Бриллиантовые девочки

— Но там же будет Райан. Я не могу ему показаться в этой старой форме, я в ней выгляжу малолетней дурочкой.

— Так ты и есть малолетняя дурочка, Рошель. Ты не знала? — сказала я.

— Заткнись, мелочь наглая. Тебе вообще незачем ходить в школу, только время зря терять. Ты такая дура, что тебя там все равно посадят отдельно и дадут раскраску. Но ты-то пойдёшь со мной, а, Джуд?

— Что? Ну уж нет, у меня есть дела поважнее, чем торопиться раньше времени в новую школу, — сказала она. — Ты совсем свихнулась, Рошель.

Джуд надеялась провести весь день с Брюсом, проходя интенсивный курс вин-чунь. Со спиной у Брюса стало получше, так что он мог уже немного передвигаться по первому этажу, хотя большую часть времени ему ещё приходилось лежать неподвижно на матрасе. Джуд стояла у его изголовья, со всех сторон зажатая мебелью, и отрабатывала фронтальную боевую позицию и выпад стрелой.

Я попыталась было присоединиться, но делать одно и то же по пятьдесят раз подряд было так скучно, что я скоро сама ушла.

Я пробралась сквозь джунгли, залезла на стену и посмотрела на сад Мэри, где пока никого не было. Мусорных баков я там не заметила. Наверное, они у них стоят где-нибудь перед домом.

Я спрыгнула со стены и пошла по переулку, жалея, что со мной нет Джуд. Выйдя на улицу, где стоял дом Мэри, я несколько минут постояла перед ним, решая, хватит ли у меня смелости прокрасться в палисадник и поискать их мусорный бак.

Я уже взялась за ручку калитки, как вдруг увидела в окне гостиной мать Мэри. Она опрыскивала окно моющей жидкостью и тщательно протирала, хотя стекло и без этого так и сияло. Я пригнулась и побежала во весь дух, не останавливаясь, пока не убедилась, что она меня точно не может видеть. В безопасности я себя почувствовала, только забежав в свой сад. Я не могла объяснить, что меня так напугало. После слов Джуд я задумалась, действительно ли она такая страшная, как получалось из рассказов Мэри. Но какая бы она ни была, мне она не могла влепить затрещину, или заставить меня доедать хлеб, или обрезать мне ногти, или выбросить что-нибудь из моих вещей. Ужасно все же, что она могла проделывать все это с Мэри только потому, что та её дочка.

Я решила, что попрошу Брюса, чтобы он и Мэри научил вин-чунь. Тогда Мэри могла бы всегда перехватить удар своей мамы. А если та уж очень разбушуется, Мэри могла бы перейти в нападение и перекинуть её через голову. И тогда мы с Мэри и Фиалкой улетели бы на планету Дикси, где нас бы никто не отыскал.

Мне так хотелось верить, что с Фиалкой ничего не случилось. Я все время машинально нащупывала её в рукаве. Чтобы занять руки, я долго и старательно раскрашивала картинки в книге сказок, но время до обеда тянулось бесконечно, а потом потекли такие же нескончаемые послеполуденные часы.

С трех часов я сидела на стене и высматривала Мэри. Знала, что она не может появиться так рано, но не могла удержаться. Я так ёрзала по кирпичам, что натёрла ноги до крови. Я слышала, как часы пробили четверть четвёртого, потом половину, потом без четверти четыре и, наконец, четыре.

Мэри должна была уже прийти из школы. Почему же она не выходит ко мне в сад? Она же знает, что я её жду. Может, её не пускает мама? Интересно, она положила Фиалку в портфель и унесла с собой в школу или попыталась спрятать у себя в комнате? Я представила, как её мама перетряхивает одеяло, ощупывает подушки, открывает каждый ящик и каждую дверцу.

Мне уже стало казаться, что я никогда больше не увижу Фиалку.

— Вернись ко мне! — прошептала я и подняла глаза кверху.

В окне второго этажа стояла Мэри, прижав ладошки к стеклу. Она стояла босиком прямо на подоконнике. В руке у неё мелькнуло что-то фиолетовое.

Я спрыгнула со стены, бегом пронеслась через переулок и перелезла через калитку. По бархатной траве стала подбираться поближе к окошку.

Мэри стояла за стеклом в длинном белом платье, раскинув руки, как крылья. Губы её что-то говорили, но угадать слова мне не удавалось. Я покачала головой. Она повторила попытку.

Я подобралась близко, как только могла, почти к самому дому, вытягивая шею, чтобы видеть Мэри. Похоже было, что она плачет. До меня дошло, что длинное белое платье — это её ночная рубашка. Видимо, её опять наказали и уложили в постель.

Она помахала Фиалкой, показывая, что с ней ничего не случилось. Потом поднесла её к стеклу, как будто хотела, чтобы Фиалка пролетела сквозь него.

— Ладно, пусть пока у тебя побудет, — сказала я, надеясь, что она сумеет прочесть по губам.

Мэри попыталась ответить. Я ничего не могла разобрать, но кивнула утвердительно, чтобы её подбодрить. Мэри выглядела очень встревоженной, но храбро улыбалась. Она начала возиться с задвижкой окна. Я глядела на неё, пытаясь понять, что она хочет сделать, — наверное, выбросить мне Фиалку из окна.

— Не надо, Мэри! Осторожно! Не надо, это опасно! — крикнула я.

Мэри распахнула окно на всю ширину. Она наклонилась вперёд и выставила одну ногу на оконный карниз. В руке она сжимала Фиалку.

И тут я вспомнила свои собственные слова.

Теперь тебе надо только набраться смелости и прыгнуть, а Фиалка расправит крылья и принесёт тебя прямо мне в руки.

— Мэри! Стой! Не надо! — завопила я.

Слишком поздно.

Мэри шагнула в воздух, её белая ночная рубашка раздулась, как парус. На долю секунды мне показалось, что она и вправду умеет летать. Потом она начала стремительно падать.

Я протянула руки, подбегая, чтобы подхватить её.

Её падающее тело ударило меня с сокрушительной силой, и земля разверзлась и поглотила нас обеих.

17

Меня окружал одуряющий, до тошноты сладкий запах множества лилий. Я чувствовала на щеках прикосновение их бархатистых лепестков. Голова у меня раскалывалась, в ногах была странная тяжесть, все тело болело. Я хотела повернуться на бок, но не могла двинуться. Я была прочно зажата в каком-то жёстком ящике.

Открыла глаза и увидела склонившегося надо мной папу. Папу, который меня никогда не навещал. Папу-бальзамировщика.

Я лежала на усыпанном цветами ложе и не могла двинуться, как в гробу. Вокруг меня собралась вся наша семья. Мама, Мартина с Солнышком на руках, Джуд, Рошель и дядя Брюс. Все смотрели на меня, и у всех на глазах были слезы.

— Я умерла? — прошептала я.

— Какая же ты глупышка, Дикси, — сказала мама.

Она тихо засмеялась, но по щекам у неё текли слезы.

— Что случилось? — спросила я.

— Несчастный случай с тобой, родная. Ты не помнишь? — сказала мама. — Ты сейчас в больнице.

— А что со мной было?

— Ты пошла к Мэри, — сказала Джуд.

И тут я вспомнила. Я увидела Мэри, летящую в воздухе, как маленький белый ангел.

— Мэри! — Я заплакала.

— Успокойся, родная, все уже хорошо. Не плачь! Ты была таким молодцом! — сказала мама, потершись лицом о мою щеку.

— Я плохая, я ужасная, это я во всем виновата! — рыдала я. — Я сказала Мэри, чтобы она прыгнула со стены, и поэтому она решила прыгнуть из окна, а я не смогла её остановить. Где Мэри? Что с ней? Она умерла? Пожалуйста, не скрывайте от меня…

— Ш-ш-ш, успокойся, Мэри здорова. Честное слово, она отделалась парой царапин, — сказала мама. — А вот и твоя Фиалка, родная. Мэри сказала, чтобы мы её тебе обязательно передали. — Мама положила Фиалку рядом со мной, и она уткнулась клювиком мне в шею.

— А где Мэри? С ней правда ничего не случилось? Можно мне её повидать?

— Сейчас отец уже увёл её домой, малышка, — сказала мама.

— Её мать будет так на неё злиться!

— Нет-нет, не будет. У меня был долгий разговор с её отцом. Можешь больше не волноваться за Мэри. Она поживёт у тёти с дядей, пока её мать в больнице.

— А что, её мама тоже покалечилась?

— Нет, но… Она не совсем здорова.

— Она сошла с ума, и её отправили в сумасшедший дом. По мне, так её нужно там запереть и выбросить ключ подальше, — сказала Рошель.