Игры на свежем воздухе

Тут неожиданно снова обнаружилась тропинка - она вела всё ниже и ниже, скоро слева и справа от мальчишки, как сумрачные стены, встала земля, деревья шумели очень высоко. Стало душно, сырость буквально висела в воздухе. Валька посматривал вокруг, временами понукая Шпика - тому не нравилось место, в которое они заехали.

Лощина кончилась как-то сразу - открылась на большую солнечную поляну, окружённую дубами: невысокими, но страшно кряжистыми, толстыми, со множеством узловатых веток. Оказалось, что солнце совсем уже взошло, на траве здесь высохла роса. Рыжий, рассёдланный и без узды, бродил по опушке, а посредине поляны стоял танк.

Валька даже ойкнул негромко от изумления и захлопал глазами.

Уроженец Воронежа, он не раз бывал на площади у знаменитого Арсенала, где выставлялись советские бронетехника и артиллерия времён Великой Отечественной Войны, конечно же, лазил и на Т-34, и на ИС, и на СУ-100, но та техника - выкрашенная и снабжённая пояснительными табличками - воспринималась именно как экспонаты, хотя и очень интересные. Здесь - не то. Совсем.

Давно потерявший всю окраску, рыжий от ржавчины, неумолимо разъедающей броню, танк был неподвижен, мёртв. И казалось, что поляна и возникла тут потому, что лес отшатнулся от монстра, не пожелал расти рядом с многотонной махиной. Угловатый корпус, гранёная большущая башня, неожиданно короткий огрызок пушки - всё это было предельно чужим, и Валька сразу понял - танк немецкий. Он стоял ровно,на обтянутых ржавыми лентами гусениц катках и непонятно было, что же уничтожило этот сгусток огня и брони, превратив его в метал-лолом.

Валька тронул каблуками Шпика, и тот, бесшумно ступая по со-чной траве, послушно вынес всадника на поляну. Тогда Валька увидел в корме танка, сбоку, аккуратную чёрную дыру, словно начерченную циркулем. Больше полувека назад туда вошёл бронебойный снаряд неизвестно как оказавшейся в чаще пушки. Валька понял это, хотя в остальном можно было только гадать - как и зачем танк попал в лес, почему его не вывезли, а бросили подбитым…

А ещё мальчик увидел спину Олеси. Она сидела, не замечая и не слыша его, возле танковой башни, сзади, скрестив ноги - листала толстый блокнот.

- Нехорошо гостей бросать в лесу, - сказал Валька. - А если бы я не знал значков? Или в следах запутался бы?

Он позволил себе рассмеяться, увидев, как девчонка взвилась с места, заозиравшись по сторонам - а потом на её лице появилось изумление. Она молча следила за Валькой, пока он, соскочив наземь, рассёдлывал Шпика и снимал с него сбрую - только когда Валька, уже по-хозяйски хлопнув коня ладонью по крупу, влез на танк, Олеся обрела дар речи:

- Здорово, - признала она, всё ещё недоверчиво глядя на Вальку, который устроился на башне (люк был открыт, из него пахло сырым металлом)

- Ни за что бы не подумала… Я вообще боялась,что Шпик тебя сбросил и ускакал, а ты по-настоящему заблудишься…

- Мы с ним договорились… - Валька изменил голос и добавил, кинув пальцовку:

- Чисто по-братски.

Белоруска, кажется, не поняла этого прикола, но ещё раз повторила:

- Здорово.

- А что это? - Валька повёл рукой вокруг.

- Ну… место. Наше с Димоном и Лёвкой, - Олеся пожала плечами. -

Только Лёвку… ой, то есть, отца его, конечно, перевели в Минск, теперь мы вдвоём. Димон скоро должен подъехать.

Валька осмотрелся внимательней - и вдруг увидел хижину. Моргнув, присмотрелся - точно,она стояла на опушке, так здорово замаскированная живыми деревцами, составлявшими часть её стен и маскировочной сеткой, что сразу не увидишь. Крышу застилала обомшелая берёзовая кора, дверь держалась на ремённых петлях.

- Тоже ваша? - спросил Валька с интересом.

- Заметил? - улыбнулась Олеся. - Наша. Мы там… разное храним.

- Пулемёты? - пошутил Валька, но Олеся не приняла шутки.

- Пулемётов нет. Мы находили два раза оружие, но совсем в никудышнем состоянии. Оно вообще-то тоже там, но пользы от него… А так там луки.

- Луки? - переспросил Валька и удержал на языке насмешку: мол, в нашем возрасте уже несолидно в индейцев играть. Но Олеся, кажется, поняла и, соскочив с танка, загадочно сказала:

- Сейчас.

Валька остался сидеть. Из лука-самоделки он стрелял пару лет назад. Согнул просто ради интереса - и очень быстро разочаровался. Будучи начитанным парнем, он с тех пор считал, что настоящий лук может получиться только если сделать его из тиса, как у Робин Гуда и прочих английских стрелков, или из турьих рогов, как у богатырей. Но тис под Воронежем не рос, а туры не водились вообще нигде. Кроме того, Валька был уверен, что даже настоящий лук - так, забава, если в мире существуют "калашников", М16 и прочее огнестрельное оружие.

Олеся отвалила дверь хижины и скрылась внутри, но через пол-минуты, не больше, выбралась обратно, держа в одной руке большой, красиво расшитый бисером колчан, из которого торчали ярко-алые оперения десятка стрел. В правой руке у девчонки, как показалось Вальке, была удочка - удилище выше хозяйки и толстая леска. Но Олеся аккуратно поставила колчан на землю и потянула за леску. Оказалось, что это всего лишь чехол, надетый на красную тетиву с кожаной петелькой на свободном конце.

- Смотри, - коротко приказала Олеся и, уперев конец лука - уже бы ло ясно, что это лук - в землю, плавным, но быстрым движением на-дела тетиву на свободный конец - кожаная петелька скользнула в глубокий вырез, а на лбу у Олеси проступила голубоватая жилка.

В руке у девчонки оказался лук, совершенно не похожий на дворовые самоделки из веток американского клёна: высотой с саму Олесю, толстый, обмотанный каким-то ремнём в центральной части и суженный к концам. Выглядел лук солидно.

- Сколько вон до того сухого дуба? - не поворачивая головы, спро-

сила Олеся, указав рукой на серое мёртвое дерево. Валька прикинул на глаз и ответил:

- Метров полста.

- Семьдесят. Сто шагов, - поправила Олеся, - проверено. Теперь смотри.

Не глядя, она достала из колчана стрелу - длинную, ровную, с тускло блеснувшим наконечником. А дальше - дальше Валька за ней не уследил. Вот только что стояла - лук в опущенной левой руке, стрела - в правой…и вдруг послышался короткий, какой-то зловещий стук. Тетива мелко вибрировала, отчётливо гудя, как струна гитары. А стрелы в руке Олеси не было. Она торчала в том сухом дубе.

- Посмотри, - предложила девчонка. Валька соскочил с танка, почти бегом подошёл к дубу, машинально считая шаги.

Стрела вонзилась в дерево на высоте Валькиной груди. Не просто вонзилась - она ещё подрагивала, словно живая, трепетало длинное, аккуратное алое оперение. Валька заметил, что стрела не простая - в конец её, за оперением, была вставлена вроде бы пластмассовая развилка - очевидно,туда ложилась тетива. Мальчишка взялся за древко, потянул, покачал.

Казалось, стрела срослась с дубом.

- Не мучайся, - слегка насмешливо сказала Олеся, тихо подойдя и опершись на лук. - Сантиметров на пять вошла, наконечник так там и останется… Я потом выну.

- Дай, - без объяснений, даже грубовато, потребовал Валька, протягивая руку.

- Не урони, - Олеся протянула лук, и пальцы Вальки легли поверх её руки. Валька вздрогнул. - Что, тяжело?

- Я… нет… - пробормотал он и перехватился за другое место. Олеся разжала пальцы.

Валька не уронил лук только потому, что успел схватиться другой рукой, изумлённо вытаращив глаза:

- Сколько он весит?!

- Двенадцать килограммов, - с удовольствием объяснила девчонка.

Валька осторожно повернул лук, взялся за него для стрельбы. - Это можжевельник.

- Я попробую? - спросил Валька и потянул тетиву, как видел в кино - к уху.

Сперва - несколько сантиметров - тетива шла легко. Потом… потом Вальке стало казаться, что он пытается поднять растущую с каждым сантиметром тяжесть. Не выдержав, мальчишка отпустил тетиву и вскрикнул - она беспощадно и резко полоснула по руке.

- Осторожней, - Олеся вскинула ладонь. - У него сила натяжения - сорок килограммов. Вдвое больше, чем у спортивных…