Пендервики на улице Гардем

Волшебное превращение сестёр Пендервик в подружек невесты происходило в комнате у Розалинды.

— Бетти, стой спокойно, — говорила Розалинда. — У тебя роза вываливается.

Но Бетти слишком волновалась и никак не могла стоять спокойно. Она всё время подпрыгивала, чтобы получше рассмотреть себя в зеркале над комодом.

— Пёс, — говорила она между прыжками, — смотри, какая я красивая! — Псу некогда было смотреть (он пытался отгрызть привязанный к ошейнику жёлтый бант), но она всё равно прыгала и повторяла: — Кра! си! ва! я! Кра! си! ва! я!

— И мы все тоже красивые! — Джейн придержала Бетти за плечи, чтобы она не прыгала и Розалинда прикрепила бы наконец непослушную розу к её кудряшкам.

— Ну вот, теперь будет держаться. — Розалинда обернулась к Скай. — Эй, ты как себя чувствуешь?

Лицо у Скай было зеленоватого оттенка — почти как в тот день, когда она должна была играть в спектакле.

— Я опять забыла свою речь. — Скай одёрнула платье и попыталась просчитать, успеет ли она до начала сбегать на крышу, чтобы сосредоточиться. Хотя нет, не поможет: с крыши же виден двор Ианты, а там уже всё подготовлено — арка из цветов, алтарь, ряды стульев — и, главное, гости уже начали съезжаться.

— Скай, это не речь, — в десятый раз повторила Розалинда.

— Всего одна коротенькая фраза, — подхватила Джейн, писавшая текст для этой части церемонии. — Вот послушай. Розалинда говорит: «Мы долго не понимали, кто нам нужен». Потом ты, Скай: «А когда наконец поняли, оказалось, что она живёт рядом, в соседнем доме». Дальше я: «И её зовут Ианта. И — о чудо! — мы ей тоже нужны». А теперь Бетти…

— «И Бену тоже», — закончила Бетти.

— «А когда наконец поняли», — бормотала Скай. — «А когда наконец поняли, а когда наконец поняли»…

— Девочки! — крикнула снизу тётя Клер. — Дружки жениха пришли!

Девочки тут же вылетели из комнаты и бросились к лестнице — и все страхи по поводу непослушных роз и забытых речей сами собой улетучились. Тётя Клер, взволнованная и красивая в своём приглушённо-сиреневом платье, встречала племянниц внизу: каждую осмотрела, каждую обняла и каждую подтолкнула к двери гостиной.

Дружки — все трое в строгих тёмных костюмах — стояли посреди комнаты, дожидаясь подружек невесты. Самый высокий из троих широко улыбался и смотрел только на Розалинду — и она в мгновение ока перепорхнула через гостиную и уцепилась за его локоть. Молодец Томми, подумала Розалинда, такой красивый сегодня. Прямо взрослый! И вообще она, кажется, сделала правильный выбор. Впрочем, то же самое Розалинда думала каждый день, вот уже семь месяцев подряд. Второй дружка, веснушчатый и зеленоглазый, был не такой высокий, но тоже очень красивый — он и моргнуть не успел, а радостные Скай и Джейн уже набросились на него с двух сторон.

А Бетти и Пёс набросились на него с третьей стороны, снизу: а как же, ведь он столько месяцев провёл в своём далёком Бостоне, и они всё это время его не видели.

— Джеффри, я так тебя люблю! — Бетти обхватила руками его ноги, и Пёс залаял, соглашаясь.

— Я тоже тебя люблю, Беттик-светик! — Джеффри подхватил её с пола и прижал к себе.

А третий дружка был совсем маленького роста, с гладко зализанными рыжими волосами. Ему не нравилось, что кругом так шумно и все так странно одеты, и он уже совсем собрался расплакаться — но не успел. Потому что Скай неожиданно опустилась рядом с ним на колени, хотя для этого ей даже пришлось оторваться от Джеффри.

— Эй, Бен. — Она, конечно, не любила младенцев, но ради одного младенца всё же решила сделать исключение. — Ты как?

— Я пьёхо.

— Я тоже плохо. Но давай уже потерпим, ладно? Скоро всё кончится. И тогда нам дадут торт.

Мысль о торте дружку очень подбодрила, он тут же обернулся к Псу и радостно потянул за краешек жёлтого банта. Бант развязался, и Пёс стал любить Бена ещё сильнее, чем раньше.

Никто не заметил, как тётя Клер вышла из комнаты, зато когда она появилась снова, вместе с ней появился…

— Ой, пап! — воскликнула Розалинда. — Ты просто… просто…

— Великолепен, — выдохнула Джейн.

— Да ладно вам, — сказала Скай, хотя у неё тоже перехватило дыхание.

И дело было, конечно, не в костюме, и не в белой крахмальной рубашке, и даже не в галстуке, который на этот раз ни с чем не враждовал. Но в папином взгляде и в каждом его движении сквозило счастье — просто счастье, которого он желал, которого заслуживал и которое теперь у него было.

— Принцессы мои! — сказал он, и все четыре принцессы не сговариваясь бросились к папе и прижались к нему крепко-крепко. Он отстранил их только на секунду, чтобы взять на руки Бена, — теперь они стояли обнявшись уже вшестером.

— Томми, Джеффри, спасибо, что вы здесь. — Мистер Пендервик кивнул своим дружкам по-мужски.

Они тоже ему кивнули, сделавшись вдруг взрослыми и серьёзными, но потом Джейн тихонько пощекотала Томми, Скай пощекотала Джеффри, и все опять стали сами собой.

Тут в дверь постучали: Ник и Анна пришли сообщить, что пора идти.

— Она готова? — спросил мистер Пендервик, и хотя он не уточнял, кто «она», все всё поняли.

— Да, мистер Пен, — ответил Ник. — И священник тоже.

— И гости уже собрались, — весело добавила Анна: она вообще-то любила свадьбы, ну, кроме свадеб своего папы.

Мистер Пендервик передал Бена тёте Клер и ещё раз обнял дочерей, всех по очереди.

— Ну что, девочки, готовы жениться?

Жениться? Это было так странно, что с трудом укладывалось в головах, но Пендервики, все до единого, оказались совершенно определённо, решительно и безоговорочно готовы жениться.

Что они и сделали.