Компасу надо верить
Компасу надо верить читать книгу онлайн
Дорогие ребята!
В ящике моего письменного стола хранится старая, потертая карта. Она вся перечерчена разного цвета линиями — маршрутами боевых полетов.
Прошло двадцать пять лет со дня одного из величайших сражений истории, сражения на Курской дуге. Вспоминается день за днем. Танковые сражения под Прохоровкой и Обоянью. Воздушные бои. Названия маленьких деревень, рек, где проходила линия фронта, где были наши аэродромы.
Аэродром Долгие Буды обведен на карте большим красным кружком. Там я познакомился и подружил с Александром Горобцом. Стал свидетелем его беспримерного подвига.
Много лет подряд я объезжаю наши аэродромы, бываю на могилах боевых друзей.
На месте одного полевого аэродрома на Курской дуге открыт Лебединский карьер.
После всех поездок родилась эта повесть о молодых рабочих, пионерах, которым суждено было выполнить величайший наказ Владимира Ильича Ленина — дать стране курскую магнитную руду.
Издательство «Московский рабочий» и автор будут рады получить отзывы о повести «Компасу надо верить».
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Очень нужно! — Кочерга презрительно скривила губы. — Отца в милицию забрали!
Мне с трудом удалось досидеть до конца уроков. Жалко, что ушла домой Ирина Капитоновна. Мне хотелось ей все рассказать! Не мог отыскать я и Алешку, чтобы с ним посоветоваться, что делать. Мне пришлось воспользоваться попутной машиной. Сильный толчок ногами — и я в кузове.
Встречный ветер обжигал лицо. Мое старое пальто со сбившейся ватой совсем не грело.
Оттирая замерзшие щеки, я вошел в кухню. В печке весело потрескивал уголь.
— Герой, на машине ехал? — спросил дядя Макарий.
— В кузове.
— Юра, садись ужинать! — сказала мама и загремела тарелками.
Почему мама опустила глаза? Может быть, она что-то знает о Насте и ничего мне не говорит?
— Что с тобой, Юра? — спросила тревожно мама. — В школе что-нибудь? Почему молчишь? Ужинать будешь?
Я досадливо махнул рукой, приготовившись выскочить во двор. Мой взгляд был нацелен на вешалку, где висело пальто и заячья шапка-ушанка.
— Ты куда собрался? — дядя Макарий сильной рукой остановил меня. — Надо научиться матери отвечать вежливо. Так что там у тебя стряслось? — широкая ладонь дяди заскользила по моей голове.
— Вас не вызывают… в школу… Довольны… Настя уже три дня не занимается. Я бегал к ним… на окнах одеяла висят.
— Стыдно… от людей прячутся, — сказала мама. — Валентину Васильевну и Настю жалко…
— Они уедут! — выкрикнул я. — Андрей Петрович вызывал к себе в кабинет. Он сказал, чтобы Вяткину не бросали. Настя хороший товарищ!
— Знаю! — медленно сказал дядя Макарий. — За длинным рублем Сергей Данилович гоняется. Исключили мы его из партии… Взял он расчет в карьере, — голос дяди зазвучал требовательно и сурово. — Солдат всегда должен понимать, что он в строю. Забыл он об этом. Сам себя разжаловал из рядовых партии!
— Валентина Васильевна тоже уезжает? — спросила мама, беспокойно крутя на груди пуговичку.
— Не знаю, как она решит. Жена она ему!
«Неужели Настя действительно уедет из Встреченки?»
Вчера первый раз с Алешкой печатали фотокарточки. Стояли и увеличивали по очереди. Учились точно и ровно считать: двадцать три, двадцать четыре… Здорово проявлять! Бумага начинает чернеть, а потом появляется изображение. Три карточки получились особенно здорово! У меня есть снимок Насти!
Учителя словно сговорились. Во всех классах дали задание: написать сочинение про участников Великой Отечественной войны, живущих в поселке и у нас на Встреченке.
Я напишу о папе и его товарищах-танкистах, а потом еще и о дяде Макарии. Заяц говорил, что будет писать о Герое Советского Союза Александре Горобце.
Когда в ноябре отмечали Праздник Советской артиллерии, Алексей сделал доклад. Интересные привел примеры. За три дня на Курской дуге огнем артиллерии было уничтожено более 1500 фашистских танков! Здорово!
В боях под Москвой было по 30 орудий на один километр, а в 1945 уже по 250!
Железная руда — это танки и самолеты! Спутники! Нужна курская магнитная руда! Нужна!
Прикатал фотокарточки к большому стеклу окна, чтобы блестели. Пришел Заяц. Фотокарточки не отрывались. Бегали к Алешке за советом. Надо было фотокарточки подержать в содовом растворе. Придется еще раз увеличивать.
Ирина Капитоновна попросила ее записать в разведгруппу. Будет одиннадцать разведчиков!
Разведчик Федя Зайцев нашел у вдовы солдата Иванова письмо с фронта от ее мужа.
«Дорогая жена Таня и сынок Вова! Шлю вам свой сердечный привет. Пишу вам из роты выздоравливающих. Меня немножко ранило осколком в левую руку, пониже локтя. Рана у меня легкая, кость не задета. Через месяц опять в бой. Вы не беспокойтесь. Самочувствие отличное. Настроение тоже.
Ну и погнали мы проклятых гадов! За один день заняли шесть пунктов. Мне удалось в этом бою убить десять фрицев. Больше не успел. Был ранен! Ну ничего, мы еще повоюем!
Крепко целую. Иван Силантьевич».
Разведчик Ваня Касьянов записал частушки, которые пели во время Отечественной войны танкисты.
Потрясающая новость! В карьере прошли синоман-альбу — скоро руда. Не зря появился в поселке большой плакат. КМА имеет 25 миллиардов тонн богатых железных руд. Для всей металлургической промышленности СССР этих запасов хватит на 200 лет. Ура! На 200 лет!
Узнал под страшным секретом: Алешка Звездин подговорил своих комсомольцев. Первую железную руду повезут в Москву. Хотят, чтобы она была в Музее Ленина!
А мне об этом ни слова. И это называется друг.
ГЛАВА 31
Настя уезжает
Два дня подряд шел снег. Всюду намело сугробы. Они громоздились один выше другого и своими острыми шапками подпирали крыши домов.
Я то и дело выбегал в сад. Вооружившись деревянной лопатой, расчищал дорожки. Но их тут же заносило.
Иногда я отрывался от работы и слушал надсадное гудение трактора. Он утюжил дорогу и таскал за собой тяжелый треугольник из огромных дубовых кряжей. Но чаще всего мое внимание привлекали хриплые гудки ЯАЗов. Шоферы, скрытые от меня высокими валами снега, требовательно сигналили трактористу: «Пус-ти-и, пус-ти-и, пу-сти-и!»
Я с беспокойством думал об Алешке Звездине. Тяжелые «четвертаки» то и дело буксовали. А ведь Алешка грузился теперь на самом последнем горизонте — на девяностопятиметровой глубине. Разве сосчитаешь, сколько ему надо одолеть подъемов, крутых поворотов, пока выберется на прямую дорогу!
Но в то же время, смотря на падающий снег, я не мог удержаться от глупой радости. Пусть он идет еще сильней, пусть еще выше вырастут сугробы! Пусть вьюга заметет все дороги, и тогда Вяткиным не уехать! Страшно мне за Настю. Мне так и не удалось с ней ни разу поговорить. Напрасно я караулил ее около дома. Каждый день в школе на отдельных листочках записывал для нее домашние задания. Десять листочков. Уже десять дней Настя не была в школе.
Стоило мне обернуться назад, и я видел за партой пустое место. Маша Шустикова встречала мой взгляд, удивленно вскидывала брови, улыбалась.
Я узнал, что Ирина Капитоновна с Колобком ходили к Вяткиным. Но чем закончился их поход, не сказали. Наверное, неудачно. Андрей Петрович ходит хмурый и злой.
Я придумывал разные способы, чтобы встретиться с Настей, но тут же их отвергал. Надо узнать, что предпринял Алешка. Я ему все давно рассказал! Неужели Настя уедет от нас? И в их семье останется все, как было? Сергей Данилович будет напиваться и бить Валентину Васильевну, Настю? Этого нельзя допустить! Они должны остаться и начать жить по-новому. Сергей Данилович сам себя разжаловал из рядовых партии! Так сказал дядя Макарий. Нельзя, чтобы Настя подчинялась ему!
