Дневник кошмарных пророчеств

Зачем?

Зачем я вскочил на ноги?

Я словно потерял контроль над собой. Какая-то неведомая сила толкала меня на это.

И вот я уже стоял на краю крыши, смеялся и размахивал шапочкой в воздухе. Вероятно, я опьянел от ощущения победы?

Нет! Я не хотел быть там. Что же тогда толкало меня на край крыши?

Я выпустил из рук шапочку. И посмотрел вниз, охваченный внезапным ледяным ужасом.

Земля была слишком далеко.

Что же дальше? Что будет дальше? — спрашивал я себя.

Теперь мое тело сотрясала крупная дрожь.

Может, и в самом деле мне раскинуть руки и прыгнуть вниз? Как написано в дневнике?

Если я ничего больше не могу сделать для своего спасения?

Дневник — он всегда прав, осознал я к своему ужасу. Он всегда говорит правду.

И если там написано, что я спрыгнул с крыши…

Я сломаю себе шею. Или будет еще что-нибудь похуже. Потому что дневник… не врет…

Дрожа на сильном ветру, я снова посмотрел вниз на толпу. Теперь все ребята молчали. Все напряженно глядели на меня. Никто не шевелился, все застыли в ожидании развязки.

Я смотрел на них, и мои мысли метались и кружились не хуже порывов этого холодного ветра.

— Спускайся вниз! — закричал кто-то.

— Алекс, будь осторожен! — донесся до меня крик Неллы.

— Алекс, ползи назад! Назад!

Может, я заработаю на этом прыжке большие баксы? — неожиданно подумал я. Если уж мне суждено переломать себе кости, то хотя бы выиграю несколько ставок.

Я сложил ладони рупором и крикнул вниз:

— Спорим, что я сейчас спрыгну?

Ветер унес мои слова в сторону. И прежде чем внизу успели мне ответить, мои ноги заскользили по мокрой черепице.

— Нет!.. — закричал я.

Я взмахнул руками в воздухе и потерял равновесие.

Ноги скользили по крыше.

Руки бешено колотили по воздуху.

Одна нога попала в раструб. Другая скользнула через край.

Я услышал пронзительные крики. Почувствовал волну холодного ветра.

И начал падать, размахивая руками и ногами.

Глава XX

ПРЫЖОК

Земля понеслась мне навстречу.

Я почувствовал себя словно во время видеоигры. Яркие краски и пронзительные звуки, а все происходящее развивается очень медленно и какими-то странными рывками.

И затем я увидел метнувшуюся вперед человеческую фигуру. Встревоженное лицо.

Вытянутые мне навстречу руки.

Последовал сильный и жесткий удар.

Я упал. Упал в чьи-то протянутые руки.

Вокруг меня вертелись какие-то цветные пятна. И крики — сплошные крики со всех сторон, такие пронзительные, что у меня едва не лопнули барабанные перепонки.

— А? — Я издал сдавленный крик, когда понял, что меня кто-то поймал.

Учительница. Миссис Уокер, учительница рисования. Я упал прямо на нее. Мы оба рухнули на траву. Она застонала, а потом попыталась подняться на ноги.

Как нехорошо получилось, подумал я. Моя голова по-прежнему кружилась: я все еще падал с крыши. Все еще чувствовал, как земля несется мне навстречу.

Как неудобно получилось… Меня поймала учительница!

— Алекс, ты цел? — спросила она, еле дыша. Ее пошатывало, а в глазах до сих пор стоял испуг.

Я проворно вскочил с земли.

— Все в порядке, — ответил я, стараясь стряхнуть с себя головокружение. — Все в порядке, — повторил я и добавил: — Кажется…

Миссис Уокер вздохнула с облегчением и поправила на себе жакет. Потом ощупала свои руки.

— Если ты собираешься и впредь прыгать с крыш, постарайся немного похудеть.

Ребята захохотали. Я выдавил из себя улыбку.

Внезапно миссис Уокер нахмурилась.

— Кстати, а что ты там делал? — строго поинтересовалась она.

— У Билли ветер унес бейсбольную кепочку, — пробормотал я. — Я доставал ему ее…

Да, кстати, где же она? Что случилось с бейсболкой?

Я огляделся вокруг. И увидел черную с серебром кепочку на голове у малыша. Он уже надел ее, низко нахлобучив на лоб. Из-под козырька сияла его широкая, довольная ухмылка.

Билли был счастлив.

Уже во второй раз за эту неделю он едва не отправил меня на тот свет! И вот стоит, довольный и радостный.

— Но ведь это было очень опасно, — произнесла миссис Уокер.

Я кивнул.

— Конечно. Я знаю.

Что уж там, вся моя жизнь сделалась опасной, подумал я. Теперь вся моя жизнь — сплошные кошмары, один за другим.

И все из-за этого ужасного дневника.

Подхватив свой рюкзак, я направился домой. Ребята бежали за мной, поздравляли, хлопали по спине.

— Вот это да, Алекс!

— Это было круто!

— Молоток, Алекс!

Однако я совсем не чувствовал себя крутым. И не ощущал никакого торжества. Наоборот, на меня напала страшная тоска.

Мне хотелось поскорей добраться до дома и подумать.

О многом подумать. Стоит ли мне и дальше держать дома этот дневник? Или лучше выбросить его в мусорный бак?

А еще — смогу ли я выбросить его в мусорный бак?

Нет. Не смогу… Он слишком властно держит меня. Это факт, от которого никуда не денешься.

Я нуждался в нем. Нуждался для того, чтобы знать, что меня ждет на следующий день.

Я не мог ему противиться, хотя и пытался это делать. Я пытался сделать так, чтобы дневник оказался неправ.

Но он был всегда прав. Всегда.

Я влетел в дом и сбросил с плеч рюкзак. Потом, перескакивая через ступеньки, помчался наверх.

Я ворвался в свою комнату. С бешено колотящимся сердцем подбежал к письменному столу.

Рывком выдвинул ящик.

Полез в дальний угол за дневником. Пошарил там рукой…

— Что?! — отчаянно воскликнул я.

Безжалостная рука панического страха схватила меня за горло.

Я стал лихорадочно шарить по ящику. Потом вытащил его из стола.

И посмотрел на его пустое дно.

Я смотрел на дно широко раскрытыми, бессмысленными глазами.

Пропал.

Мой дневник пропал!

Глава XXI

ДРАКА ЗА ДНЕВНИК

Тут я услышал чей-то смех.

Пораженный, я резко обернулся.

На моей кровати сидели Чип и Шон. Они ехидно усмехались. Чип помахал мне дневником.

— Эй! — грозно крикнул я. — Где ты его взял?

Усмешка Чипа расползлась еще шире по его круглой физиономии.

— На твоем письменном столе. Сейчас мы с Шоном прочитаем про все твои темные делишки.

— Нет! — закричал я. — Отдай мой дневник!

Я бросился через комнату и попытался его схватить.

Чип засмеялся и увернулся от моих рук. Он швырнул дневник Шону.

Шон вскочил и побежал к двери.

— Подожди! — закричал я. — Отдай!

Я прыгнул на Шона. Схватил его за ремень. Повалил на пол.

Однако он успел бросить дневник Чипу. Чип потянулся за ним — но тетрадь пролетела мимо его руки, ударилась о стену и шлепнулась на кровать.

Мы с Чипом бросились к ней. Чип схватил ее первым. Я сильно толкнул приятеля.

— Не трогай мой дневник! — пронзительно кричал я. — Я серьезно тебе говорю! Не смей его трогать! Отдай его!

И тут я утратил над собой контроль. Я бросился на Чипа и принялся дубасить его кулаками.

— Отдай мне дневник! Отдай его немедленно!

Пораженный, Чип откатился прочь. Он лег на спину и удивленно уставился на меня.

— Ладно, ладно, — бормотал он. — На, забирай свой дурацкий дневник.

Я схватил маленькую тетрадь в твердой обложке и крепко стиснул ее в ладонях. А потом попробовал отдышаться. В груди бешено стучало сердце.

— Что с тобой творится, Алекс? — озабоченно спросил Шон, качая головой. — Мы ничего не сделаем с твоим дневником.

— Что ты так разволновался? — прибавил Чип.

— Да, кстати, а что там написано? — с подозрением спросил Шон. — Может, ты там пишешь какие-нибудь гадости про нас, а?

— Нет, — твердо ответил я. — Не пишу. — Я положил дневник в стол и решительным жестом задвинул ящик. — Просто я… не люблю, когда кто-то роется в моих вещах.

— Мы не кто-то, — ответил Шон, пристально глядя на меня. — Мы твои друзья!