси тоже встала. Поставив стакан и не произнеся ни слова, она вышла из кабинета.

Подруг она нашла в одной из открытых ванн «джакузи».

— Давай, присоединяйся! — крикнула Бесс. — Так здорово расслабляет!

— Как твой поход? — спросила Джорджи. — Что она сказала насчет Ким?

— Эта женщина не восприняла ни одного моего слова, — с горечью ответила Нэнси.

— Это ужасно! — огорченно произнесла Бесс. Нэнси вздохнула.

— Да уж… А что у вас?

— Я ездила верхом, — начала Бесс. — В этом деле Хэнк, конечно, на высоте. Лошади — его стихия. Он сказал мне, что когда-то у него было свое ранчо.

«Точно как у Генри Синклера», — подумала Нэнси.

— Потом я вернулась в спортзал, заниматься с Аланом, — продолжала Бесс. — Угадай, какая у меня радость? Я сбросила еще три четверти фунта!

— А я играла в теннис с Лизетт, — сказала Джорджи. — Она — потрясающий мастер.

Нэнси почувствовала легкий укор совести.

— Ну что ж, похоже, вам обоим здесь совсем неплохо. Не хотелось бы мне все это разрушать.

— Ты о чем? — спросила Бесс.

— Я попыталась поговорить с Жаклин начистоту, — сказала Нэнси. — Теперь им известен мой интерес к делам в «Солэре». Они с Лорэном явно что-то скрывают, так что я теперь здесь не самый желанный гость. Будем надеяться, на вас это не навлечет неприятностей…

— Да полно тебе!.. Ничего с нами не случится, — утешила ее Джорджи. — Если мы выживем после экзекуций Алана и не помрем от этой кроличьей кормежки, то остальное нам — детские игрушки.

Нэнси оценила попытку Джорджи подбодрить ее, но тревога за подруг не уходила… Теперь она никому в «Солэре» не доверяла, особенно же супругам Розье, Хэнку и Алану. Хотя… может, она слишком сгущает краски?..

— Бесс, — сказала она, — ты до сих пор считаешь, что Розье и весь их штат ни в чем> что здесь происходит, не замешаны?

Бесс вылезла из ванны и, немного поколебавшись, ответила:

— Я думаю, клетчатая рубашка — довольно весомое доказательство, что Хэнк был на водопаде, когда исчезла Ким. А что касается Розье и Алана… да, иногда они ведут себя странно… Но ведь закон говорит, что до решения суда ни один человек не может считаться виновным.