Юная модница на балу у королевы

— С одиннадцати лет, похоже, это было единственное, к чему я так стремилась, — продолжала она мелодраматическим тоном, не давая Брук сменить тему. — И теперь мне придется ходить в школу, когда в классе почти никого не останется. Возможно, мы даже на ланч будем ходить вдвоем с мисс Моррис. Можешь себе представить что-нибудь хуже?

— Нет, — честно ответила Брук.

Луизу затошнило, то ли оттого, что в столовой сильнее обычного пахло аммиаком, содержащимся в чистящих средствах, чесноком и подгоревшей картошкой, то ли оттого, что она была так расстроена. Луиза и Брук двинулись вдоль длинного стола, лавируя между красными круглыми табуретками, и сели на свое обычное место у окна, стараясь держаться подальше от лужицы итальянской салатной заправки пониженной жирности — кто-нибудь ведь вляпается!

— К тому же я уверена, что Тифф поедет, — продолжала Брук, смахивая со стола крошки смятой бумажной салфеткой.

Уборщики начинали наводить порядок только после ланча, к тому времени столы становились жирными и липкими.

— Пожалуйста, не мучай меня так, — взмолилась Луиза, обмакивая оранжевую картофельную палочку с подноса Брук в плошку с кетчупом.

Прекрасно, от жареной картошки ей и впрямь стало немного лучше.

— Прости, может, она еще подхватит грипп, — ответила Брук, резко меняя тон, чтобы поддержать подругу. — Или получит пищевое отравление, — продолжала она, брезгливо глядя на свой коричневый пластиковый поднос, на котором стояла обычная для школы Фэрвью несъедобная пища. — Этого здесь вполне можно ожидать.

— Точно, — вздохнув, согласилась Луиза.

— Во всяком случае, подумай о таком варианте. Носи всю неделю свои сногсшибательные винтажные туалеты, все, что захочешь, и не бойся — я не сделаю тебе ни одного ехидного замечания. И вообще, может случиться еще что-нибудь похуже.

— Как это? — с сомнением спросила Луиза, укоризненно нацелив на подругу пережаренную картофельную пику.

— Вдруг кто-нибудь умрет? — выдала наконец Брук, криво улыбнувшись.

— Спасибо, — сухо сказала Луиза.

— Привет, тут кто-нибудь сидит? — Тодд бросил на пол свой обшарпанный скейтборд и бухнулся рядом с Луизой на свободный пластиковый табурет.

У него поднос был полнехонек: два гамбургера, картошка, шоколадный бисквит, шоколадное молоко — типичный мальчишеский ланч. У Луизы слегка екнуло в груди, когда рукав хлопчатобумажной спортивной рубашки Тодда коснулся ее голого запястья.

— Разве ты не собираешься обедать с Тифф? — спросила она, быстро убирая руку.

Брук с силой надавила ногой на Луизин парусиновый сникерс.

— Ой, — тихонько вскрикнула Луиза.

Тодд в замешательстве посмотрел на нее.

— Что такое? — спросил он, по-видимому совершенно растерявшись.

— Не обращай внимания, — тихо ответила она.

Может быть, у нее легкая паранойя?

— Итак, Париж… Там, наверное, будет клево, а? — сказал Тодд.

Ничего более неуместного он не смог бы сказать при всем желании.

— Я не еду, — выпалила Луиза и больно прикусила нижнюю губу.

— Вот облом, — пробормотал он, беря пригоршню картошки.

Луиза немедленно принялась дотошно анализировать это слово. На самом ли деле он огорчился или просто так ляпнул? Она наблюдала, как он с жадностью, самозабвенно поглощал горячую еду, как это могут делать только мальчишки. Сама она ни за что не смогла бы заставить себя съесть школьный гамбургер. На него и смотреть-то было противно, не то что есть. В школе она была вегетарианкой.

— Мэтт! — завопил Тодд, вскакивая с места. — Эй, ты видел, какой олли [24] я сделал сегодня возле трибун? — Он сунул в рот остаток бургера, попрощался с полным ртом: — Пока! — схватил свою доску и умчался, оставив Луизу и Брук за столом со своим недоеденным ланчем.

Они что, обязаны за ним убирать?

— Да, облом, — ответила Луиза.

Она была в полном замешательстве. Наверное, это слишком нереально — считать, что они с Тоддом могли бы быть кем-то еще, кроме того, кем они уже были. А кем они были?

Глава 8

Если бы не склонность Луизы к мелодрамам, ей пришлось бы признать, что на самом деле она ждала с нетерпением не только поездки в Париж, но и распродажи винтажа для Странствующих Модниц. Распродажа должна была состояться в ближайший уик-энд, и более подходящий момент трудно было придумать. Может быть, ей все же удастся попутешествовать, если уж не в другую страну, так хоть в другую эпоху. В общем-то, ей понравилось быть Элис Бакстер, жалко только, что на «Титанике». Если вдуматься, этот ее перелет в прошлое был потрясающим. Луизе очень хотелось, чтобы в магазине оказалось еще одно волшебное платье. Но она старалась поменьше об этом думать. Ей становилось не по себе при мысли о том, что можно снова попасть в опасное положение, но желание вырваться из рутины ее теперешней жизни пересиливало страх.

В приглашении говорилось, что на этот раз распродажа состоится не на Чепел-стрит, как в прошлый раз, и Луиза решила, что теперь ее приглашают в клуб, потому что она стала одной из них. Что ж, такое объяснение было не хуже других. Новое место, разумеется, добавляло загадочности этому приключению. Вы не можете просто мимоходом, когда вам вздумается, зайти туда и купить винтажную стеганую сумочку от Шанель; для этого вас сначала должны выбрать. Спринг-стрит был еще одним незнакомым адресом в ее городишке, а ведь Луизе казалось, что она знает здесь каждый дюйм. Она внесла координаты в свой айфон и подождала, когда появится маршрут. Но на дисплее высветилась только надпись «объект не найден». Если верить ее навигатору, такого адреса в Фэрвью, штат Коннектикут, не существовало.

— Мам, ты не знаешь, где у нас Спринг-стрит? — спросила Луиза, вбегая в кухню.

— Что, дорогая?

Миссис Ламберт, уставившись в пространство, сидела за огромным кухонным столом светлого дуба, заваленном бумагами. Изящная бело-голубая фарфоровая чашка зависла у нее в руке, как будто мать забыла, что пьет свой «Эрл Грей».

— Где Спринг-стрит? — повторила Луиза.

В последние дни ее мать была рассеянна больше обычного, что само по себе говорило о многом.

— Странно, я заметила ее только нынче утром, когда ходила по поручениям, — ответила миссис Ламберт, возвращаясь на землю и осторожно ставя чашку на блюдце. — Думаю, это новая улица, на самом деле скорее переулок у черного входа в почтовое отделение. Почему ты спрашиваешь?

— Там сегодня очередная распродажа винтажа. Я подумала, что, может быть, куплю что-нибудь для дня рождения Брук Она хочет устроить костюмированный вечер.

— Прекрасно, — рассеянно ответила мама.

Прекрасно? Да слушает ли она вообще? Впервые в жизни мать не воспротивилась ее желанию купить старое платье. Луизе казалось, что в последний год она только и делала, что отстаивала перед матерью свои приобретения. Видимо, по-настоящему понять пристрастие дочери к секонд-хендовским магазинам ее мать была неспособна по причине образцового английского воспитания. А если учесть, что на последней распродаже Луиза потеряла сознание, то мать боялась, как бы очередной визит туда не повлек за собой еще более тяжелых последствий.

Так почему же она теперь не огорчилась из-за этого старья, которое может оказаться чем-нибудь заражено и вся семья умрет от скарлатины, или бубонной чумы, или еще какой-нибудь канувшей в прошлое болезни, как она всегда говорила? Что-то с ней и впрямь было неладно. Как бы Луизе хотелось, чтобы мать вышла из этого состояния и начала вести себя по-прежнему. От ее равнодушия Луизе стало не по себе.

— Насколько я понимаю, новые наряды для поездки в Париж мне не понадобятся, верно? — спросила она с тоской в голосе, надеясь во что бы то ни стало убедить рассеянную мать привести мысли в порядок.

Миссис Ламберт вдруг наконец ее увидела.

— Тебе известно, как мы относимся к этому. Очень жаль, но ответ все тот же: нет, — твердо сказала она и нервно затеребила на груди нить вечно модного жемчуга.