Можете нас поздравить!

— Сейчас я пройду в класс как председатель отряда. Узнаю, в чём дело, и вернусь.

Он требовательно застучал в дверь и строгим голосом сказал:

— Девчонки, откройте. Это я — Геня Шубин, председатель совета отряда.

— Спасибо, что доложил, кто ты такой. А то мы не знали и всё спросить хотели, — захихикали за дверью Аня со Светкой.

— Откройте, вредные! — крикнул в замочную скважину Генька.

— Сейчас, сейчас, только перемена кончится, — подала голос Аня.

— Эй вы, сторожа-жадины, — забарабанил в дверь Павлик, — хватит вам насмешничать.

— Аня не насмешница, — неожиданно для себя сказал я. — Она просто соблюдает порядок. Ведь она дежурная.

— А ты — жених! — вдруг выпалил разъярённый Генька.

Павлик, наверное, тоже хотел обозвать меня «женихом», но передумал и сказал немного вежливее:

— Чего ты её защищаешь, что она, твоя невеста?

Все кругом засмеялись и стали кричать:

— Мошкин — жених! У Мошкина невеста!

А Принц-Федька как загогочет:

— Малограмотный жених, двоечки — приданое.

Все так и покатились со смеху.

Я не выдержал и сказал Федьке:

— Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала.

— Ты сам не мычи, — заступились за него Антон с Гришкой.

— А вы чего замычали? — встал на мою защиту Павлик. — Без вас разберёмся. — Он скорчил противную рожу и замычал: — Му-у!

Антон с Гришкой решили его передразнить и тоже замычали. А за ними принялись мычать уже все ребята. Просто так, из интереса. У кого громче получится. Шум поднялся ужасный. Даже Ираида Кондратьевна пришла из учительской раньше времени и спросила нас:

— Что это у вас за странная игра?

Мы смутились и перестали мычать. Начали чинно ходить по коридору и дожидаться, когда же кончится перемена. Всем не терпелось узнать, зачем к нам приходил Игорь. Наконец зазвенел звонок, и мы ворвались в класс. На доске большими буквами было написано:

— Что это за точки?

— С кем мы будем знакомиться? — зашумели ребята. — Эй, дежурные, вы ничего не стёрли?

— Вот ещё! — фыркнула Светка Конторович. — Это Игорь так написал.

— Ребята, к нам засекреченный космонавт приедет, который ещё только к полёту готовится… — предположил Генька.

— А может, знаменитый киноартист, — перебила его Светка Конторович и мечтательно закатила свои чёрные глазищи.

— А вдруг участковый! — прыснул Борька-Кочевник. — Он и три точки велел написать, чтоб мы не разбежались.

— С участковым я знаком, — похвастался Принц, — могу не оставаться.

— В этих точках что-то кроется, — прищурился звеньевой второго звена Саша Авилов.

— Капкан! — крикнул Юрик Беляков и сделал такой уморительный вид, точно сам попал в него.

— А вот и нет, вот и нет! — быстро заговорила Аня. — Игорь собирает нас по очень важному делу.

Я был уверен, что Аня Полозова не знает, зачем нас собирает Игорь, а говорит так для того, чтобы мы все пришли и не подвели вожатого.

Нет, всё-таки она не плохая. И в «молнии», если сказать по совести критиковала меня правильно. Русский письменный для меня самый трудный предмет. Все диктанты на троечки пишу. Не мешало бы подтянуться. Я решил в один из ближайших вечеров подучить правила по грамматике. А ещё решил перестать сердиться на Аню. Но это уже с завтрашнего утра. А сегодня ещё немного покажу, что обижен. Всё-таки они со Светкой здорово подорвали мой авторитет звеньевого.

Три точки

Вот что значит таинственное приглашение! Напиши Игорь просто: приходите в школу знакомиться с тем-то, тем-то — полкласса не явилось бы. А сейчас все в сборе. Даже мои «ненадёжные» Принц-Федька и Антон с Гришкой.

Витька-Командировочный пришёл на сбор с отцовским чемоданчиком.

— Что в нём? — тотчас поинтересовался Борька-Кочевник.

— НЗ, — сообщил Витька. — Может, мы сегодня до ночи в школе засидимся, так не беспокойтесь, голодными не уйдём. Мать пирожки с вареньем пекла, я и набрал.

— Может, угостишь, чего тянуть, — попросил Борька. Он любит поесть, жуёт даже на уроках.

Мы съели по пирожку.

— Повторим, — предложил Борька.

— Ты жуй, а не глотай, — посмотрев, как он ест, посоветовал Витька, — а то подавишься.

— Не подавлюсь, — заверил Борька и потянулся за третьим пирогом, — не бойся, до ночи мы не засидимся.

Витька захлопнул пустой чемодан. Всё-таки ужасный обжора Кочевник!

Тут в пионерскую комнату вошёл Игорь.

— Хорошо, что вы все собрались, — сказал он. — Мне хочется познакомить вас с бывшей ученицей нашей школы, героем Отечественной войны Надей Матвеевой.

— А где же она? — спросил председатель Генька.

— Балда ты! — не грубо, а с укором сказал Принц-Федька. — Надя Матвеева погибла перед самой победой. Она снайпером была, я знаю.

— Верно, — кивнул ему головой Игорь, — вот и давайте устроим в пионерской комнате уголок её памяти. У меня есть адреса трёх человек, которые хорошо знали Надю. Нужно будет побывать у них.

— А кто они? — снова выкрикнул нетерпеливый Генька.

— Это бывший командир Нади, её учительница и соседка по квартире.

— Чур, мы идём к её командиру! — выпалил звеньевой второго звена Саша Авилов.

— Никаких «чур»! — запротестовал Генька. — Все хотят идти к командиру.

— Как же тогда быть? — спросила Марина Козарезова.

— Чтоб не спорить, мы вот что сделаем. — Генька вырвал из чистой тетради лист бумаги, разорвал его на три части и на каждой написал: «Командир», «Учительница», «Соседка». Потом вытряс из своего портфеля всё содержимое и положил в него надписанные бумажки. — Тяните, — приказал он звеньевым. — И никаких споров. Судьба!

— Кто первый тянет? — спросил Принц, толкая меня вперёд.

— Может, уступим первое место Вере Озолиной, как девочке, — предложил Игорь.

— Нет! Нет! — запротестовал председатель Генька. — В таких случаях все равны. Пусть тянут по номерам звеньев: первое, второе и третье.

— Так я же всё равно первое звено, — сказала Вера Озолина.

— Всё равно, да не одно! — гаркнул Принц-Федька.

— Правильно, — поддержал его председатель. — Это дело серьёзное, не место в трамвае уступить.

— А мне что тянуть? — спросил я Геньку. — После Веры с Сашкой в твоём портфеле всего одна записка останется.

— Её и вытянешь, — ответил мне Генька и приказал: — Раскрывать записки всем вместе по моей команде. — Он поднёс портфель Вере: — Тяни!

Вера вынула одну из трёх бумажных трубочек и сразу зажала её в кулаке. Сашка Авилов спрятал свою записку в карман, а мне Генька вручил портфель с оставшейся бумажкой.

— Приготовиться! — скомандовал он. — Как скажу «три» — читайте. Раз… — махнул си рукой. — Два!.. Два с половиной!.. Три!!!

Мы развернули бумажки.

— Ура! — закричало звено Веры Озолиной.

— Эх ты, «везучка»! Тянуть не умеешь! — накинулись на Сашку мальчишки из его звена.

— Учительница обязательно что-нибудь интересное расскажет, вот увидишь, — утешила меня Аня Полозова.

— Вы попросите у неё письма от Нади с фронта. Мне сообщили, что они переписывались, — сказал Игорь.

Учительница Нади была уже на пенсии и жила не в городе, а в тридцати километрах от нас, в посёлке Подрезки. К ней надо было ехать на электричке.

То, что учительница переписывалась с Надей-снайпером, обрадовало нас. Все вместе мы договорились отправиться в свои первые разведки в предстоящее воскресенье. Но сбор наш на этом не кончился. Игорь достал из своего портфеля старую, уже пожелтевшую газету и прочитал статью, под названием «Наши земляки — герои фронта». Из этой статьи мы узнали, что снайпер Надя Матвеева уничтожила 166 фашистов и погибла за три дня до нашей победы, подорвав себя и окруживших её врагов гранатой. Закончив чтение, Игорь вдруг хлопнул себя по лбу:

— Ой, ребята, я же не сказал вам о самом главном. Знаете, почему мы со старшим вожатым решили, чтобы уголок Нади Матвеевой оформлял ваш отряд?