Лицо

Но теперь мы не целовались, а изо всех сил толкали друг друга.

Слов я не слышала.

Но чувствовала злость. Злость, перераставшую в ярость.

Я сильно пихнула его в грудь и даже дала пощечину.

Ой!

Этот звук оказался таким гулким!

Но из-за чего мы поссорились?

Из-за чего?

Я дрожащей рукой выключила свет.

Мне больше не хотелось ничего видеть. Я была слишком подавлена.

Все мое тело дрожало. Лоб покрылся испариной.

Воспоминания оказались ясными до боли. Я не просто вспомнила ту ночь, а пережила ее заново.

Я хотела подняться на ноги, но мое внимание привлек красный мерцающий огонек. Это автоответчик сообщал об оставленном послании.

Как я его до сих пор не заметила?

Я нажала кнопку и услышала, как перематывается пленка.

Через несколько секунд раздался щелчок, потом — какой-то посторонний шум, как в помещении, заполненном народом.

А затем резкий, срывающийся девичий голос произнес:

— Ты рисуешь его потому, что убила.

— Что?! — воскликнула я изумленно и наклонилась к телефону, чтобы лучше слышать.

Но снова щелкнуло, и наступила тишина.

Пленка остановилась.

Я перемотала ее и запустила во второй раз, схватившись за край стола.

— Ты рисуешь его потому, что убила.

— Нееет! — простонала я. — Лаура, это ты? Лаура!

Да, голос был похож на ее, только слегка измененный.

— Это ты, Лаура? Что ты хочешь сказать?

Я опять перемотала пленку и запустила послание. Потом еще и еще.

— Ты рисуешь его потому, что убила.

— Нет, нет, — твердила про себя. — Это не может быть правдой.

Лаура, неужели это ты? Ты оставила мне столь ужасное послание? Но зачем ты так со мной поступаешь?

Глава 18

— Пожалуйста, заходите. — Доктор Корбен распахнула дверь своего кабинета, и я вошла внутрь.

Она была миниатюрной седой женщиной, напоминавшей куклу. Не знаю точно, сколько ей лет, где-то от сорока до шестидесяти.

Кабинет оказался маленьким и темным. Все пространство занимали стопки книг, журналов, газет и толстых папок.

Доктор была одна, без сестры или санитарки. Обстановка навевала очень серьезные мысли. Коробка с печеньем с изображением кота Гарфилда, стоявшая на столе, казалась здесь совсем не к месту.

Я почувствовала вдруг страшное напряжение. Кровь так и застучала в висках.

Мне захотелось развернуться и уйти.

Но отступать уже некуда. После того звонка я перепугалась до смерти. И мне оставалось лишь окончательно выяснить правду.

— Садись, Марта. — Доктор приветливо улыбнулась мне и указала на деревянное кресло. — Тут прохладно, правда?

— Правда. — Я поежилась. — А на улице еще и ветер.

— Я воевала с домовладельцем за отопление, — сказала доктор, опускаясь за стол и отодвигая стопку папок. — Может быть, тебе дать свитер?

— Да нет, и так нормально. — Я оглядела свою черную тенниску. Мне стало как-то неуютно.

— Ну, так на что жалуемся? — спросила доктор, снова улыбнувшись.

— Меня… ну… — Я сделала глубокий вдох и начала: — Меня интересует гипноз. Я знаю, что вы специалист. Вы умеете гипнотизировать, правда?

Она выдвинула центральный ящик стола и достала желтую папку, но ничего не записала, а сказала, поправив волосы: — Гипноз — это лишь средство.

— Но он может помочь вернуть утраченную память? — спросила я, сжав подлокотники кресла.

Она кивнула и подняла на меня свои маленькие синие глазки.

— Значит, ты потеряла память, Марта?

— Ну… да, — вздохнула я. — Со мной что-то произошло в ноябре. Что-то ужасное. Какой-то несчастный случай. Я недавно начала вспоминать его, но лишь по частям.

Я положила ногу на ногу. Мое сердце бешено забилось:

— Мне очень хочется все понять. Может быть, вы загипнотизируете меня, чтобы вернуть мне память?

Доктор принялась водить руками по своей желтой папке.

— Значит, это случилось в ноябре?

Я кивнула.

Она прищурилась и наклонилась ко мне:

— Но ведь ты уже посещаешь врача, так?

— Да, но… — снова кивнула я.

— А ты посоветовалась с ним? — прервала меня доктор.

— Нет. Я ему ничего не сказала.

— Тогда я должна позвонить ему. — Доктор Корбен откинулась на спинку стула. — Прежде чем начать сеанс, нужно выяснить детали, иначе можно лишь все испортить.

— Нет, пожалуйста… — начала я, зная, что доктор Сейлс не согласится и даже рассердится на меня.

— Кстати, откуда ты узнала про меня? — спросила доктор Корбен, постукивая по папке карандашом. — Кто тебе сказал?

— Моя подруга Адриана, — ответила я. — Адриана Петракис.

— Ах да, конечно. — Доктор улыбнулась. — У нее нарушился сон.

— И вы по-настоящему помогли ей, — выдохнула я. — Она сказала, что вы научили ее самогипнозу. А вчера вечером у меня случился припадок, и Адриана стала гипнотизировать меня…

— Что она сделала? — Доктор вскочила на ноги. Ее лицо выражало изумление. — Что сделала Адриана?

— Попыталась успокоить меня с помощью монеты. Кажется, это подействовало…

— Она не должна так поступать! — воскликнула доктор Корбен. — При отсутствии специальных знаний это слишком опасно! Она играет с огнем. Не позволяй ей больше никогда.

— Я не знала, — вырвалось у меня.

Ну вот, теперь из-за меня влетит Адриане.

— Она же хотела мне помочь, — сказала я. — И по-моему, у нее получилось.

Но доктор как будто не слышала меня.

— Нужно позвонить ей. Я должна срочно поговорить с Адрианой и ее родителями.

— А про меня вы забыли? — воскликнула я высоким, срывающимся голосом. — Вы будете меня гипнотизировать? Поможете мне вернуть память?

Доктор Корбен покачала головой, но посмотрела на меня доброжелательно.

— Я бы хотела тебе помочь, Марта, только сначала должна поговорить с твоим врачом и родителями. Нужно получить у них разрешение.

Я вскочила так резко, что опрокинула кресло, и кинулась прочь.

В мгновение ока пробежала весь коридор и оказалась на улице.

По небу плыли темные тучи. Воздух был тяжелым и влажным.

Я вдохнула полной грудью холодный воздух. Пошла уже к своей машине, как вдруг от стены отделилась какая-то фигура.

— Марта, постой!

Я застыла на месте, увидев, кто это, и лишь выдавила:

— Шон!

У меня начали подгибаться колени.

Я почувствовала, что падаю.

Он спешил ко мне через стоянку.

Шон…

Нет, оказалось все-таки, это не Шон.

Аарон.

— Что ты здесь делаешь?! — воскликнула я.

На нем была коричневая кожаная куртка и черная фланелевая рубашка. Волосы развевались на бегу.

— Марта, постой. — Он остановился передо мной, выдыхая облачка пара и приглаживая волосы обеими руками. — Я хочу объяснить…

У меня перехватило горло. Я вспомнила, как Аарон целовался в школьном коридоре с Джастиной. С моей подругой…

И сейчас, поглядев на него, я поняла, что не испытываю к нему тех чувств, что прежде.

Мне все еще нравился он, может быть, я даже любила его. Но не верила.

— Я хочу объяснить, — повторил он и положил руку мне на плечо.

— Ну что же, валяй, — произнесла я как можно холоднее однако мой голос дрожал.

— Мы с Джастиной встречаемся уже давно, — сказал Аарон, глядя мне в глаза. — И я даже рад, что теперь все выяснилось.

— Вы с Джастиной… — срывающимся голосом начала я — его слова пронзили меня.

— Да, мы встречаемся уже несколько месяцев, — кивнул он. — Только мы не хотели причинить тебе боль.

— Значит, я поссорилась с ней возле хижины именно из-за этого?

— Да, — снова кивнул Аарон. — Так ты вспомнила?

— Вспомнила. Кое-что, — выдавила я. — Но как же наша дружба?..

— Прости меня, — пробормотал он, опустив глаза. — Мы боялись говорить тебе из-за твоей травмы.

Я схватила его за плечи и начала трясти:

— Так что же тогда произошло? Скажи мне, Аарон! Скажи мне, что произошло! Что случилось с Шоном?

У него отвисла челюсть. Он схватил меня за руки и спросил: