Разрисованная мама

Она сунула ему под нос мою поздравительную открытку.

— Малость замысловато, — промычал он, разглядывая мой рисунок.

Я покраснела как рак. Мне было неприятно, что он смеется надо мной.

— Ну Стив! — Мэриголд нетерпеливо топнула ногой.

Стив не сразу догадался перевернуть открытку.

— Ага!

— Умопомрачительно, верно? Мне кажется, вот тут будет в самый раз. — Мэриголд похлопала себя по левому локтю.

Стив поцокал языком, и я снова заметила, как блеснуло колечко.

— Платишь наличными или как?

— Как только получу пособие, — сказала Мэриголд.

— А как насчет того, чтобы поработать денек-другой, когда понадобится что-то сделать на заказ?

— Все что угодно! Самый шикарный заказ за одну минуту!

— А вот этого лучше не надо, Голди. Помнишь того парня, которому ты вместо «руки самурая» нарисовала какой-то рот до ушей?

Мэриголд расплылась в улыбке. Потом приподнялась на цыпочки, обняла Стива за шею и что-то зашептала ему на ухо.

Повернувшись к ним спиной, я принялась разглядывать стену с рисунками татуировок. Естественно, тут было все, что обычно бывает в подобных местах, все эти набившие оскомину тигры, драконы и тому подобное. И черепа, конечно. В общем, весь обычный набор кельтской символики. Теперь я понимала, почему Мэриголд никак не может устоять перед искушением в очередной раз заполучить подобную картинку. Какого-нибудь пышущего пламенем дракона, или тигренка, или череп в залихватски сдвинутом на затылок кокетливом паричке.

Мэриголд по-прежнему висела на шее у Стива. И он наконец сдался.

— Ладно, ладно, будет тебе твой крест. Только не вздумай визжать на все ателье, понятно? Мне вовсе не улыбается, если ты своими воплями спугнешь потенциального клиента.

— Даже не пикну! — торжественно пообещала она.

Стив принялся копаться в своем ящичке с иглами для татуировки, разглядывая их под разными углами.

— Ты просто гений, Стив, — бормотала Мэриголд, торопливо переводя свой крест на копирку. — В этом деле тебе никто и в подметки не годится.

— Льстивая девка! — пробурчал он, протирая ей руку спиртом. Потом намылил ее как следует и смыл пену водой. А после этого аккуратно наложил копирку ей на руку, пригладил, чтобы бумага плотно прилегала к коже, снял бумагу и принялся придирчиво разглядывать рисунок. — Ты не передумаешь, Голди?

— Ни за что на свете! — решительно отрезала Мэриголд и ухватилась за меня свободной правой рукой.

Стив помазал ей кожу поверх рисунка каким-то кремом, налил в плошку чернила, натянул резиновые перчатки и включил машинку.

Я попыталась смотреть, но надолго меня не хватило. Отведя глаза в сторону, я все крепче сжимала руку Мэриголд, чувствуя, как ее острые ногти глубоко вонзаются в мою ладонь. Из глаз ее катились слезы, она до боли закусила нижнюю губу, но слово свое она сдержала — с губ Мэриголд не сорвалось ни звука.

Машинка громко жужжала. Стив тихонько насвистывал сквозь зубы, лицо у него стало сосредоточенным. То и дело он останавливался, опять брызгал чем-то на кожу Мэриголд, вытирал насухо и снова принимался за работу.

Наконец я решилась посмотреть. И увидела, как черная линия понемногу принимает очертания креста. Но прошло, наверно, не менее часа, прежде чем рисунок был закончен. В приемной уже нетерпеливо переминались с ноги на ногу два клиента, но Стив предложил им полюбоваться на крест, и теперь оба они, затаив дыхание, следили за его работой.

— Все. Готово! — объявил наконец Стив.

Мэриголд медленно поднялась на ноги и осторожно распрямила затекшую руку. Блузка на груди у нее была мокрой от пота. Лицо Мэриголд приняло какой-то странный мертвенно-бледный оттенок, но стоило ей только увидеть в зеркале свой новый крест, как оно мигом порозовело.

— Ох, Стив, выглядит просто замечательно!

— Это же твой собственный рисунок, крошка, — проворчал Стив, покрывая рисунок какой-то мазью.

Он уже потянулся было, чтобы перебинтовать ей руку, но Мэриголд отпрыгнула в сторону.

— Дай мне полюбоваться им хоть одну минуту! — взмолилась она. Вытянув шею, она буквально пожирала рисунок глазами.

— И вправду клевая татуировка! — заявил один из клиентов. — Готов держать пари на что угодно, моя девушка придет в восторг, когда увидит! Классно смотрится! Сделаете ей в точности такой же крест, как у вас?

— Лучше я нарисую другой крест, специально для нее. Надеюсь, она не будет против, — сказала Мэриголд. — А этот крест — мой!

Потом она позволила Стиву забинтовать ей руку и, кивнув на меня, подмигнула:

— И это — тоже мое! — Она взъерошила мне волосы. — Ладно, пошли, Дол. Пока, Стив, дорогой.

Стив не ответил — он в это время с озабоченным видом вытаскивал использованные иголки из машинки и складывал их в стерилизатор.

— А это не забудешь? — буркнул он, помахав моей поздравительной открыткой.

— Зачем мне эта бумажка? — фыркнула Мэриголд. — Теперь мой крест будет со мной вечно!

— А мне показалось, что это твоя поздравительная открытка, — напомнил ей Стив.

— Ух ты, черт возьми! — спохватилась Мэриголд, хватая открытку. — Прости меня, Дол.

— Все нормально, — пожала я плечами.

— Эй, надеюсь, ты не станешь дуться на меня? Ведь сегодня как-никак мой день рождения! Лично я рассчитываю, что мы как следует повеселимся, — заявила Мэриголд.

Но планы ее пошли прахом. Когда мы обе вернулись домой, Стар не удостоила нас даже словом. А при виде свежего бинта у Мэриголд на руке ее просто перекосило от отвращения.

Пообедали мы остатками праздничного торта. Мэриголд купила бутылку вина для себя и сок для меня и Стар.

— Ну а теперь выпьем за здоровье новорожденной! — предложила она.

Мэриголд «уговорила» бутылку меньше чем за полчаса и скоро объявила, что у нее слипаются глаза. Она прилегла на диване, бережно прижав к себе забинтованную руку. И, не успев договорить, провалилась в сон.

Стар молча смотрела на нее.

— Она так много выпила просто потому, что у нее болит рука, — объяснила я.

— Ну и кто, по-твоему, в этом виноват? — проворчала Стар.

Теперь, когда Мэриголд отключилась, со Стар стало куда легче поладить. Пока нас не было, она успела переделать все дела и могла теперь поиграть со мной.