Каникулы в хлеву

САМОВАРНОЙ ТРУБЕ ШЬЮТ СПАЛЬНЫЙ МЕШОК

Уже не первый вечер папа ходил вокруг берёзы и о чём-то думал. Не так-то легко сообразить, где же могут поселиться в горах сразу одиннадцать человек! Жить в гостинице — не по карману. Это папа знал твёрдо. Нужно иметь очень много денег, чтобы снять номер в гостинице на троих взрослых, восьмерых детей и одну Самоварную Трубу! Необходимо придумать что-то другое. Снять в горах домик было уже поздно. Пасхальные каникулы на носу.

Сначала бабушке казалось, что все над ней смеются. Но скоро она убедилась, что это совсем не так. Однажды дети пришли к ней в каморку и попросили рассказать про горы.

— Но ведь я видела горы только летом, — сказала бабушка.

— Вот и расскажи. Какие они? — спросила Милли.

— Ну, слушайте, — сказала бабушка. — Горы — это громадные скалы, долины, высокие вершины и снова долины. Горы громоздятся друг на друга; одни из них побольше, другие поменьше. Можно идти много-много дней, и всё равно не увидишь ничего, кроме горных вершин, горных долин и неба. Только в горах поймёшь, как хорош настоящий горный воздух…

В комнату вошла мама. Когда она была маленькая, она жила в горах вместе с бабушкой. Но это было так давно! Теперь маме не меньше, чем бабушке, захотелось снова поехать в горы.

Вернувшись с работы, папа застал всех у бабушки. Он сразу понял, о чём они беседуют, и у него на лице мелькнуло отчаяние. Ведь он и сегодня целый день думал, думал, но так ничего и не смог придумать. Весь обед он просидел молча, не поднимая глаз от тарелки.

— Кажется, я знаю, что надо сделать, — пробормотала бабушка себе под нос после обеда, ушла в свою каморку и закрыла дверь на крючок.

Там она села за стол и написала письмо своему прежнему хозяину, у которого она много лет работала коровницей. Она писала:

«Я хочу спросить, не сдадите ли вы нам свою сыроварню на эту Пасху. Это для меня, ещё для двоих взрослых и восьмерых детей — они мои внуки. Они никогда в жизни не видели гор. Я живу хорошо, чего и вам желаю».

На другой день она попросила детей по пути в школу отправить письмо, но ничего не говорить про него ни папе, ни маме.

Прошло несколько дней. Бабушка с нетерпением ждала почту.

— Наверно, я так и не получу ответа, — вздохнула однажды бабушка, но в тот же день ей наконец пришло письмо.

Бабушка схватила его и убежала к себе в каморку. Потом она снова вернулась на кухню. Она так смеялась, что очки прыгали у неё на носу.

— Чего ты развеселилась? — спросила мама.

— Теперь я знаю, где нам жить в горах во время каникул, — радостно сообщила бабушка. — Но должна предупредить вас: это не совсем обычный дом.

— Это гостиница? — спросила Марен.

— Нет, таких денег у нас нету, — улыбнулась бабушка.

— Какой-нибудь горный домик? — спросила мама.

— Ну, не совсем домик.

— Неужели это твоя старая сыроварня, где ты так долго работала?! — воскликнула мама.

— Вроде того, — загадочно ответила бабушка, — хотя и не самая сыроварня. Она уже занята. В ней будут жить мои прежние хозяева и их гости. Но они предложили нам свой летний хлев. Коров в нём давно не держат. Он утеплён, там настелен пол и поставлена печь, на которой можно готовить. Ну как, вам нравится?

— Мы будем жить в хлеву? — обрадовалась Милли. — Тогда мы будем играть, будто мы — коровы, а бабушка — наша коровница!

— Мы поедем в горы и будем жить в хлеву! — запела Мина.

— Му-у! — замычал Мортен, стараясь мычать басом.

— Но где же мы будем спать? — забеспокоилась мама. — Ведь в хлеву есть только стойла.

— Даже не знаю, наверное, в стойлах, — сказала бабушка. — Они пишут, что уже два года не пользовались хлевом. Теперь они больше не гоняют коров в горы на всё лето, но я думаю, что хоть немного соломы там найдётся.

Мама взглянула сначала на детей, потом на бабушку и наконец на папу.

— Му-у-у! — грозно замычал папа.

— Совсем как наш страшный бык, — засмеялась бабушка.

Больше папа уже не мог сдерживаться. Он захохотал так, что чуть не упал на бабушку.

— Ай да бабушка, другой такой не сыщешь! — хохотал он. — Слушайте, дети, если ваша старая бабушка считает, что она может спать в стойле, так неужели и мы с вами не сможем?

— Я смогу, — твёрдо сказала Мона.

— Я тоже, — поддержал её папа. — У нас есть грузовик, мы захватим с собой много одеял, и никто не замёрзнет.

Он о чём-то пошептался с мамой, и мама кивнула ему в ответ.

Вечером она велела детям принести свои одеяла и поставила на стол старую швейную машину. Раз-два — и все одеяла превратились в большие мешки.

— Зачем это? — спросила Мона.

— В этих мешках мы будем спать, — ответила мама. — Слушай, отец, ты, кажется, собирался купить новый брезент для кузова?

— Я-то собирался, но боюсь, что, если мы поедем в горы, у нас не хватит денег на новый брезент.

— Не беспокойся: мы потратим денег не больше, чем дома, — успокоила его мама. — Есть нам всё равно надо, где бы мы ни жили. Поездка на грузовике стоит недорого, ну а хлев, как говорит бабушка, нам дают бесплатно. Ты купи новый брезент, а старый отдай мне.

Мама разрезала старый брезент на куски, обшила ими одеяла, и получились настоящие спальные мешки. А потом из разных лоскутков мама сшила ещё один узкий и длинный мешок. Это был спальный мешок для Самоварной Трубы. Самоварная Труба была такая любопытная, что сразу же влезла в него. И все увидели, что мешок ей как раз впору.

ВСЕ ЕДУТ В ГОРЫ

Папа не находил себе места от беспокойства. Он решил всё-таки съездить и посмотреть хлев, в котором им предстояло жить в горах. Он знал, что легко перенесёт любые неудобства, но ведь вместе с ним все эти неудобства придётся терпеть и маме, и бабушке, и детям. Нет, он должен был всё проверить и приготовить заранее.

А тут папу как раз попросили отвезти груз в посёлок, который оказался недалеко от того места, куда они собирались ехать на каникулы. Вместе с папой в горы поехал и Хенрик.

Папа вернулся домой сияющий.

— К нашему приезду всё готово! — объявил он.

— Мы поедем сразу, как только кончатся занятия в школе, да, папа? — спросила Марен.

— Конечно! Вам даже не придётся возвращаться домой. Мы с грузовиком будем ждать вас возле школы.

— А ты мне одолжишь свои старые лыжные штаны, отец? — робко спросила бабушка.

— Конечно, бери их, — засмеялся папа.

— Вот смешно будет посмотреть на бабушку в лыжных штанах! — закричали дети.

— Ничего тут нет смешного, — сказала бабушка, — и кроме того, я сверху надену юбку…

А сколько забот и хлопот было у всех перед отъездом! Нужно было уложить рюкзаки, связать лыжи, запастись провизией…

Мама, бабушка и дети упаковывали вещи, а папа что-то мастерил в сарае. Он взял пару старых широких лыж и приколотил к ним сверху большой длинный ящик. В ящике он сделал четыре сиденья.

— Зачем это? — спросила Мона.

— Вот приедем в горы, тогда узнаешь, — ответил папа.

В субботу старшие дети пошли в школу в спортивных костюмах. Папа, как обычно, уехал утром в город, но в этот день он отсутствовал недолго. В час дня он вернулся домой вместе с Хюльдой и Хенриком, которые должны были пожить в их доме.

Оставалось только уложить малышей в спальные мешки и погрузить в кузов. Грузовик был покрыт новым брезентом, так что в кузове было не очень холодно. Хенрик поехал вместе с ними до школы. А Хюльда стояла на крыльце домика и махала им вслед.

Когда грузовик остановился перед школой, возле него столпилось множество детей. Все спрашивали, куда они едут, и гордые путешественники отвечали так, словно это была для них самая обычная вещь:

— Мы едем в горы.

Хенрик слез с грузовика и взял четыре ранца, которые он должен был отнести домой. Два он повесил себе на грудь, два — на спину и зашагал к дому. А дети влезли в кузов, и грузовик тронулся в путь.