Федоскины каникулы

Федос начал лихорадочно соображать и прикидывать, что лучше: броситься в контратаку или броситься в сени, закрыться там, а уж потом через окно показать язык…

Пока он так размышлял и думал, мальчишка спрыгнул с забора вниз, но зацепился майкой за острие штакетины и повис, беспомощно дрыгая ногами.

Первым порывом Федоса было захохотать, зло посмеяться над противником. Но он тут же передумал. Подбежал к забору, согнулся, подставил спину:

— Становись на меня. Тогда и отцепишься.

Незнакомец одной ногой встал на плечо Федоса, подтянулся на руках и спрыгнул во двор.

Он оказался немного выше Федоса. Голова его была наголо острижена.

— Драться будем? — спросил Федос.

— А ты надолго приехал? Тогда можно и потом.

Федос почувствовал, что драться мальчишке не очень-то хочется. Да и самому ему не хотелось так начинать знакомство.

И он сказал:

— На все лето. Успеем еще.

Потом обернулся и посмотрел на девочку. Она стояла и наблюдала за ними. На пунцовом лице ее ясно обозначена была обида.

— Плохой ты. Злой. Из-за тебя по ягоды с девочками не пошла, дома осталась… А ты… — И слезы покатились из девочкиных глаз.

Федос расстроился: в самом деле — нехорошо получилось. Но что ж теперь, маком перед ней рассыпаться, что ли! Сама тоже виновата: не надо было болтать, что вздумается. Сказал:

— Ладно, не реви. Больше не буду.

Плакать девочка перестала, но отвернулась. Всем троим стало не по себе.

— А хотите, я вам книжки покажу, которые привез? — предложил Федос.

— С картинками?

— А как же! С цветными!

Он вскочил, юркнул в хату, вытащил из-под кровати свой чемодан, раскрыл его, вывернул на пол все содержимое, схватил несколько книжек и снова появился на крыльце.

И как-то так получилось, что люди, которые только что едва не подрались, сейчас дружно сидели рядом, перелистывая заманчивые страницы, и с интересом рассматривали рисунки.

Однако всему приходит конец. Надоело и это. Тогда мальчик, который недавно еще рвался в бой, предложил:

— Давайте в прятки, а?

— Чур-чура, считать буду я! — весело отозвалась девочка. — Тебя Федосом зовут, — уже совсем дружелюбно объявила она Федосу. Я знаю, мне тетя Настя сказывала. А я — Лена, а он — Сергей.

Лене игра в прятки очень правилась. Она весело хохотала, носилась по двору, заставляла мальчишек жмуриться как следует, закрывать лицо руками и не растопыривать пальцы, не подсматривать. А Федосу все это было не по душе.

— Это твой велосипед за забором? — спросил он Сергея.

— Моей сестры. Она на почте работает, на нем в район ездит.

— А ты умеешь?

— А то! Я в школу еще не ходил, а педали крутил. Ногу через раму перекину и еду, чих на него!

— Ишь расчихался! — улыбнулся Федос.

— Так говорят. Ничего особенного.

— А меня научишь?

— Чихать?

— Да нет, на велосипеде кататься.

Сергей глянул на Федоса снисходительно:

— Захочу — научу.

— Так ты захоти поскорее!

Сергей поскреб стриженую голову, как-то нарочито глянул на тяжелые красные яблоки, вот-вот готовые упасть на землю, потом — в огород, на морковные грядки, вздохнул, помолчал еще немного и только после этого всего произнес:

— Ладно уж. За так научу.

Вышли втроем за ворота. С помощью Сергея и Лены, которые поддерживали Федоса, он вскарабкался на велосипед.

— На седло не садись — до педалей не дотянешься, — сказал Сергей. — Ленка, отойди!

Сергей вцепился в багажник и заговорил быстро-быстро, словно в такт вращающимся колесам:

— Теперь нажимай! Так-так-так!

Федос осмелел, быстро заработал ногами. И вдруг почувствовал, что едет один. Один на настоящем взрослом велосипеде. И — получается!

— Ура! — закричал он.

И тут колесо наскочило на камень. Велосипед рвануло в сторону, руль выскочил из рук Федоса, и начинающий гонщик шлепнулся на землю.

— Ах! — выдохнула Лена.

— Здорово прокатился! — захохотал Сергей. Он подбежал к Федосу и помог ему выбраться из-под велосипеда. — Цел?

— Не стеклянный, не разбился… — И чтобы не показать, как сильно болят у него правая рука и правая нога, Федос отвернулся и принялся стряхивать с себя пыль. — Ты лучше посмотри, как там велосипед — не сломался?

— Ничего с ним не сделается.

— Ой, мальчики! — спохватилась Лена. — Федосу-то ведь завтракать надо! Тетя Настя скоро придет, достанется мне на орехи. Я же обещала его накормить.

— Ладно. Пошли. Покажешь, где что, я мигом съем.

Вошли в хату. Лена достала сыр, масло, хлеб. Из печи вытащила яичницу. Из погреба — холодное молоко.

— Многовато на одного, — проворчал Федос.

— Нелегко тебе будет, — усмехнулся Сергей и прищурил свои и без того маленькие голубые глаза.

— А ты ему помоги, — сказала Лена. — Выручишь и его, и меня. К приходу тети Насти чтобы ничего не осталось.

— Выручать так выручать! — И Сергей схватил одной рукой ломоть хлеба, а другой — вилку.

Когда тетя Настя вернулась домой, стол был убран, посуда — вымыта. Федос, Сергей и Лена рассматривали альбом с фотографиями.

— Неужели все съел? — удивилась тетя.

— Да вы ведь сами видите, — сказал Федос. — Ничего не осталось.

— А мама твоя пишет, что у тебя плохой аппетит. Болезненный, мол, сынок у нее.

— Сами видите.

— Я-то вижу! Не слепая! — засмеялась тетя Настя и, сняв со стены небольшое зеркало, поставила его перед детьми.

Глянул Сергей в зеркало и покраснел до ушей: нос у него был в яичнице.

Елочка на крыше

— А зачем у вас на крыше елочка из фанеры? — спросил Федос дядю Петруся.

— Украшение такое. Одни петушков ставят, другие — что-нибудь еще. А у нас — елочка. Леснику она больше подходит.

— А лесники что делают?

— За лесом смотрят, лесное хозяйство ведут.

— Как это?

— Ну, от пожара охраняют и от тех, у кого руки загребущие. Помогают людям сажать новые деревья, расчищают делянки от старых, чтобы они не рухнули и не придавили прохожего. Дрова выдают.

— И трудно все это?

— Как тебе сказать. Легких работ не бывает. Зато интересно.

— Что же тут интересного? Целый день в лесу. Я ни за что в лесники не пойду.

— Кем же будешь?

— Таксистом! Все время по городу — ду-ду, ду-ду! Асфальт, красивые дома кругом, всюду люди. Хорошо! Не то что в лесу.

— Кому что нравится. А я вот с лесом давно подружился. Во время войны он меня и товарищей моих сколько раз от смерти спасал.

— Правда? Расскажите, дядя Петрусь!

— Как-нибудь расскажу.

— А когда вы теперь в лес пойдете?

— Я в лесу каждый день.

— Возьмите меня.

— Хоть завтра. Как думаешь, мать? — спросил дядя Петрусь тетю Настю.

— А далеко собираешься?

— В Савкин лес. Да ты не беспокойся, я хлопца на велосипеде подвезу.

— Тогда можно.

— Договорились. — И дядя Петрусь накрыл своей широкой ладонью лежавшую на столе руку Федоса. — Только вот что: спать сегодня пораньше ложись, а то завтра утром тебя и не разбудишь.

— Хорошо. Если надо, могу даже не ужинать. Прямо сейчас и лягу.

— Нет, уж это, брат, лишнее.

В дороге

Спал Федос тревожно, боялся проспать. Едва скрипнула кровать в соседней комнате, вскочил, начал торопливо одеваться.

Но дверь приоткрылась, и дядя Петрусь, появившись на пороге, сказал:

— Спи, неугомонный. Разбужу, когда время придет. Без тебя не уеду.

— Зачем же вы встали?

— Хозяйке собраться помогу. На ферму ей.

Федос разделся, забрался в еще не остывшую постель. И сразу же крепко уснул.

Приснилась мама. Она что-то делала, суетливо бегая по хате. Потом подошла, тронула его за плечо: «Вставай, Федос, пора». — «Посплю еще немножечко… Сегодня в школу не надо…» — «Как знаешь. Только в Савкин лес не попадешь». — «Тогда сейчас».