Бабушка на яблоне. Повести

Опять морской язык! Анди так долго держал в руке зажжённую спичку, чтобы дать бабушке огонька, что чуть не обжёг себе пальцы. Бабушка запыхтела трубкой, и к небу поднялись толстые серые кольца дыма.

Люди в порту дивились. «Что за дым? — недоумевали они. — Ведь только что отчалил парусник, а теперь кажется, что плывёт пароход».

Дел у Анди было невпроворот. Он был всем: и матросом, и штурманом, и коком — одним словом, один замещал целый экипаж. Он поднимал паруса — большой парус, средний парус, малый парус, — драил палубу, лазил на фок-мачту поглядеть, нет ли на горизонте пиратского судна, а потом со всех ног кидался в каюту готовить обед для себя и капитана. Работы было столько, что он не успевал опомниться.

Вначале они плыли без всяких приключений. Дул прохладный попутный ветер — бабушка объяснила, что он называется «бриз». Но бриз дул всё сильнее, и вскоре разыгрался шторм.

Анди в тот момент сидел как раз на самой верхушке мачты.

— Эй! — крикнула бабушка снизу. — Есть пираты на горизонте?

— Эй! — отозвался Анди. — Пиратов не видно, но тучи, чёрные тучи! Море потемнело, и набегают большие волны.

Бабушка прикрепила шляпу шпилькой и поплевала на ладони.

— Сейчас придётся поработать. Спускай большой парус! Спускай средний!

Спускай малый! Всё закрепить на борту!

Приготовить к спуску спасательную шлюпку!

Подать сигнал бедствия! Всю команду свистать наверх!

Команда съехала с фок-мачты.

— Есть спустить паруса! Есть всё закрепить на борту!

А шторм уже разыгрался вовсю. Ветер завывал, волны высотой с дом швыряли корабль как щепку и перекатывались через палубу.

— Карамба! — донёсся голос бабушки, заглушённый рёвом моря. — Ты ещё здесь?

— Карамба! — отозвался Анди. — Я здесь, капитан!

— Ветер двенадцать баллов! — кричала бабушка. — Надеюсь, ты не страдаешь морской болезнью?

Анди некогда было страдать морской болезнью. Хотя он промок до нитки и палуба ежеминутно вставала на дыбы, он храбро держался на ногах и не покидал своего поста. И вдруг до него донёсся чей-то голос:

— Эй, ты, малыш на дереве!

5

Анди понадобилось несколько секунд, прежде чем расстаться с бушующим морем и очутиться снова на яблоне.

— Эй, малыш! Ты что, не слышишь? Это дом номер двадцать два?

— Нет, двадцать четыре, — ответил Анди и нехотя спустился на две ветки ниже.

У дерева стоял какой-то дяденька. Он снял кепку и почесал затылок. У него было красное, потное лицо.

— Как же это может быть? — возмущался он. — На предыдущем доме номер двадцать. Потом идёт забор без номера, и дома там нет. Значит, это должен быть номер двадцать два. А в дом двадцать два мне надо доставить мебель.

— Дом двадцать два за забором, — объяснил Анди. — Это маленький домик, его не видно из-за зелени. Там живут Зауберлихи.

Анди чуть не сказал «зануды», потому что именно так прозвали Кристи и Йорг странных жильцов того дома. У них не было детей, и они с утра до вечера обсуждали всё, что происходило по соседству.

Перевозчик мебели, продолжая возмущаться, напялил кепку.

— Калитка в заборе заперта, а звонок заржавел.

Анди мог бы ему объяснить, что звонок не заржавел, а отключён, чтобы соседские дети в него не звонили, и что калитка заперта на замок потому, что Зауберлихи не любят гостей.

— Как же мне доставить туда мебель? — недоумевал грузчик.

— Я мог бы, конечно, перелезть через забор и взять у фрау Зауберлих ключ от калитки, — сказал Анди, — но я это не сделаю.

— Не хочешь — не надо, паршивец!

Грузчик повернулся и ушёл.

Анди поглядел ему вслед и увидел, как тот сел в кабину грузовика, гружённого какими-то ящиками и старомодной мебелью. Потом полез назад на верхнюю ветку, зажмурил глаза и стал ждать. И вот он снова очутился на паруснике. Оказалось, что шторм тем временем кончился. Бабушка отдыхала в капитанской каюте.

— Привет! — сказал Анди в смущении. Он боялся, не сердится ли бабушка за то, что в самый опасный момент он бросил её на произвол судьбы.

— Привет! — ответила она, продолжая дымить.

— Скажи, а пираты так и не появились?

— Как же, целая дюжина! Но пришлось их отослать, потому что тебя не было. А теперь лезь-ка на мачту и погляди, не видна ли Индия.

Он тут же полез.

— Карамба! На горизонте земля! — крикнул он и подбросил свою матросскую шапку.

— Дружок, послушай!..

Опять! На этот раз под яблоней стояла старая женщина.

— Послушай, дружок, будь добр, окажи мне услугу.

Анди сидел тихо, как мышь, и молчал. Он не хотел быть добрым. Он хотел, чтобы его оставили в покое, он хотел охотиться на тигров в Индии.

Старая женщина подошла поближе.

— Я сожалею, дружок! — громко сказала она, глядя вверх. — Мне неприятно тебя беспокоить. Но тебе ведь не хочется, чтобы я сегодня ночью спала на улице.

Нет, конечно, этого ему не хотелось. Поэтому ему ничего не оставалось, как спуститься, но он сделал это очень медленно, с угрюмым видом, чтобы она сразу заметила, до чего ему сейчас неохота оказывать услугу. Задержавшись на нижней ветке, он сказал:

— Меня зовут не дружок, а Андреас, — и посмотрел на неё вызывающе.

Она оказалась маленькой, кругленькой, с седыми волосами, причёсанными на прямой пробор, и приветливыми карими глазами. В правой руке она держала клетку с двумя попугаями-неразлучниками, а в левой — сумку, судя по всему, тяжёлую.

— Ты не хочешь спуститься, Андреас? Тебе что, нравится разговаривать с людьми сверху вниз?

Он спрыгнул и упал перед ней в траву.

— Добрый день! — сказала она. — Меня зовут фрау Флинк, я ваша новая соседка. Грузчик сказал, что ты можешь раздобыть ключ от калитки. Это правда?

Анди кинул взгляд в сумку. Там был аквариум, в котором плавали рыбки.

— Попробую, — может, удастся, — ответил он.

Женщина вздохнула с облегчением.

— Обязательно приходи ко мне в гости, как только я устроюсь. Ты какой пирог любишь больше всего?

— С мирабелью.

— Договорились. Я испеку большой пирог с мирабелью, и ты съешь столько, сколько захочешь.

Анди обежал дом и пролез через дырку в заборе. Соседний дом был таким же, как и их. Из сада ступеньки вели на террасу, но она была пуста, а дверь в комнату закрыта. Он постучал. Появилась растрёпанная фрау Зауберлих, он её, видно, разбудил. Лицо у неё было такое злое, что ему захотелось тут же удрать.

— На улице старая женщина, которая сюда переезжает, и грузовик с мебелью, — сказал он. — А калитка заперта.

Он получил ключ и побежал с ним на улицу. А грузчик тем временем начал снимать вещи с машины. На мостовой стояли два стола, кресло, комод, шкаф, швейная машинка и разная мелочь. И множество горшков с цветами. Клетка с птицами и аквариум с золотыми рыбками стояли теперь в корзине для белья, рядом с кухонной утварью.

Фрау Зауберлих отперла дверь, и грузчик стал носить вещи на второй этаж. Анди побежал вперёд, чтобы ему объяснить, как удобнее пронести кресло через узкий проход наверху. Потом он спустился с ним вниз, за другими вещами. Грузчик нёс что потяжелее, а Анди — что полегче.

Грузчик взял, например, комод, а Анди — метлу и совок. Потом он внёс наверх и все горшки с цветами, но только по одной штуке. Две маленькие комнатки под самой крышей и кухонька быстро заставлялись.

Фрау Зауберлих, стоя у дверей, критически оглядывала каждый предмет, который несли наверх. Когда Анди прошёл мимо неё с настольной лампой в руках, она изобразила на лице глубокое недоумение и сказала:

— Вот я бы на вашем месте этого не делала. Этот мальчишка страшный озорник, он вам всё перебьёт.

— Пусть вас это не тревожит, — ответила старая женщина.

Лампу он донёс благополучно и торжественно поставил на стол. А потом фрау Флинк попросила его принести подставку под горшок с фикусом. Он взял на кухне тарелку, но вдруг она почему-то выскользнула у него из рук — бац! — и на полу уже лежала куча осколков. Он даже не понял, что случилось, так это было стремительно.