Пособие для юных папарацци

Они вернулись как раз вовремя — со стола уже убрали остатки салатов и начали раскладывать торт, приносить десерт. В запотевших кувшинах на столе стоял то ли морс с фруктами, то ли компот. Принесли мороженое. Да, праздник удался на славу!

Варька сориентировалась сразу, накидала в тарелку всяких пирожных и два кусочка торта, сунула ее Кате, потом в другую тарелку положила мороженое, две ложки, прихватила со стола бутылку газировки и потащила Катю на свое любимое место в кусте акации. Там они удобно расположились вместе со своими лакомствами. Внутри куста акации было хорошо: дул теплый ветерок, ветки ему не мешали. Зато солнце не жарило — сверху ветки смыкались над головой.

В общем, красота!

Они ели торт, запивали газировкой, уминали подтаявшее мороженое, и Катя жалела лишь об одном: что рядом не было Томки!

Потом они просто сидели, разговаривали о разном. Варька оказалась очень смышленой девчонкой, видела почти все новые фильмы, читать любила тоже. Так что у них нашлось много общих тем для разговора. Время летело незаметно, и постепенно Катя почувствовала, что просто растворяется в этом времени, в этом ветре. Солнце сдвинулось на горизонте, косыми лучами просвечивая их убежище. Жара ослабла, и Катя вдруг подумала: интересно, где живет эта Сильва? В доме? Да нет, скорее всего где-то во дворе.

Тут она сообразила, что рядом с ней сидит бесценный, сообразительный, довольно наблюдательный свидетель. В самом деле, малышка живет рядом. Может, вспомнит, когда у соседей был праздник?

Варя помнила.

— В четверг.

— Точно? — не поверила Катя. Какой-то странный день для праздника. Обычно народ к себе приглашают в выходные, вот как сейчас — в воскресенье. Или в субботу. Потому что в будни приехать могут не все.

— Точно, — кивнула Варя. — У меня зуб выпал. Во!

И она гордо продемонстрировала дырку во рту с сахарным уголочком прорезающегося зуба.

Катя все равно не понимала: при чем тут выпавший зуб? А Варя пояснила, оживившись:

— У меня он с утра шатался. А папа с мамой на работе. Бабушка хотела сама мне его вытащить, а я не дала. И тогда бабушка повела меня к зубному. Но не в поликлинику в Москве — это очень далеко. Есть врач в соседнем поселке, но в этот день он не работал. Там на двери написано расписание, и четверг как раз выходной. А телефона у нас нет. И бабушка, когда мы домой пришли, опять стала мне зуб тащить, а я от нее на яблоню залезла.

— А зачем его тащить? Выпал бы сам… — Катя не поняла, в чем тут проблема.

— А спать как? — победно посмотрела на нее Варька. — А если во сне выпадет, и я его проглочу?

Странные какие-то проблемы у людей! Катя пожала плечами и приготовилась слушать дальше.

— Ну вот, — радостно продолжала Варя. — Бабушка пошла к соседям — может, позвонить разрешат… У тетки, которая там живет, сотовый оказался, и вечером папа приехал после работы. Зуб мне вытащил и обратно уехал. А когда мы его ждали, часов в пять, вдруг приехали к соседям машины, много их было, всю улицу заставили. Ящики таскали, бутылками гремели.

— А что там, — Катя кивнула на соседский дом, — кроме тетки, обычно никто не живет?

— Не-а, только она. Собаку кормит, куры у нее в сарае. А сами хозяева редко здесь бывают. А тетка эта — она ведьма! Ты что, не веришь? — нахмурилась Варька.

— Да верю я, — успокоила ее Катя и посмотрела на солнце. Оно клонилось к горизонту и слегка окрашивало легкие облака в розовые тона. — Идти пора. Нам еще домой добираться. А как ехать? Из Данилина я знаю, а отсюда…

— Так вы с папой и мамой поедете на машине. Как сюда приехали, так и домой. Им все равно завтра на работу.

— А ты здесь остаешься?

— Ну да. Это вчера папа маму привез вместе с продуктами и меня в Москву забрал. Сказал, что так нужно. А я знаю, почему он меня увез — чтобы я не мешала здесь готовить. А я и не мешаю, — с обидой сказала Варя и полезла из куста.

Катя тоже вылезла следом и постаралась успокоить девочку.

— Не обижайся ты. Посмотри на это с другой стороны.

— С какой? — заинтересовалась Варя.

— Ну, покаталась на машине, чистить картошку не заставили, зелень всякую мыть и резать.

Варя задумалась, а потом улыбнулась:

— А точно!

ГЛАВА XII.

Появился адрес

На поляне уже разобрали стол, играла музыка, народ танцевал. Даже Катины родители танцевали! Вот это да! Катя глазам не поверила. Варька запрыгала под музыку по поляне, а мама посмотрела на Катю и округлила глаза:

— Катя, ты где это так…

И не договорила.

Катя пожала плечами:

— Мы тут гуляли.

— Ну-ну, — улыбнулся папа и больше ничего не сказал. Катя пошла искать, что можно попить, ей налили стакан сока и заодно дали пирожное. Скоро стало темнеть, народ засобирался по домам, и Катю позвали к машине.

Варька стояла невеселая. Кате стало ее жаль, и она пообещала:

— Хочешь, я к тебе приеду?

— Хочу! Точно приедешь? — обрадовалась Варя.

— Постараюсь. Тебе что привезти?

— Ничего не надо. Просто приезжай, — жалобно сказала малышка. Наверное, ей было все же здесь скучновато. А может, новая подружка понравилась.

— Ладно, пока, — улыбнулась Катя и пошла садиться в машину. Но там пока грузили какие-то банки — огородные запасы перебирались в Москву, и у девочки оказалось несколько свободных минут.

Она прошла в сторону соседнего дома и внимательно посмотрела на забор — да, тот самый, у которого и был сделан один из снимков. И дом, похоже, тот же самый. Ну, конечно же, тот самый. Если забор тот же, почему дом должен быть другой?

— Катя, поехали! — позвала ее мама, и девочка пошла к машине. Уже стояли синие сумерки, но фонарей на этой улице не было, только над калиткой у забора светились огоньки, да горели фары машин. Катя, перед тем как сесть, оглянулась — у соседей окошки не горели.

По дороге ее разморило, девочка, притиснувшись между мамой и левой дверцей, уснула и проснулась только у своего подъезда. И то — разбудили.

Родители попрощались с родителями Варьки — Катя только сейчас сообразила, что так и не узнала, как их зовут, — и те уехали. А Катя поднялась со своими родителями на свой этаж — лифт все еще не работал, и пришлось идти пешком. Потом они вошли в квартиру, Катя машинально посмотрела в большое зеркало, висевшее в прихожей, и замерла. На нее смотрело форменное чучело!

Нарядное светлое платье потеряло всякий вид и висело на ней — смятое, перепачканное зеленью, землей и смолой. Оборка сбоку надорвана, красиво завязанный с утра бант пояса превратился в висящую тряпку. В общем, бомжонок! На лбу — царапина. Когда это она ухитрилась ее заработать?

— Ого! — только и смогла сказать Катя.

Мама рассмеялась:

— Да уж, лучше не скажешь! Иди в ванную. А платье…

— Я отстираю… — робко предложила Катя.

— Ладно уж! Надо было тебе в шортах ехать, — запоздало сообразила Катина мама. — Иди отмывайся.

Катя, стараясь не уснуть на ходу, кое-как помылась, кинула несчастное платье у стирку и повалилась в кровать. И тут же уснула.

Утром проспала. Родители, правда, будили ее, мама говорила что-то, Катя даже отвечала, но вот что? Это она, проснувшись наконец, никак не могла вспомнить.

Встала, пришла на кухню и поискала записку от родителей. Но записки никакой не было. Катя пожала плечами — ну и ладно, значит, ничего важного. Ключи у нее есть, немного денег — тоже. А вечером разберется, что от нее хотели.

Девочка позавтракала бутербродами с чаем, собралась было идти к Томке, но сообразила, что сегодня понедельник, значит, может звонить Света, невеста Вовкиного брата, и не решилась никуда уходить. Поэтому она устроилась с книжкой на диване и поставила кассету в магнитофон. Но не успела дослушать ее до конца, как в дверь позвонила Томка.

Подружка вошла и с порога торжествующе помахала какой-то бумажкой.

— Что это? — растерялась Катя.

— Адрес!