Операция «Бременские музыканты»

Вдруг раздался топот, ветки зашумели, из-за деревьев вынырнул Валерка-Оруженосец, весь растрепанный и отчаянно завопил:

— Наших бьют!

— Кто бьет? — встревожилась Клара Сергеевна.

— Который пароля не знает! — выпалил Оруженосец. — Меня бил!

Оказывается, произошло следующее.

На одном из самых ответственных постов — у ворот лагеря — часовым назначили Валерку. Второй часовой захотел пить и убежал в столовую. И очень долго не возвращался. Валерка с завистью подсчитывал, сколько его приятель уже выпил стаканов компота и потихоньку глотал слюнки. Потом, чтобы отвлечься от этих мыслей, стал перебирать стрелы. Вдруг он услышал конский топот. Насторожился и, конечно, взял лук на изготовку. Через минуту все стихло. Валерка подумал, что перегрел на солнце голову, и ему померещилось. Но так подумал он напрасно — из-за кустов вышел странный и подозрительный мальчишка. На голове у него кособочилась старая военная фуражка с поломанным козырьком. В руках он держал плетку.

— Ну-ка, посторонись! — сказал подозрительный. Валерка, как положено, спросил пароль, но мальчишка принял это требование за шутку.

— Ты свои глупости оставь. Мне тут одного человека найти надо.

Если бы он не сказал насчет глупостей, Валерка, может быть, и пропустил бы его на территорию лагеря. Но незнакомец оскорбил часового в самых лучших чувствах. И Валерка направил в грудь подозрительного стрелу, натянул тетиву лука:

— Пяться, стрелять буду! — предупредил он.

— Брось баловаться, — сказал в военной фуражке. Он был уже так близко от часового, что стрела не смогла бы набрать силу. Валерка отбросил лук и схватил незнакомца за штанину. Незнакомец огрел Валерку по спине плеткой, но все-таки отскочил в сторону. Валерка почесал между лопатками.

— У вас все такие ненормальные? — спросил незнакомец, тяжело дыша.

— А что? Я… Я, можно сказать, почти нормальный, — ответил Валерка. — А вот если бы на нашу Катьку нарвался, она бы тебе палец оттяпала. А если бы на «Лесных братьев» — они бы привязали тебя к дереву, а под рубашку напустили рыжих муравьев.

— Ну, от таких лучше подальше держаться, — сказал незнакомец и скрылся в кустах.

Катька, выслушав Валеркин рассказ, укоризненно покачала головой:

— Растяпа ты… Это же лазутчик, который заодно с Бременскими музыкантами.

— Может, еще в кустах ваш лазутчик, — обиделся Оруженосец. — Я его как схвачу, а он меня как огреет…

Но в кустах никого не было. Петька-Добавочка нашел на тропе свернутую бересту. Он хотел было пнуть ее, но береста была перевязана голубой лентой. Добавочка поднял сверток и посмотрел в него, как в подзорную трубу. У самых краешков, внутри берестяного свитка, он заметил странные узоры. Петька развязал ленточку и расправил находку. На бересте были нацарапаны какие-то странные непонятные линии и слова.

— Братцы! — крикнул Добавочка. — Берестяную грамоту нашел…

Ребята окружили Петьку. Подошла Клара Сергеевна.

Петька по слогам начал читать:

— «Главному Бременскому музыканту. Тайник кто-то обнаружил. По слухам, в «Романтике» идут сборы. Какие-то «Лесные братья» шевелятся. Вообще-то они лодыри, раскачиваться будут сто лет, но вы все же торопитесь. И послезавтра гнездо будет ваше. Помните: азимут 270, Старый Оскол. С комендантом товарищем Потаповым есть договор. Он ждет! А «Лесным братьям» — капуста! Ура!»

Алька выхватил бересту, угрожающе проговорил:

— Нам — капуста? Это уже слишком!

— И мы раскачиваемся сто лет? — выкрикнул Капитан.

— Еще и обзываются! — возмущенно добавила Катька.

— Это им так не пройдет!

— Подумаешь — музыканты на чашках-ложках!

— Постойте, не галдите! — перебил всех Севка. — Тут упоминается Старый Оскол, да, Клара Сергеевна? — повернулся он к вожатой.

— Да, — сказала вожатая. — Деревня недалеко. А что?

— А то, что в Старом Осколе у меня бабушка с дедушкой! И еще друг — Васькой зовут!

— Вот и отлично, — сказала Клара Сергеевна. — Это мы учтем. Завтра с утра возобновим наш разговор. А сейчас — быстро на линейку.

Во время тихого часа «Лесные братья» не спали. Они обсуждали донесение.

Алька вздохнул:

— Надо нам за ум браться, если за нами следят. Правильно Катька говорит, что мы только и умеем выкручиваться да обманывать. Потому что боимся правды. А правды нечего боятся. И вообще надо жить честно. И насчет жабы под девчачьей подушкой тебе, Игорь, надо признаться.

— Признаться можно, — согласился Капитан. — Только ведь опять начнут звено склонять: такие-сякие.

— «Признаться»… — усмехнулся Добавочка. — Да знаете, что жить по правде — самая глупая затея. По правде никогда не получится. Сам же кругом будешь виноват. Я тоже одно время хотел стать честным. А оказался в дураках.

И он рассказал, как это случилось. Учительница велела дома переписать упражнение из учебника. Петька очень старался и получил пятерку. А старушка-соседка прочитала Петькино домашнее задание и нашла ошибку, которую не заметила учительница. Ну, а Петька в это время как раз жил по правде. Он взял да и проявил честность, показал учительнице ошибку. Учительница слово исправила, а пятерку перечеркнула и поставила четверку.

— Дошло? — заключил свой рассказ Добавочка. — Вот как жить по правде…

— Не умер же ты из-за четверки, — сказал Санька. — Зато совесть чиста…

— Чиста… А пацаны обозвали меня лаптем…

Алька стал доказывать, что Петька никакой не лапоть, сделал правильно, если решил жить по правде. Конечно, быть и честным, и справедливым, и добрым нелегко. Но попробовать надо.

Потом снова вернулись к секретному донесению, и Севка сказал:

— Если Старый Оскол — та самая деревня, то все в порядке. Я разыщу там Ваську, и мы у него все выпытаем. Он наверняка знает.

— И про капусту с редькой, — подсказал Петька.

— Под этими овощами что-то важное зашифровано, — проговорил Игорь. — Был со мной случай, поплыли мы однажды с одним знакомым баргузином через Байкал…

— Погоди ты! — перебил его Алька. — Пусть сначала Севка про Старый Оскол доскажет. Это нам завтра пригодится.

И Севке пришлось рассказывать все по порядку.

В деревне Нижний Оскол у него живут дедушка и бабушка. Прошлое лето он на три дня ездил к ним. В деревне вместе с Васькой Комолым досыта попинал футбол и половил пескарей. Комолым Ваську прозвали за то, что он очень смирный.

Другие деревенские мальчишки помогали взрослым на сенокосе, а Васька сидел дома. Однажды он увидел в огороде у Севкиной бабушки огурцы и уговорил Севку совершить набег на гряды.

— Огурцы — они здорово растут, — сказал Васька. — Через день-два собирать не успеешь… Твоя бабушка умеет растить. В парниках. Ни у кого нет, а у вас есть…

Приятели оборвали все огурцы, даже чуть ли не зародыши… Бабушка обнаружила это.

— Не ваших ли рук дело? — спросила она. Васька изобразил удивление:

— Наших? Вот, святая икона! — и перекрестился левой рукой.

Бабушка подозрительно посмотрела на него:

— Молчи уж, безбожник! И креститься не умеешь. Ну, раз не вы, значит, другие парнишки в огород повадились. Караулить придется.

— Пусть еще попробуют хоть один огурец сорвать, — сказал Васька. — Мы сейчас же, бабушка, капкан поставим.

— И не выдумывай. Еще сами покалечитесь…

Васька решил, что капкан все-таки надо поставить. Только это может убедить бабушку, что огурцы рвали другие мальчишки.

Утром Севка едва успел проснуться, как услышал чей-то крик.

— Никак дед, — тревожно проговорила бабушка. Потом глянула в окно и всплеснула руками: — Господи, кто это его за руку укусил?..

Бабушка перекрестилась:

— Побежал между грядок старый. Батюшки, теперь за ногу сцапали.

В ограду дед прихромал сам не свой. На правой руке у него болтался капкан.

Когда все выяснилось, Севку и Ваську дед в сердцах назвал балбесами.

— Таким бы парням и работать уже не грешно. А так только родители на вас хлеб зря переводят.

Потом посмотрел на Ваську и сказал: