Дети ворона

На перекрестке Таня вдруг остановилась.

— Слушай, если я прямо сейчас не съем пирожок, я умру от голода. До «Норда» я не вытерплю.

На углу стояла продавщица с ящиком. Ящик был накрыт толстым одеялом. От запаха жаренных на масле пирожков живот у Шурки грянул, как симфонический оркестр.

— Начнем с пирожков! — закричал Шурка, подбегая к продавщице. — Дайте мне, пожалуйста, один прекрасный пирожок с повидлом.

— А деньги у тебя есть? — неприветливо ответила та. Ее белый фартук был покрыт масляными пятнами.

Мимо спешили пешеходы.

— Два с повидлом, — Таня подала монетки. Приняла два пирожка, обернутых пергаментной бумажкой. Один дала брату.

Шурка на ходу впился зубами в пирожок. С другого конца выдавилась горячая клубничная колбаска. Шурка засмеялся от радости. Не нужно идти в школу!

Дома роняли большие холодные капли-бриллианты, сверкавшие на солнце. Стая голубей взвилась, хлопая крыльями, над крышами — и полетела, переливаясь, выше, дальше.

— Что, в кино теперь? В «Авроре» утренний сеанс, — мечтательно произнесла сестра.

— Вот что, Таня, — сказал Шурка, слизывая с ладони убежавшее повидло и догоняя сестру. — Давай сперва найдем Черного Ворона, который унес папу. Представляешь, мама придет — а мы папу нашли. Она обрадуется.

Таня закатила глаза, вздохнула. Не спеша вытерла пергаментной бумажкой губы.

— Чего? — обиделся Шурка.

— Хватит уже повторять глупости. Не смешно.

— Это не глупости! Я слышал.

Таня дернула Шурку за руку:

— Ну пойдем уже. А то в кино опоздаем.

— Значит, ты папу не любишь! — выкрикнул Шурка.

— Я не люблю? — Таня покраснела. — Ах вот ты как! Отлично. Раз так, то мы сейчас же пойдем и у кого-нибудь спросим про Черного Ворона, который будто бы уносит людей.

Пусть! Пусть нам расхохочутся в лицо! Пусть тебе станет стыдно за твои слова!.. Кому ты веришь? Милиционеру ты поверишь? Где милиционер?

Они прошли весь Владимирский проспект. Прохожие старались держаться солнечной стороны. Катили мимо автомобили.

На углу с Невским Таня заметила постового милиционера. В шлеме, крагах, перетянутый новенькой скрипучей портупеей, он дирижировал уличным движением. По взмаху его одна улица замирала, а другая приходила в движение.

— Товарищ милиционер! — звонко закричала Таня и замахала рукой.

— Погоди, Таня, — заволновался Шурка. Внезапно он понял, что Черный Ворон — это действительно чушь. — Не надо милиционера!

— Очень даже надо, — заявила вредина Танька. — Мы прямо сейчас всё выясним, а не то ты весь день меня своими сказками донимать будешь.

Милиционер важно подошел к ним. Прикоснулся ладонью к козырьку шлема.

— Здравствуйте, дети. Что случилось?

Шурка не мог произнести ни слова.

— Здравствуйте, товарищ милиционер! — храбро сказала сестра.

— Вы потерялись, дети?

— Что вы, товарищ милиционер! Мы даже правила дорожного движения знаем!

Таня улыбнулась, как полагается воспитанной девочке. Шурка толкнул ее ногой.

— Разрешите вам задать вопрос, товарищ милиционер? — пропищала Таня сладеньким голоском «хорошей девочки».

— Пожалуйста, — широко улыбнулся милиционер и чуть наклонился.

У него было ужасно симпатичное лицо. Когда он улыбался, румяные щеки выпирали, как два круглых красных яблока.

Таня придала себе взрослый вид, отчего Шурке захотелось лягнуть ее еще и посильнее. — Вот этот малыш хочет у вас спросить одну совершеннейшую чепуху.

Шурка дернул ее за косу. Милиционер засмеялся.

— Я вас слушаю, мальчик, — милиционер сел перед Шуркой на корточки. — Какой у вас вопрос? Отвечу с полной серьезностью.

Его внимательно-серьезное выражение лица и «вы» ободрили Шурку.

— Товарищ милиционер, моего папу унес Черный Ворон, — начал он.

— Вы, конечно, рассмеетесь, — быстро встряла Танька, но осеклась.

Симпатичный милиционер вовсе не рассмеялся. Улыбка сбежала с его лица. Со щек-яблок схлынул румянец. Очень медленно милиционер выпрямился. У него даже губы сделались серые. А глаза нервно забегали.

— Бежим! — завопила Таня, рванув Шурку за руку. И они бросились через проезжую часть. К Литейному проспекту.

— Стой! — крикнул вслед милиционер.

Шурка едва поспевал за сестрой.

Танька юркнула в подворотню. Три двора-колодца, арка за аркой, вели на Фонтанку. Таня и Шурка пробежали первый двор.

Они слышали, как в арке позади кто-то ответил: «Туда» — и гулко затопали шаги милиционера.

Третья арка была перегорожена решеткой на замке. Таня и Шурка, извиваясь, пролезли между прутьев. Помчались дальше. Впереди в последней арке уже виден был кусок гранитной набережной с узорчатой чугунной оградой, за которой плескалась вода.

Милиционер в беспомощной ярости тряхнул прутья решетки: взрослому не пролезть.

— Дворник! — закричал он. — Эй, дворник! — И шарахнул кулаком. Прутья загудели, но и только. — Кто же днем ворота запирает?!

Продолжения Шурка и Таня не слышали. Они бежали по набережной. К мосту, к цирку за ним.

— Шурка, не отставай… — задыхалась на бегу Танька.

У цирка стало ясно, что погони нет. Таня замедлила шаг. Ноги у нее дрожали. Шурка ловил воздух ртом. Больше от страха, чем от усталости. С Валькой они бывали во многих передрягах. Им вслед свистели дворники и ругались граждане. Но чтобы милиционер? Как за настоящим преступником? Еще никогда!

Шурка стащил шапку с потного лба, от волос взвился пар. Таня, глядя на него, вдруг расхохоталась.

Он вытер лицо шапкой, сел на каменный столбик, торчавший у одного из домов. Такие столбики остались с тех времен, когда у дома полагалось привязывать лошадь.

— Вот балда! — хохотала Таня. — Ты его лицо видел?

— И бежит, главное, топочет! — засмеялся Шурка, вспоминая прыжки милиционера у решетки.

Таня просто покатывалась.

— Ой, лопну сейчас!

— Таня!.. Таня!

Шурку вдруг осенило. Ему стало совсем не смешно.

— Что? — Таня утирала слезы смеха.

— Таня, значит, Черный Ворон — это правда.

Таня ничего не ответила. Улыбка ее погасла.

— Он существует, Таня.

Таня стащила варежку, голой рукой отломила с подоконника сосульку и положила ее в рот.

— И он унес папу, — выговорил Шурка.

Таня не ответила ничего.

Шурка тоже сунул сосульку в рот. Зубы заломило.

Оба принялись сосать сосульки с таким видом, будто это было самым важным делом на свете. Оба думали.

Шурка серьезно посмотрел на Таню.

Таня серьезно посмотрела на Шурку.

И вдруг прыснула. Опять захохотала.

— Дура, — обиделся Шурка.

Он подождал, пока она отсмеется.

— Сама подумай. Просто так милиционеры за людьми не бегают!

— Ну Шурка, он просто рассердился, что мы глупости всякие ему говорим. От работы отвлекаем. И вдобавок прогуливаем уроки.

Возразить Шурке было нечего.

Помолчали еще.

— Ладно, пошли в «Норд», — Шурка спрыгнул со столбика. Отряхнул сзади пальто.

— У меня идея, — вдруг объявила Таня. Не спеша с хрустом разгрызла остатки ледышки и только потом пояснила: — Поскольку Черный Ворон — это ворон, а ворон — это птица, то мы спросим про него у птиц!

Шурка посмотрел ей в глаза. Серьезные глаза. Только в глазах какие-то искорки. Издевается, понял Шурка. Но не на того напала.

— Спроси, — кротким голосом предложил он, делая вид, что принял ее слова за чистую монету.

— Спроси ты, — настаивала Таня. — Ты же слышал про Ворона.

Вот хитрая! Специально ведь. Потом будет его донимать.

— Что ты, Танечка. Я только всё испорчу. Лучше ты!

— Ничего. Ты просто спроси их вежливо. Вежливость творит чудеса.

Шурша крыльями, поодаль в сквере опустились две вороны.

— Смотри, вот как раз вороны! — прицепилась Танька.

В серых сюртуках, словно заложив руки за спину, вороны прохаживались по мокрому снегу, внимательно рассматривая что попадется.

— Хорошо, — кротко согласился Шурка.

И увидел, как Танино лицо на миг озарилось ликованием, а затем снова стало притворно-озабоченным.