Бананы и Лимоны

Он бормотал всю эту бессмыслицу от отчаяния и тоски, которая распирала ему грудь. Он был глубоко несчастен, этот Петя, и даже ненавидел себя.

Ноль внимания

Вечер был никаким: ни теплым, ни холодным, ни светлым, ни пасмурным. Просто так, вечер как вечер. Фонари как фонари. Снег как снег.

Из подворотни на Петю побежала какая-то незнакомая большая овчарка, скорее всего — из соседнего дома.

«Этого еще не хватало», — подумал Петя, весь сжавшись. Овчарка жадно обнюхивала его, но тут показался хозяин и крикнул:

— Марс, ко мне!

«Марс! — возмущенно подумал Петя. — Нептун! Уран! Тоже мне планеты. Раздадут самые хорошие названия собакам, что, других кличек, что ли, нет!»

Он поддал ногой пустую коробку из-под папирос «Казбек», хотя в другой раз он бы ее, пожалуй, и поднял.

Он отшвырнул далеко к помойке замечательную граненую пробку от флакона, оказавшуюся в кармане, хотя в другой раз никогда бы этого не сделал.

Нет, ему было явно не по себе!

— Вертятся тут всякие под ногами!.. — пробормотал он, хотя под ногами у него никто и не вертелся.

Выйдя из дома, он решительно повернул налево и, засунув руки в карманы, твердым шагом пошел по тротуару, как будто был уверен, куда и зачем идет.

В освещенных окнах первого этажа, мимо которых проходил Петя, можно было одним взглядом увидеть нарядные полки с книгами и уютные настольные лампы, спокойные занавеси и цветы, ковры и картины, аквариумы и птичьи клетки.

Навстречу Пете бежал трамвай с двумя огнями: красным и синим. Из фургона, перегородившего тротуар, выгружали ящики с теплым хлебом и подавали их в булочную. Вдоль высокого корпуса, освещенного голубым «дневным светом», висело гудение, временами там что-то ухало и лязгало — это во вторую смену работал завод.

Да, жизнь текла по-своему, неторопливо, но упорно и бесповоротно, как большая река, и нужно было в этой реке не только держаться на плаву, кое-как барахтаясь, но и начинать плыть по-настоящему, да, уже было пора!

Петя дошел до конца улицы и остановился перед студенческим общежитием. Светилась только часть окон, но в дверь непрестанно входили люди, и в разных местах — то там, то здесь — вспыхивал свет.

Он стоял возле трамвайной остановки. Из-за поворота, скрежеща, подъезжали трамваи, люди входили и выходили. И не было им никакого дела до стоявшего одинокого Пети, всех их ждали друзья, развлечения, книги, у каждого были свои серьезные заботы и дела.

Он стоял так довольно долго, держа все время под наблюдением вход в общежитие. Однажды он увидел на крыльце негра под руку с девушкой и уже бросился было к ним, перебежал половину улицы, но вовремя понял, что это не Мишель, а уж тем более не Андерс, а какой-то другой…

Петя уже намеревался уйти, ничего не желая и ни на что не надеясь, но тут к остановке подкатил еще один трамвай. С передней площадки спрыгнул огромный негр, и Петя вскрикнул:

— Андерс!..

За Андерсом вышел Мишель и, не замечая подбежавшего Пети, они повернулись и помогли выйти из трамвая еще одному человеку — пожилому, в меховой папахе и с тростью. Втроем они перешли улицу и скрылись в дверях общежития.

«Зачем я им? — думал Петя, после того как хлопнула дверь. — Что им мои извинения? Да они уже, наверное, и забыли, разве им до этого?»

И он пошел по улице — не по своей, по первой попавшейся — просто так, бродить.

Матадор

С этого дня, как они переехали, Алиса приходила сюда каждый день. Старый бревенчатый дом, один из последних в этом районе, а может быть, и во всем центре города, доживал свой век, готовился к сносу. Рядом с ним еще с осени начали строить новый, пятиэтажный, а на месте старого был запланирован сквер.

«Ну и пусть сквер, — думала Алиса. — Вот и хорошо, что сквер. Пусть будут деревья, цветы, кустарники. Пусть будут детские качалки и горки. Я-то все равно запомню мой дом. — И прощалась с ним мысленно: — До свидания, старичок, до свидания, любимый».

Алиса и носом шмыгала иногда и слезу подбирала, но вообще-то она не была плаксой и приходила сюда вовсе не для того, чтобы в растроганных чувствах смотреть на свои старые окна. Дело было в том, что накануне их переезда пропал кот Матадор. С ним и раньше такое бывало — он исчезал на несколько дней, — но ведь предотъездную суматоху в доме и сборы он чувствовал! Так что не мог он надолго уйти, значит, кто-то его похитил. Матадор был рыжим красавцем с длинной пушистой шерстью, с доверчивым недрачливым характером, и почти каждый, кто хотел, мог его подманить, а потом взять на руки.

Но в то, что Матадор не сможет жить у других хозяев и обязательно убежит из неволи, Алиса верила. Значит, он должен рано или поздно прийти в старый дом.

Парадная была заколочена, и Алиса не могла проникнуть внутрь дома. А Матадор-то мог! За столько лет он изучил все тайные ходы и выходы, доступные только ему, поэтому он и сейчас мог быть в доме.

— Матадор, Матадор!.. — негромко звала Алиса, приникая к окнам.

Было уже темно. Угрюмый, с черными окнами дом выглядел жутковато. Соседняя новостройка с ее вечерним безлюдьем еще подчеркивала пустынность этого места. Электрических фонарей поблизости не было, и только сугробы белого снега давали какой-то свет.

— Матадор!.. — позвала еще раз Алиса.

Разумеется, в такой темноте она не могла видеть, что за нею, прижавшись к стене старого дома, внимательно наблюдает один человек. Этот человек был не кто иной, как Петя!

Он и сам не смог бы объяснить, как сюда пришел: просто ноги привели. Он знал, что дом пустует, что ни одной живой души в нем не осталось, и уж меньше всего он рассчитывал встретить там Алису. Просто захотелось прийти и взглянуть — так бывает.

И вот когда он услышал, как кто-то зовет Матадора, он вздрогнул, у него перехватило дыхание и вроде бы помутилось в голове.

«Алиса!.. — чуть не вскрикнул он. — Ну вот, наконец-то встретились!..»

Он прижался к стене, как бы слившись в одно целое с домом, и замер.

«Что же я ей скажу? — лихорадочно думал он. От неожиданности у него все мысли из головы вылетели. — Как объясню?…»

Алиса тем временем медленно шла вдоль дома. Она обходила его во второй раз, уже ни на что не надеясь.

— Матадор, Матадор!.. — позвала она. — Кис-кис-кис!..

Алиса приближалась.

«Вот сейчас она подойдет, — соображал Петя, — я выйду и скажу: „Ну, хватит, слышишь, Алиса, хватит ссориться, давай вместе что-нибудь придумаем, знаешь, вместе мы и Матадора скорее найдем, да и вообще… Короче говоря, давай мириться, Алиса?“»

Между тем, убедившись, что кота в доме нет, Алиса, не дойдя немного до Пети, остановилась, вздохнула и медленно побрела по тропинке к улице.

«Уходит! — понял он. — Уходит! Что же делать?» — Он хотел броситься вслед за ней, остановить, растормошить, успокоить и вдруг неожиданно для себя — Петя и сам потом не мог понять, как это вышло! — он спрятался за выступ крыльца и тоненько выкрикнул:

— Мяу-у!..

Алиса, конечно, вздрогнула и остановилась.

— Матадор! — вскрикнула она, как бы не веря своим ушам. Она побежала обратно и застыла в нерешительности, прислушиваясь, недалеко от крыльца.

— Матадор, Матадор, где ты?…

Алиса заглянула за угол дома и уже, видимо, решила, что ей почудилось. В это время Петя подумал, что ему все равно уже терять нечего, и во второй раз сказал «мяу».

Тут Алиса не на шутку заволновалась.

— Где ты, глупый кот? — крикнула она в отчаянии. — Под крыльцо, что ли, залез?…

— Да я под крыльцо залез, — своим голосом сказал Петя и сейчас же бросился к Алисе, потому что она, наверное, упала бы от страха, если бы он ее не поддержал.

— Только ты не пугайся, слышишь? — бормотал Петя. — Ты не пугайся, я не хотел… Это я случайно…

Но уже было поздно: Алиса, не в силах вынести обиды, страха и разочарования, всхлипнула, закрыла лицо руками и побежала.