Наш завод

«А теперь кусай, грызи этот пряник. Он уже, небось, как каменный стал! Не одолеешь?»

«Что вы, папаня!» — ответила я.

Раз, два — и нет отцова подарка!

Вот тебе и всё, внучек.

Некоторое время бабушка и внук опять шли молча. Каждый думал о своём. Но вот Ваня спросил:

— А в школу ты, значит, не пошла в тот день?

— Куда, куда? — удивилась бабушка.

— В школу! — повторил Ваня. — Так весь день и пробыла со своим папой?

Бабушка покачала головой и ответила:

— Не училась я тогда в школе.

— Как не училась? — удивился Ваня. — Ведь тебе было тогда уже восемь лет!

— Для нас, детей рабочих, тогда школ нехватало.

— А где же ты училась читать и писать? Откуда ты всё знаешь так хорошо?

— Учиться я пошла, внучек, много-много позже, уже при советской власти.

— Ну ещё, бабушка! Ещё! — попросил Ваня. — Ещё рассказывай! Ну, посидели вы с папой на солнышке, а потом что? Ну, пожалуйста! Бабушка!

— А потом, — ответила бабушка, — стали мы жить да поживать. Вот тебе и всё.

Ваня вздохнул.

— Ты почему вздыхаешь? — спросила бабушка.

Ваня вздохнул ещё раз и ответил:

— Потому что когда про несчастья рассказывают, то говорят длинно. А как только несчастья кончаются, сейчас же: «Вот тебе и всё». Даже в сказках — и то: «Я там был, мёд, пиво пил, по усам текло, а в рот не попало!» И конец… Почему это?

Бабушка подумала и ответила:

— А по-моему, мы с тобой всю дорогу говорили длинно и подробно как раз про хорошее. Про то, что все несчастья прошли и никогда-никогда не вернутся!

И тут бабушка и внук подошли к детскому саду и попрощались до пяти часов.

Вопросы и ответы

Для того чтобы попасть в детский сад, надо было открыть калитку и войти в настоящий сад, с высокими деревьями и широкими дорожками. Ваня так и сделал.

Самая широкая дорожка привела Ваню к просторному двухэтажному дому.

Он поднялся по ступенькам на крылечко, вытер о половичок ноги, открыл дверь и вошёл в длинный светлый коридор. Здесь вдоль стен стояли большие шкафы с отделениями. На дверце каждого отделения была приклеена картинка, которая помогала детям найти свою вешалку.

На Ванином шкафчике была наклеена картинка: самолёт с тремя моторами мчится по небу между белыми облаками.

Рядом, у Пети Захарова, была картинка, которая Ване нравилась гораздо больше. На этой картинке был нарисован паровоз.

Когда воспитательница Лидия Николаевна спросила в начале занятий, кому какую картинку приклеить над вешалкой, все дети закричали:

«Мне — паровоз! Я хочу паровоз!»

Пришлось бросить жребий, и тогда паровоз достался Пете Захарову.

Ваня разделся, поднялся во второй этаж и вошёл в большую светлую комнату. Там вокруг Лидии Николаевны на низеньких стульях уже сидели Мая Орлова, Лёва Дорошенко, Вася Максимов, Лиза Кудряшова, Петя Захаров.

— Здравствуйте, Лидия Николаевна! — сказал Ваня.

— Здравствуй, Ваня! — ответила Лидия Николаевна.

Каждое утро, пока не соберётся вся старшая группа, Лидия Николаевна или рассказывала, или заставляла рассказывать детей, или придумывала новые игры.

— Сегодня мы начали утро с вопросов и ответов, — сказала Лидия Николаевна. — Один спрашивает, а мы все отвечаем общими силами.

— Вы знаете, — спросил тогда Ваня, — что в будущем месяце нашему заводу сто лет?

— Знаем, знаем! — закричали дети. — Это все знают! Даже в младшей группе.

— А вы знаете, — продолжал Ваня, — что день рождения завода будут праздновать не так, как собирались раньше, а в сто тысяч раз лучше?

— Я знаю! — сказал Лёва Дорошенко. — Папа утром из-за этого рано ушёл на завод, на целый час раньше.

— И я знаю! — сказала Мая Орлова. — Мне мама сказала.

— Лидия Николаевна, это верно? — спросил Вася Максимов.

— Да, — ответила Лидия Николаевна. — Вся Советская страна живёт одной дружной рабочей семьёй. У нашего завода день рождения — и вся семья радуется: все наши заводы, фабрики. Всей страной будем мы праздновать теперь годовщину нашего завода.

— А подарки ему к рождению будут? — спросила Лиза Кудряшова.

— Непременно! — ответила Лидия Николаевна. — Какой же это день рождения без подарков? Чтобы порадовать новорожденного, каждый сделает всё, что может. Кто строит самолёты — выпустит ещё больше самолётов в честь годовщины нашего завода. Кто строит пароходы — построит ещё больше пароходов.

— А велосипеды? — опросил Петя Захаров.

— И велосипеды, — ответила Лидия Николаевна.

— Двухколёсные детские?

— Думаю, что всякие. И двухколёсные детские.

— А нас позовут на завод, когда будет праздник? — опять спросил Ваня. — Дедушка говорит, что, наверное, позовут. Но только когда он это говорил, я не разобрал, шутил он или нет. Позовут нас или вдруг могут не позвать?

Дети переглянулись. Потом посмотрели все на Лидию Николаевну.

— Вот это вопрос! — сказала Лидия Николаевна. — Есть над чем нам подумать!

Дети молчали.

Но вот Мая подняла руку и, не ожидая, чтобы Лидия Николаевна спросила её, заговорила быстро:

— Конечно, позовут нас! Как это можно — не позвать! Ведь тогда мы обидимся.

— На заводе будут гости со всей страны, — ответил Ваня. — Нам просто может нехватить места.

— А нам места много не надо! — сказала Лиза Кудряшова. — Мы можем вдвоём на одном стуле сидеть.

— Конечно, нас позовут, — сказал Лёва Дорошенко. — Всегда зовут детей. Пионеры будут говорить приветствие. А мы подарим цветы.

И тут дети закричали:

— Позовут нас! Конечно, позовут! Детей всегда зовут!

— А ты как думаешь, Петя? — спросила Лидия Николаевна. — Ты что-то помалкиваешь всё время…

— Не знаю…

— Ну, а всё-таки?

— Может, и не позовут, — сказал Петя.

Все перестали кричать. А Ваня посмотрел на товарища и задумался.

Пока шёл этот разговор, собрались уже все дети старшей группы.

Были заняты все шкафчики в коридоре, все низенькие стулья в комнате.

Лидия Николаевна взглянула на стенные часы и сказала:

— Пора нам, дети, на утреннюю зарядку. А пока вот что я вам скажу. Найдётся нам на празднике место или нет, позовут ли нас — конечно, не нам решать, а хозяину — имениннику. Только надо это заслужить. Нужно стараться получше вести себя в саду и дома. Вот и всё. Понятно?

— Понятно! — закричали дети.

— Впрочем, мы ещё поговорим об этом, — пообещала Лидия Николаевна.

После утренней зарядки Ваня спросил Петю Захарова:

— Ты веришь, что только надо вести себя отлично, да и всё тут?

— Нет, — ответил Петя. — А ты?

— Не знаю, — ответил Ваня.

Ваня был сегодня дежурным по столовой.

Вместе с Лизой Кудряшовой ходили они вокруг низеньких белых столов — помогали няне расставлять тарелки, раскладывать ложки и вилки, разносить молоко в чашках. И Ваня всё время ошибался. Лёве Дорошенко положил он две ложки, а Мае Орловой две вилки. Потом он чуть не разлил молоко. Потом уронил поднос.

— Да что с тобой сегодня? — спросила Лиза Кудряшова.

Но Ваня не ответил. Он и не слышал, о чём его спрашивает Лиза. Он думал о своём.

Позавтракав, все перешли в большую комнату, по стенам которой были развешаны в четыре ряда картинки, нарисованные детьми. Конечно, не все рисунки попали на эту выставку, а только самые лучшие.

В двух верхних рядах висели рисунки тех детей, которые теперь уже выросли и давно перешли из детского сада в школу. На этих картинках стреляли орудия, наши самолёты с красными звёздами на крыльях поджигали и сбивали фашистские, наши танки гнали врага прочь с Советской земли. Все эти картинки нарисованы были давно, во время войны.