Поиски знаменитостей

Ванюшка даже есть бросил, сидел, уставившись невидящими глазами в тарелку. Это самое чесание головы бабушка превращала в целый обряд: извлекала из-за зеркала старинный гребень, клала Ванюшкину голову себе на колени и при этом еще что-то мурлыкала себе под нос. А голова и руки у Ванюшки в это время находились, ну, прямо рядом с заветным ключом! И если припасти, скажем, бритвочку…

Когда пришла, наконец, бабушка, Ванюшка и минуты вытерпеть не мог, стал вертеться у нее на глазах. При этом он так добросовестно запускал обе пятерни в свои белесые вихры, что чуть ногти не обломал. Однако бабушка с увлечением вспоминала все экранные приключения и на внука не обращала никакого внимания. Пришлось Ванюшке, улучив момент, тяжело вздохнуть и признаться, что его голову кто-то сегодня беспокоит.

Дальше все пошло как по маслу. Бабушка, не прерывая рассказа о картине, достала гребень, а Ванюшка, приготовив бритву, уткнулся ей в колени. Не прошло и двух минут, как ключ от сундука перекочевал к нему в карман.

Потихоньку в темном углу натянул Ванюшка пальто, собираясь незаметно улизнуть.

— Ты куда это, на ночь глядя? — забеспокоилась мама.

— Да я к Сережке сбегаю, — затараторил Ванюшка, — я на минутку, мне надо узнать, что по истории задали, я забыл.

— Ничего, не убежит твоя история. Завтра ведь нет ее? Смотри — ночь уже на дворе, темно, да и метет сегодня. Нет, не ходи, мало ли что ночью бывает.

Ванюшка растерялся. Не скажешь ведь маме, что задуман такой славный набег на колокольню. Придумать же что-нибудь похлеще он не успел. Весь замысел рушился на глазах…

В этот критический момент неожиданная помощь пришла со стороны отца.

— Ничего ему не сделается, — сказал он. — Пусть сходит, раз надо.

Ванюшка не стал ждать, чем завершится педагогический спор родителей. Стоило только отцу вступиться, как он уже юркнул за дверь.

Сережка встретил его на улице. Оказывается, чтобы не вызвать подозрений поздним уходом, он уже час, как топчется на дороге и порядком замерз.

Приятели дружно зашагали к Тольке.

Не доходя до его дома метров пятьдесят, они недоуменно переглянулись. На улице раздавались такие звуки, будто трогался в путь целый конный обоз: кто-то покрикивал, понукал, щелкал кнутом и вообще производил много шума. Ребята прибавили шагу и вскоре стали свидетелями картины, от которой их жаждущие приключений души пришли в трепет.

Толька обучал Пирата ходьбе в упряжи. Правда, обучение его сводилось к тому, что Толька прыгал вокруг спокойно сидящего пса и на все голоса упрашивал его тронуться с места. Пират или не хотел понимать, что от него требуется, или действительно не понимал. Постромки он дал на себя надеть, а вот двигаться в упряжи отказывался категорически.

Толька время от времени на почтительном расстоянии от собаки щелкал кнутом, однако применить это орудие принуждения явно не решался.

— Пират, Пиратушка, — упрашивал он, усевшись на санки, — давай, дорогой, трогай.

Но Пират не выражал никакого желания стать заменителем лошади.

Ванюшка и Сережка кинулись помогать приятелю. Все трое ухватили Пирата за ошейник и потянули вперед. На это пес ответил таким грозным рычанием, что друзья мигом отскочили. Время шло, а дело не двигалось ни на шаг. Посовещавшись, решили идти пешком.

Как только ребята двинулись, произошло чудо. Пират, которого до этого, казалось, никакие силы не могли стронуть с места, встал, отряхнулся, хлопая ушами, и пошел следом. Ликованию мальчишек не было границ. Они хором стали звать Пирата, побежали бегом. Что ж, пес прибавил ходу. Он охотно следовал за ребятами, не позволяя лишь одного, — чтобы кто-нибудь садился в санки. В таких случаях он спокойно усаживался на снег и ждал, пока непрошеный пассажир слезет.

Так, в игре с собакой, в шуме и возне незаметно промелькнул путь до базарной площади. Здесь ребята притихли. В темноте площадь казалась огромной. Здание Дома культуры с темной, мрачной колокольней стояло без огней.

Первым встряхнулся Ванюшка. Нарочито бодрым голосом, в котором от волнения послышалась хрипотца, он сказал:

— Кажись, нет никого. Можно двигать.

Толька и Сережка спорить не стали. Поминутно оглядываясь по сторонам, ребята двинулись к Дому культуры. Пират последовал за ними. Уже подходя к зданию, услышали людские голоса. Пришлось укрыться за стоящим неподалеку пустым киоском и переждать. Когда вновь стало тихо, ребята уже смелей вышли из-за укрытия. То, что они сумели спрятаться, придало им бодрости, уверенности.

Вот и чисто выметенные каменные ступени. Ребята гуськом поднялись по ним, притаились у заветной железной двери.

— Давай! — шепотом прохрипел Толька.

— Сейчас! — тоже шепотом отозвался Ванюшка. Сердце у него колотилось сильно-сильно, и все хотелось оглянуться, посмотреть, не следит ли кто за ними.

Он уже взялся рукой за замок, как вдруг сзади послышался скребущий звук с повизгиванием, будто кто-то время от времени проводил пальцем по стеклу. Вслед за этим сразу же раздался металлический стук.

Ребята от страха так и присели. Сначала они не поняли, откуда происходят эти странные звуки, но уже через несколько секунд облегченно вздохнули — Пирату надоело ждать внизу. Он стал подниматься по ступеням, волоча за собой санки, железные полозья которых и наделали столько шума.

Ванюшка почувствовал, что взмок. Приятно было перевести дух, расправить плечи. Ведь это всего-навсего Пират!

— Давай! — вновь прошептал Толька.

Ванюшка решительно нагнулся над замком. В течение двух-трех минут слышно было только позвякивание железа да Ванюшкино пыхтенье.

— Чего там? — нетерпеливый Сережка переминался с ноги на ногу.

— Давай помогу, — предложил Толька.

— Не-е-е, я сам, — промычал Ванюшка. Не мог же он сказать друзьям, что жестоко просчитался — бабушкин ключ нипочем не хотел лезть в замок. Для виду Ванюшка продолжал еще возиться с замком, а сам в это время лихорадочно старался найти выход из положения. Проникнуть на колокольню можно только через эту проклятую дверь, но как? Ванюшка перестал ковыряться в замке, громко шмыгнул носом, оглянулся. Сережка и Толька вытянули шеи, ждали. Ванюшка опять взялся за замок, зачем-то повернул его. Увесистый замок гулко ударился о дверь, которая отозвалась железным звоном.

— Тише ты! — прошипел Сережка.

Но было уже поздно. Дверь, которая вела в помещение Дома культуры, отворилась, и на пороге показался Евдоким Иванович.

— Кто тут шумит? — высоким голоском строго спросил он.

Ответа на вопрос не последовало. Зато события стали разворачиваться с невероятной быстротой. Сережку как ветром сдуло. Он тенью проскочил мимо сторожа и был таков. Оторопелый старик сначала отшатнулся, а затем заорал благим матом:

— Держи его!

От этого крика Ванюшка вздрогнул и уронил ключ. Не думая, что он делает, он нагнулся и начал шарить руками по холодным каменным плитам. Толька хотел последовать Сережкиному примеру, но запнулся за санки и растянулся во весь рост.

Один Пират не дрогнул и не отступил. Быстро поняв, что сторож ребятам не друг, а скорее враг, он, издав глухое рычанье, ринулся на старика. Колебаний и сомнений собачья совесть не допускала.

Не ожидавший такого нападения страшного, здоровенного пса, Евдоким Иванович успел только повернуться к нему спиной и попытался скрыться за дверью. Не тут-то было! Пират ухватил его зубами за полушубок и, не переставая рычать, тянул к себе. Старик уцепился обеими руками за ручку и заорал так дико и пронзительно, что у Ванюшки и Тольки кровь в жилах остановилась.

— Пират, Пират, назад! — надрывался Толька, все еще не сумевший выпутаться из постромок. — Назад, тебе говорят!

Но Пират не обращал на эти призывы никакого внимания. Он начал трепать полушубок так, что из него только клочья полетели.

Ванюшка нашел, наконец, свой ключ, и хотел уже под шумок скрыться, как вдруг увидел, что по ступенькам бегут какие-то фигуры. Впереди всех кто-то высокий, плечистый, в руках у него — большой ящик. Не успел Ванюшка что-нибудь подумать, как из темноты брызнул яркий свет карманного фонаря.