Загадка пропавшего ручья

Наконец Барни добрался до массивной двери в конце. Он попытался открыть ее, поворачивая большую круглую ручку то в одну, то в другую сторону. Бесполезно, дверь не открывалась — она была надежно заперта с другой стороны. Ну да, понятно: именно таким образом эти спальни отделили от остальной части дома, когда заперли дверь, ведущую ко всем трем комнатам. Никто даже близко не мог к ним подойти.

Но как же теперь выбраться в основную часть дома? Мальчик постарался спокойно все обдумать. Вышибить эту толстую прочную дверь вряд ли удастся, замок, похоже, тоже надежный. Так что же, выходит, из этого коридора вообще нет выхода?

В голове мелькнула мысль: а что, если попробовать ключ, который торчал в двери одной из спален? Может, он подойдет? Попытка не пытка.

Барни быстро вернулся, задыхаясь от пыли. Миранда молча сидела у него на плече, вцепившись в воротник рубашки. Ей здесь не нравилось: темно, пыльно. Она сильнее прижалась к плечу хозяина.

Мальчик проверил все три двери, ведущие в комнаты. В каждой из них торчал ключ. Барни сравнил, ключи. Они казалась примерно одинаковыми, но, возможно, какая-то разница и была. Барни взял все три и снова направился с ними к двери из коридора.

Первый ключ вошел легко, но поворачиваться не хотел. Как Барни ни старался, он смог повернуть его только на пол-оборота. Прилагать силу он боялся — не сломать бы ключ в скважине. Он попробовал второй ключ. Этот тоже поворачивался не больше первого. Без особой надежды Барни вставил третий.

И этот повернулся! Да, с трудом и протестующим скрежетом, но, повинуясь его осторожным усилиям, ключ вдруг щелкнул в замке.

Мальчик повернул ручку и нажал на дверь. Она отворилась, подняв облако пыли. Барни закашлялся". Перед ним находилась широкая лестничная площадка. По обе стороны ее были двери. Барни двинулся к ним. Сам не зная почему, он шел на цыпочках.

Одну за другой он открывал двери и заглядывал в комнаты. Они были совершенно пусты: ни стула, ни книжки, ни коврика не осталось ни в одной из них. Только слой пыли покрывал голые полы и с потолка повсюду свешивалась паутина. Когда Барни открывал двери, по стенам и потолкам в испуге пробегали большие пауки. Чужак нарушил их долгий сумрачный покой.

Большинство комнат тонуло в темноте или полумраке из-за густо разросшегося плюща, закрывавшего собой окна. Лишь проблески дневного света проникали сквозь листву. Повсюду стоял запах затхлости и плесени.

Барни спустился по голым ступеням лестницы. При каждом его шаге с них поднималась пыль — очень тонкая, похожая на серую муку, от которой першило в горле и щекотало в носу. Он не притрагивался к поручням перил, боясь поднять еще больше пыли.

На втором этаже были еще комнаты, такие же темные и неприятные, пыльные и пустынные. Со второго этажа на первый спускались две лестницы — с каждой стороны просторной лестничной площадки. Спустившись до половины, обе лестницы соединялись вместе и сбегали одним широким пролетом в огромный холл.

Теперь Барни находился в холле, который видел сквозь щель в парадной двери. Он вошел на цыпочках в большую комнату справа. Это был парадный зал. В зеркалах мелькнули десятки темных, похожих на тени отражений — мальчику стало не по себе. Выйдя из зала, он направился в другую комнату. Вероятно, ею и пользовались во время войны, потому что здесь, как и в зале, лежала сломанная мебель, разбросанные старые бумаги и куски разбитых телефонных аппаратов. Здесь тоже было пыльно, но не слишком.

Мальчик перешёл в следующую комнату и увидел, что из нее есть выход на веранду. Он различил очертания троих своих друзей и Чудика, терпеливо ожидающих его у дома. Может быть, ему удастся открыть дверь веранды? Барни подошел к ней и постучал по стеклу костяшками пальцев. Все трое ребят подпрыгнули от испуга и повернули головы к двери.

— Это Барни! — обрадовано выкрикнула Диана. — Ой, Барни, значит, ты смог выбраться из верхних комнат?

Барни едва различал, что она говорила. Он сражался с запорами дверей веранды, наконец ему удалось сдвинуть их. Он отпер дверь и распахнул ее. Дети вбежали внутрь, и Диана схватила его за локоть.

— Барни! Какой ты молодец! Мы там уже начали замерзать, а дождь и туда заливает.

Чудик с лаем бегал по комнате кругами, поднимая пыль.

— Прекрати, Чудик! — прикрикнул на него Роджер. — Мы все из-за тебя задохнемся, и сам ты — тоже.

Миранда по-прежнему жалась к плечу Барни. Она очень обрадовалась, увидев других ребят. Они оглядели безмолвную, пыльную комнату. Диана сделала несколько шагов вперед и вдруг взвизгнула. Все вздрогнули.

— Кто-то до меня дотронулся! — вскрикнула девочка.

Она прошла под паутиной, которая тихонько коснулась ее лица.

— Это просто паутина, — засмеялся Барии. — Ее здесь полно. У кого-нибудь есть фонарик?

Фонарик был у Снабби. У него всегда все было. Удивительно, сколько всякой всячины могли вместить в себя его карманы. Он извлек оттуда фонарик и зажег его. Тут же десятки пауков поползли в разные стороны. Диана опять взвизгнула: она не выносила пауков. Огромные паучьи сети были расставлены повсюду, длинные серые нити свисали с потолка.

— Не сказал бы, что это очень уютная комната. Устраивать здесь пикник мне как-то не хочется" — покачал головой Роджер. — А наверху что делается, Барни? Ты нам еще ничего не рассказал.

Барни в двух словах описал увиденное наверху и то, как он выбрался из запертых детских комнат.

— Я думаю, лучше уж устроиться наверху в детской, — сказал он. — Там тоже ужасная пылища, но хотя бы есть стулья, можно сесть по-человечески. И там светлее. Пойдемте.

И друзья пошли наверх, поднявшись сначала по двойной лестнице на второй этаж, а потом по меньшей лестнице — на третий. Здесь они подошли к двери коридора, ведущего к детским комнатам, и вошли в него.

— Эту часть дома, видно, целиком отвели под детские, — заметил Барни. — Когда-то здесь было очень уютно. А вид из окон какой открывается — смотрите!

Он распахнул дверь одной из спален, и ребята заглянули внутрь. Они замолчали, увидев деревянную лошадку, неподвижно стоящую у окна, словно ожидая, чтобы какой-нибудь малыш покачался на ней, открытую дверцу шкафчика и игрушки в нем, тарелки и блюда на столике, расставленные для еды.

— Бр-р-р, — поежилась Диана. — Жутковато, однако. Что-то мне не очень здесь нравится. Хотя все же здесь не так мрачно, как внизу.

— Значит, перекусим здесь, — решил Роджер. — Пылищи, правда, с ладонь, но тут уж ничего не попишешь! Так, где наша корзинка? Не знаю, как у вас, а у меня настроение повысится, если я проглочу пару кусков кекса.

Глава XI. ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ

Пока друзья расправлялись содержимым корзинки, налетела гроза. Небо пересекали ослепительные зигзаги молний, заставляя ребят подпрыгивать и жмуриться, раскаты грома почти непрерывно перекатывались над их головами.

— Хорошо, что мы не устроили пикник на свежем воздухе! — сказал Роджер бодрым голосом.

Никто его жизнерадостности не разделял. Однако все почувствовали себя гораздо лучше, когда съели все сандвичи, кексы, печенье и выпили лимонад. Чудика тоже угостили на славу. В этой комнате пес был сущим наказанием, потому что его четыре мохнатые лапы и волочащиеся по полу уши беспрестанно поднимали в воздух тучи пыли. Миранда оставалась невозмутимо сидеть на плече своего хозяина, откусывая понемногу от сандвича с огурцом.

После еды дети опять обследовали все три комнаты. Грустно было думать, что здесь никто не жил с тех пор, как маленький Боб слег от тяжелой болезни много-много лет назад.

— Наверное, маме этих детей было очень тяжело заходить в пустую комнату, — вздохнула Диана. — Бедная! Ей даже было невыносимо сознавать, что здесь будут что-то менять, трогать. Знает ли о них кто-нибудь еще, кроме нас? Их вполне уже могли забыть. И, может быть, люди думали, что эта запертая дверь в коридор ведет всего лишь в какую-нибудь кладовку.

— Да, наверное, ты права, — откликнулся Барни. — Ух ты! Слышите, как дождь лупит по крыше?