Уроки без правил

Тимка махнул рукой. Мы побежали наверх. И немедленно услышали жалобный Зойкин голос:

— Ребята, подождите меня!

Мы остановились, Адаскина в панике металась за цепью турникетов.

— Ребята, как тут пройти? — вновь прокричала она.

— Вот к нему обратись, — указали мы на охранника.

Зойка быстро ответила на его вопросы и побежала к нам.

— Где мы учимся, знаете?

— Да, да, — уже на ходу бросил Тимка. — Пошли.

Мы беспрепятственно поднялись на второй этаж и, пройдя по длинному коридору, нашли кабинет номер двадцать восемь. Из-за двери слышался голос нашей классной — Марии Владимировны Предводителевой. Она что-то объясняла.

Агата постучалась. Мы вошли. На нас уставилось множество глаз. Большая часть ребят была нам совершенно незнакома. Однако во взглядах своих можно было уловить скрытый восторг. Я понял: весть о наших утренних подвигах уже успела облететь школу.

— A-а, это вы, — выразительно произнесла Мария Владимировна. — Явились наконец.

— Нас отпустили. На час, — торопливо проговорила Зойка. — Завуч отпустил.

— Николай Иванович, — уточнила Агата.

— Наслышаны, — сухо, но многозначительно откликнулась Предводительница.

По классу пронеслось несколько сдавленных смешков. Это, конечно, наши. Новенькие продолжали просто внимательно нас разглядывать. Для них мы пока были безымянными героями.

— Садитесь, — явно не хотелось усиливать нашу популярность классной. — Вы крайне кстати. Мы как раз собирались идти в библиотеку за учебниками.

— Так нам садиться или не садиться? — поинтересовался Тимка.

— Если я велела садиться, значит, сядьте, — строго поджала губы Мария Владимировна.

Мы сели. Мария Владимировна пристально посмотрела на нас и осведомилась:

— А Будченко вы где потеряли?

— Мы его не теряли, — пояснила Агата. — Он просто пока не вернулся.

— Будка, наверное, еще в душе моется, — сказал Лешка Ключников.

Из этого я сделал вывод, что класс уже в курсе событий. Меня всегда это поражало. Стоит чему-нибудь произойти, как в мгновение ока вся школа уже в курсе. Беспроволочный телеграф мигом доносит весть до самых дальних уголков. Так сказать, от буфета до туалета.

— Значит, Будченко с нами пока нет? — повторила классная.

«Странный вопрос, — подумалось мне. — Неужели она сама не видит?»

— Уже есть! — И в дверь просунулась чумазая Митькина физиономия.

В следующий момент он вошел в класс, и это, я вам скажу, было зрелище. Дело в том, что с тех пор, как мы расстались, внешний вид Митьки мало изменился. Разве только совсем чуть-чуть. Наверное, и я сам до того, как помылся и переоделся, тоже так выглядел. Но я-то привел себя в порядок, а Митька остался прежним.

Класс разразился неистовым хохотом. Будченко с укором поглядел на ребят и спросил:

— Чего ржете, дураки? Разве не видите, у человека горе!

Лучше бы ему этого не говорить. Класс застонал от хохота. Даже наша Мария и то улыбалась.

— Будченко, ты неисправим! — сдавленным голосом обратилась она к нему. — Тебя зачем Николай Иванович домой отправил?

— Да ведь объясняю же вам, — с досадой произнес Будка. — У меня горе.

В классе уже творилось что-то невообразимое.

— Какое у тебя горе? — едва сдерживалась от смеха Мария Владимировна.

— Ключ сломался, — трагическим голосом изрек Митька. — Прямо в замке.

К хохоту прибавился оглушительный грохот. Это наш амбал Сережка Винокуров вывалился в проход.

— Какой ключ? В каком замке? — уже откровенно смеялась Мария Владимировна.

— Мой Ключ, от моей входной двери, — пробубнил Митька. — Я, естественно, так в квартиру и не попал. Хотел у соседки помыться, но она меня не пустила. Говорит: «Я только что генеральную уборку сделала, а ты мне сейчас все испачкаешь». Я матери стал звонить. А ее на работе нету. Потом ее все-таки нашли. Но я решил пока к вам забежать. Предупредить, что я еще не помылся. И, между прочим, не скоро теперь помоюсь, — счел своим долгом уточнить он. — Потому что дверь у нас металлическая, фирменная. Ее выламывать минимум час.

— Ну! — с торжеством проорал Лешка Ключников. — Говорил же, что Будка у нас еще моется.

— Успокойтесь, ребята, — уже справилась к этому времени с собой Мария Владимировна.

Митька, распространяя вокруг себя облака цементной пыли, начал бурно рыться в карманах. Затем, со словами: «Вот! Смотрите!» — выложил что-то на учительский стол.

Мария Владимировна недоуменно уставилась на странный предмет.

— Зачем мне это?

— В качестве вещественного доказательства, — очень серьезно произнес Будка. — Все, что осталось от бедного моего ключа. Другая часть там, в двери.

И он неопределенно махнул рукой в сторону окон.

— Ладно. Садись, Будченко.

Митька было двинулся по проходу к свободной парте.

— То есть нет! Лучше ни в коем случае не садись! — видимо, осознала всю глубину собственной ошибки наша классная.

Предупреждение прозвучало вовремя. Те, мимо кого Митька уже прошел, вовсю чихали. Несмотря на прогулку до дома и обратно с кратким визитом к соседке, цемента на Будченко было еще полно.

— Иди домой, Митя, — как-то даже ласково проговорила Мария Владимировна. — До завтра можешь в школу не приходить.

— Ладно, — кивнул Митька и проникновенно добавил: — К завтрашнему дню я уж точно помоюсь.

Класс снова грохнул. Так под наш хохот Будка и удалился.

Глава III. БУДКА, ЗАВУЧ И ДЯДЯ ГОЧА

ария Владимировна еще долго не могла нас успокоить. Класс охватила настоящая истерика. Смех вроде бы несколько раз затихал, но потом кому-нибудь вспоминался Митька в цементе, он фыркал, и это, как искра, попавшая в бензин, приводило к новому взрыву. Кстати, наша Предводительница тоже не оставалась безучастной. Видимо, Будкин вид произвел на нее сильное впечатление.

Наконец, окончательно взяв себя в руки, Мария Владимировна скомандовала:

— А ну тихо! Идем за учебниками.

В голосе ее послышались жесткие нотки. Мы, ветераны класса, немедленно притихли. Когда Предводительница начинала говорить таким тоном, могли запросто последовать репрессивные меры. Новая часть класса, видимо, тоже что-то почувствовала и хохотать перестала.

— А куда за учебниками, наверх или вниз? — полюбопытствовал Тимка.

— Наверх. Третий этаж, — объяснила классная. — Кстати, запомните, где и что теперь находится. Все совсем иначе, чем в нашем старом здании.

— Это мы уже поняли, — сказал я.

— Тогда вперед, — отдала новую команду Мария Владимировна.

Мы поднялись по широкой лестнице на еще один этаж и пошли по еще одному светлому просторному коридору с блестящим паркетом.

Библиотека вообще оказалась отпадной. Мы попали в огромный читальный зал, где среди многочисленных стеллажей стояли удобные столы и даже диванчики с креслами. Никогда бы не подумал, что такое может быть в школе. Однако мебелью новшества не ограничивались.

Как с гордостью объяснила нам библиотекарша Нонна Аристарховна, в библиотеке теперь есть не только книги, но и видеотека с кучей разных учебных программ, языковых видеокурсов и прочего, а также компьютеры, подключенные к Интернету. В общем, живи и радуйся.

Прочтя нам краткую лекцию о том, как правильно пользоваться всем этим богатством, Нонна Аристарховна начала раздавать учебники. В общем-то, для меня она никакая не Аристарховна, а просто тетя Нонна. Потому что ее дочь, Нинка, и наша Женька учатся вместе с первого класса и с того же момента дружат. А так как Женьке часто поручали сидеть со мной, то она повсюду таскала меня за собой. И чаще всего это «повсюду» оказывалось у Нинки.

Будку нашего тетя Нонна тоже очень хорошо знает. Они с ним в одном подъезде живут. Только на разных этажах. Когда они близко познакомились, Будка еще не успел пойти в первый класс.

До школы ему оставалась всего какая-нибудь неделя. Бот предки и привезли его из деревни, где он проводил каждое лето у прабабушки. Будке купили все, что требовалось ученику первого класса, а после, как он сам говорит, «бросили на произвол судьбы». То есть пока Митькины родители были у себя на работах, он совершенно самостоятельно и бесконтрольно гулял во дворе. В общем-то, у них во дворе образовалась целая разновозрастная компания, догуливавшая на свободе последние деньки перед школой.