Вредитель Витька Черенок

Возвратился он часа через три. Причем с таким видом, будто имел за плечами уже десяток международных побед на ринге.

— Порядок! — бодро объявил он и, приняв боксерскую стойку, стал наносить воображаемому противнику короткие удары левой, длинные, молниеносные — правой. — Теперь я из Леньки сделаю отбивную! Знаешь, что главное для боксера? — И, не дожидаясь, пока Костя соберется с ответом, Эдик, словно таблицу умножения, выпалил: — Главное не сила, а точность, стремительность и слитность ударов. И не надо ждать выгодных моментов, надо самому создавать их, ошеломлять противника серией атакующих и встречных ударов.

Брошюрку Эдик проштудировал на совесть. Как-то получится на практике?

Но и на практике получалось. Мешок, в который Эдик насыпал песку и привесил к турнику на веревке, он колотил с такой яростью, так прыгал возле него, что, будь это не тяжелый мешок, а Ленька, — худо бы ему пришлось.

Эдик взмок. Да и кулаки болели. Дома он скинул рубаху, намотал на руки тряпки — как боксерские перчатки получились — и снова принялся вытанцовывать вокруг мешка.

Костя и Данка стояли тут же.

— Хватит! Пожалей его! — смеялась Данка. — Он уже дух испустил.

— Нет, еще нет! — словно уклоняясь от встречного удара, присел Эдик. — Еще держится… Сейчас я его… — Он, как тугая пружина, разогнулся и сильно ударил мешок снизу. — Готов! Нокаут! — И, взмахивая рукой, стал отсчитывать секунды: — Раз, два, три…

В это время Костя тихо сказал:

— Гляньте — Пузырек!

И верно, по другую сторону забора стоял и во все глаза смотрел на них Митюшка.

«Опять ультиматум?» — подумал Эдик. Но не испугался. Чего было пугаться, когда он только что поверг противника наземь! А посмотреть Пузырьку полезно.

Эдик вытер с лица «перчаткой» пот и, чуть переваливаясь, утомленный боем, подошел к забору.

— Ну, что надо? Опять письмо принес?

— Нет, — с уважением рассматривая Эдика, сказал Митюшка.

— Чего же тогда стоишь?

— Просто смотрю.

— Ну, катай отсюда! А то врежу раз!

Митюшка послушался. Но, уходя, несколько раз оглядывался на забор Эдиковой дачи, словно еще надеялся увидеть продолжение интересного зрелища.

А Эдик, удовлетворенно посмотрев ему вслед, снова подошел к турнику. Данка встретила его насмешливой улыбкой.

— Мешок — достойный противник. Но зачем ты собирался «врезать» этому толстячку, не понимаю.

— Да ну, зачем он мне нужен, — сказал Эдик. — Это я нарочно, чтобы нагнать панику на противника. Он же — Ленькин посланец. Обязательно обо всем доложит…

А после обеда Эдик ни читать не хотел, ни играть в шашки: ему не терпелось отработать «нырок под руку» да еще «нижний и боковой крюк».

Не успел Костя облизать сладкие от киселя губы, как Эдик потянул его за руку:

— Ты защищайся, а я буду атаковывать прямыми ударами левой в голову. Защищайся уклоном влево.

Так Костя и уклонялся. Да, видно, не очень проворно: кулак Эдика, обмотанный тряпкой, дважды зацепил его ухо.

— Потише ты! — сердился Костя.

— А ты не зевай!..

Тренировку закончили вымотанные и мокрые от пота. Был пятый час. Солнце еще стояло высоко. Ветерок, перебиравший листву, не приносил желанной прохлады.

— Идем купаться, — сказал Эдик и решительно добавил: — Буду с обрыва прыгать!..

Недалеко от речки, за рощицей, они услышали крики мальчишек и стук мяча. На футбольном поле шло очередное сражение. Эдика так и потянуло туда. Да и у кого из мальчишек не екнет сердце при этих волнующих звуках? Из-за проклятого Леньки совсем дикарями сделались. В футбол ни разу не сыграли. Ну, ничего, еще сыграют. Может, теперь и притихнет Ленька. Почувствовал, что не на тех нарвался. Ладно, в футбол еще успеют. А сейчас на речку. С высокого берега прыгать.

Действительно, высок был берег. Страшновато с него нырять.

Но Эдик ни одним движением не показал, что боится. Он не спеша разделся и встал над обрывом.

«Ну, что тут страшного? — сказал он сам себе. — Ведь Ленька прыгает».

Не помогло. Решимость не приходила. Тень от берега широкой полосой делила реку надвое: дальнюю — голубую и светлую и ближнюю — мрачноватую, темную, куда через минуту врежется его тело.

Высоко… Интересно, а те ребята — Белов, Костя Коробко — прыгали отсюда? Наверно, прыгали. Смелые ребята. Костя Коробко в последнем бою подбил танк. Может быть, это был громадный «тигр». Палил из всех своих пулеметов, из пушки. Как же Костя подбил его? Из противотанкового ружья? Или пополз навстречу со связкой гранат?.. А может, бросил бутылку с горючей смесью?..

Эдик отступил на два шага и понял, что сейчас будет прыгать. Он подобрался, напружинил мускулы и, торопливо шагнув вперед, оттолкнулся. Секунда, и голова его рассекла упругую воду, он ушел в прохладную глубину. Эдик открыл глаза. Почти темно. А его распирала радость. Хотелось открыть рот и кричать, смеяться. Эдик лихорадочно заработал руками — над головой посветлело. И тут же он увидел синее небо, отвесный берег и Костю, во все глаза смотревшего на него. Как приятно заполняет грудь чистый воздух, как легко вылетают из воды руки!

А затем Эдик прыгнул второй раз, третий. Тогда и Костя раззадорился. Долго примеривался, отходил, разбегался, снова примеривался. И наконец прыгнул. Правда, не вниз головой, а солдатиком, но все-таки прыгнул, не испугался высоты.

С речки возвращались счастливые и гордые. И не домой сразу пошли, а к Данке.

Как ни старался Эдик сдерживаться, все же по их лицам Данка поняла, что произошло какое-то важное событие.

— Ну, что такое? Говорите! — потребовала она. — Вижу: что-то случилось.

— На речке была? — спросил Эдик.

— Конечно. И сегодня ходила.

— Высокий берег видела?

— Да. Высокий-высокий.

— Правильно! — очень довольный, подтвердил Эдик. — А тебе известно, что, кроме Леньки, оттуда никто не ныряет?

— Так вы…

Костя счастливо засмеялся.

— Ага, сиганули!

Они ожидали, что Данка изумится, но странно — она лишь улыбнулась.

— Ты не веришь? — спросил Эдик.

— Почему не поверить, — ответила она и вроде бы смутилась отчего-то. — Ведь я тоже прыгаю. С десятиметровки. И сальто делаю.

Эдик и Костя стояли, будто пораженные громом.

Сальто

Проснувшись, Эдик побежал к Данке. Накануне они договорились, что с утра пойдут на речку. Он обязательно хотел видеть, как она делает сальто.

— Сейчас позавтракаю, — сказала Данка, — и пойдем… А ты чего так торопишься? — Она лукаво взглянула на него. — Тоже хочешь сальто попробовать?

— А может получиться? — с надеждой спросил Эдик.

— Посмотрим, какие у тебя способности, — улыбнулась Данка.

Народу на реке в этот ранний час было еще немного. На пляже загорали две девушки в одинаковых рыжих купальниках, а между кустами маячило несколько неподвижных фигур рыболовов с удочками.

— Будто настоящая вышка, — заглянув с обрыва вниз, сказала Данка. — Сальто крутить можно.

Вода была тихая, спокойная и вся голубая, словно пропитанная небом.

Данка сняла красный, на лямочках сарафан и осталась в голубом, как само небо, купальнике. На голову натянула резиновую шапочку, аккуратно упрятала под нее косу. Ловкая, тоненькая, уже успевшая хорошо загореть, она сбежала к воде.

— А сальто? — спросил сверху Эдик.

— Сразу сальто! — удивилась она. — Смешной! Иди сюда.

Эдик нехотя спустился вниз.

— А я думал, сразу.

— Что ты! Можно разбиться. Прежде попробуй на земле сделать сальто. Вот смотри.

Данка разбежалась, подпрыгнув, перевернулась в воздухе и точно приземлилась на ноги.

— Прямо как в цирке. У меня так не получится, — вздохнул Эдик.

— А ты попробуй. Приземляйся в воду. Не расшибешься. Только резче делай рывок.

Уговаривать Эдика не нужно было. Скинув штаны и рубаху, он разбежался и у самой кромки воды изо всей силы подпрыгнул. Он и оттолкнулся правильно — сразу двумя ногами, как и Данка, однако полного переворота не получилось. В воду плюхнулся спиной.