Овчарка Рой. Овчарка Рой и девятый "В"

Когда взгляд Томи упал на Яану Скуг, сестру Юсси, на сердце у него потеплело. В Яане было много общего с Хеленой — ее еще называли Хессу, — проживавшей в Хельсинки родственницей бабушки Сааринен.

Яана тоже была красивой девчонкой. Но к тому же еще и приятной. Многие девчонки с более скромными внешними данными воображали о себе гораздо больше. Временами Томи казалось, что Яана готова заговорить с ним. И в этом не было ничего от стремления найти дружка — стоило ей захотеть, и парней у нее появилось бы хоть отбавляй, — это было, похоже, желание настоящей дружбы. Но Томи не хотел рисковать. Он мало-помалу отходил и от Хессу. Замедлял переписку. Оставлял письма без ответа. В телефонных разговорах был немногословен.

Хотя никто об этом никогда не говорил, истина состояла в том, что парням их круга не стоило встречаться с самыми качественными девчонками класса. Как Яана, так и Хессу были от него дальше, чем Земля от Юпитера. Летом они уезжали за границу в лагеря по изучению языка. Они вели переписку со знакомыми и друзьями от Новой Зеландии до Бразилии. Они блестяще пройдут в гимназии и университеты. И увидят совсем других ребят, чем середнячки средней школы высшей ступени…

— Есть здесь кто-нибудь?

Томи вздрогнул.

Из коридора послышался голос директора.

— Барышня Столе! Барышня Столе!

Так звали секретаршу.

Муурикки прервала свои объяснения. Что там стряслось?

Голос директора прозвучал так громко, что все вздрогнули.

— Сейчас же позвони дворнику и скажи, чтобы он немедля шел сюда! Вся школа скоро потонет.

Муурикки была уже у двери. Последние слова директора прозвучали в классе еще отчетливее прежнего, так как учительница распахнула дверь. И пронзительный крик секретарши:

— Господи боже, что случилось?

— Пусть он перекроет магистральный водопровод! Сейчас же!

Ученики, сидевшие ближе всех к двери, ринулись вслед за Муурикки в коридор.

Это был знак к поголовному бегству из класса.

В коридоре Томи директора не увидел. И в актовом зале тоже. Его голос раздавался из другого коридора, откуда-то из-за актового зала.

— А вдруг там пожар! — ужаснулась одна из девочек, усугубляя всеобщую панику.

— Ха! Скорее, потоп, — сказал Йони. — Наверное, там разорвало трубу.

— Надо бы сбегать посмотреть! — оживился один из мальчишек.

Муурикки колебалась.

Все с надеждой ожидали решения учительницы. Как соблазнительно было убежать с последнего урока учебной недели! Во всей школе в это время занимались только два класса: физкультурой — мальчишки восьмого «В» и вот половина девятого «В» в физическом кабинете. И все это потому, что Ларе не отстоял их. Если бы классным руководителем был учитель поэнергичнее, Маса или кто-либо вроде него, не говоря уже об Ээве, он постоял бы за свой класс. Но Ларе это не трогало. Ему было все равно, если б даже они занимались в школе и в субботу.

Секретарша своим сообщением испортила благоприятную ситуацию:

— Дворник уже отправился перекрывать водопровод.

Вся группа «физиков» разочарованно вздохнула.

— Вернемся в класс и продолжим занятия! — решила Муурикки.

Не успел класс мало-мальски успокоиться, как последовал новый перерыв.

Резкий стук в дверь, которая тут же открылась.

Все встали — это был директор.

Серьезный вид директора заставил класс утихомириться.

На памяти Томи не было случая, чтобы он видел Хеку Харьюлу таким серьезным.

И в голосе его тоже звучали незнакомые нотки, когда он произнес:

— Я надеюсь, виновный сейчас же назовет себя!

Взгляды всего класса устремились на директора.

Но никто не поднял руки, не раскрыл рта.

— Я знаю, что виновный находится сейчас в классе. Каждая секунда молчания только отягощает вину.

Директор обвел глазами класс.

Томи проклинал себя. Ему было трудно выдержать этот взгляд, хотя он и не чувствовал за собой никакой вины.

Это чушь, что виновного выдают глаза. В подобной ситуации каждый, вероятно, чувствовал себя неуверенно.

Никто не проронил ни слова. Безмолвие дополняла абсолютная неподвижность всего класса.

Всеобщую оцепенелость нарушил лишь Холма: он согнулся словно в изнеможении, когда директор взглянул на него. Но и он не поднял руки, не издал ни звука.

— Время на исходе, — напомнил директор.

Хеке Харьюле было всего лет сорок, но выглядел он гораздо старше. В его голосе сквозила глубокая усталость.

— Ну ладно! Мы разберемся с этим делом немного позже. Но так не оставим… А пока вы можете подумать сообща, откуда достанете денег на возмещение ущерба. Судя по всему, он составит болеее тысячи марок.

Класс недоверчиво вздохнул.

— Что там случилось? — в ужасе спросила Муурикки.

В этот момент в дверном проеме из-за спины директора появился дворник. Директор обернулся.

— Вода больше не поступает в школу, — доложил дворник. — Но оставлять ремонт на послевыходные дни нельзя. Водопроводчики должны немедленно приняться за работу, если их, конечно, можно сейчас найти. Надо также вызвать по телефону уборщиц, чтобы они как можно быстрее взялись за уборку.

— Ладно… Главное сделано: перекрыли воду.

Когда дворник ушел, Хека Харьюла снова повернулся к классу:

— В мужской уборной разбили раковину. Она валялась на полу, и из ее подводящих труб хлестала вода, холодная и горячая. Она затопила уборную и весь коридор. Негодяй, сделавший это, даже не подумал подать сигнал тревоги… Сказал ли ваш классный руководитель, куда он отправляется на воскресенье?

Муурикки отрицательно покачала головой.

— Во всяком случае, я не слыхала… Быть может, его можно застать дома.

— Я попробую. — Директор оглядел класс: — Никому не уходить без моего разрешения.

Оставался еще один урок. Несмотря на это, одна из девочек сказала:

— А мы-то тут при чем? Уж по крайней мере это сделала не девочка! Нас могли бы и отпустить…

Ничего не ответив, директор вышел.

Прошла минута, прежде чем кто-то сообразил, что можно сесть.

Остальные молча последовали его примеру.

Муурикки все еще не садилась. Она глядела на них как загипнотизированная.

— Мне бы сейчас буйствовать и кричать…