Жили-были солдаты (сборник)

И хотя случайности бывают везде, Миша всё равно расстроился:, во-первых, из-за зуба, а во-вторых, из-за того, что солдатам приходится взбираться по стене, где нет даже ручек, а у них не всегда всё получается, и они устают.

— Ты не расстраивайся, — сказал Брыкин. — Ты ещё не знаешь, что могут солдаты.

— Ну, — сказал Миша. — Что?

— Всё. Реки переплывать. Заборы красить. Песни петь. Сапоги чистить. Дома строить. Из пушек стрелять. Всё могут! А ты расстраиваешься…

— И вы можете?

— И я могу. Я только штангу поднимать не могу. Вот чего не могу. — Тут Брыкин посмотрел на часы и сказал: — Идём, Миша, обедать.

После обеда Брыкин сказал, что надо идти принимать больных.

— Каких больных? — сказал Миша. — Тут врач нужен. А вы ведь не врач.

— Врач, — сказал Брыкин. — Солдатский врач. Или, говоря проще, фельдшер. Как кто заболел — сразу ко мне, в санчасть.

Миша даже споткнулся от такой новости.

— Вот это да! — сказал Миша. — Вы и солдат, вы и фельдшер!

Такого от Брыкина, честно говоря, Миша никак не ожидал.

Не успели они прийти в санчасть, как Миша увидел в окно двух солдат, которые шли к санчасти, и один солдат поддерживал другого.

«Уже ранили кого-то, — испуганно подумал Миша. — К Брыкину ведут…»

И только хотел позвать Брыкина, как здоровый солдат сам позвал:

— Эй, Брыкин!

И Миша узнал солдат: это один рыжий брат привёл своего раненого рыжего брата.

«Эх, — огорчённо подумал Миша, — говорил я Брыкину: нельзя лазать по стене, где нет ручек…»

— Что случилось, ребята? — высунулся из окна Брыкин.

— Ох, Брыкин, — только и сказал раненый.

— С рукой у него что-то, — пояснил второй брат. — На полосе, понимаешь, гранату кинул, а после обеда с рукой у него что-то случилось…

— Проходите сюда, — сказал Брыкин.

Он поправил халат, вымыл руки и насухо вытер их полотенцем.

— Так что у тебя? — спросил Брыкин, осторожно щупая руку.

— Ох, Брррыкин, — снова сказал раненый.

— А ты не рычи, — посоветовал ласково Брыкин. — Не очень-то мы твоего рычания испугались. Верно я говорю, Миша?

«Верно», — хотел сказать Миша, но тут Брыкин как дёрнет руку.

— Ой, ма! — сказал солдат.

Мише показалось, что Брыкин оторвал руку. И солдату, видно, тоже показалось.

— Что же ты, Брыкин, делаешь? — чуть не плача, спросил он.

— А уже ничего, — сказал Брыкин.

Раненый недоверчиво пощупал руку. Рука шевелилась.

— Ох, Брыкин, — сказал он. — Уж не думал, что будет шевелиться.

— Зашевелится, — строго сказал Брыкин.

Тогда второй брат сказал:

— Ты ещё дёрни. Чтоб наверняка было.

— Нет-нет, — сказал бывший раненый. — Достаточно. Спасибо, Брыкин.

Брыкин засмеялся, второй брат тоже, и братья пошли.

— А полосу препятствий они пробежали? — спросил Миша Брыкина.

— Ты у них узнай, — сказал Брыкин. — Пока они не ушли.

Миша побежал за братьями, догнал их и спросил:

— А полосу препятствий вы пробежали?

— Пробежали, — сказал один брат.

— И нигде не запутались?

— Не запутались, — сказал другой брат.

— И в воду не упали?

— Не упали, — сказал первый брат.

— А рука работает? — спросил Миша.

Бывший раненый попробовал:

— Работает!

— В любую сторону?

— В любую!

И тогда Миша с удовольствием спросил:

— Это ведь Брыкин вправил?

— Он, — сказал солдат и покрутил рукой перед самым Мишиным носом. — Чуешь, какая работа!

Миша вернулся в санчасть, прошёлся несколько раз мимо Брыкина, который писал что-то в толстой тетради, а потом остановился и сказал:

— А полосу препятствий они пробежали…

— Вот видишь, — сказал Брыкин. — А ты сомневался… Тогда Миша ещё немного прошёлся и сказал:

— И рука работает…

— А в этом я не сомневался…

Тогда Миша опять прошёлся и сказал:

— Вы, Брыкин, конечно, не такой сильный, но вы, Брыкин, тоже сильный…

— Да, — удивился Брыкин. — Это ты верно сказал.

Тут Миша заметил на столе фотографию и спросил:

— Это кто?

— Сын, — сказал Брыкин.

— Ваш сын? А где он? — удивился Миша.

— Дома, — сказал Брыкин.

— А вы почему здесь? — ещё больше удивился Миша. — Или вы живёте тут близко?

— Нет, — сказал Брыкин. — Я живу там, далеко…

— А кто же ходит с ним в зоопарк? — спросил тогда Миша.

— Мама, наверно, — сказал Брыкин.

— И он с тех пор не спит?

— Почему не спит? — встревожился Брыкин. — Он всегда хорошо спит.

— А как вы уехали. Я, например, всегда не сплю, если папы нет дома… — Тут Миша подозрительно посмотрел на Брыкина и сказал: — А может, вы нарочно уехали?

— Стал бы я от него нарочно уезжать, — сказал Брыкин. — В армию меня призвали, вот я и уехал.

— А вы отпроситесь, Брыкин, — сказал Миша. — Отпроситесь. Скажите, что вам к ребёнку надо. Вас и отпустят. А хотите, я папе скажу.

— Нет, — сказал Брыкин, — говорить ничего не надо. У каждого солдата есть кто-нибудь дома. И если всех отпустят, кто же тогда будет охранять знамя?

Миша подумал-подумал:

— Правда, некому…

И вздохнул.

По дороге к пушкам встретили они Мишиного папу. Мишин папа сказал:

— Я вас ищу-ищу…

— А мы никуда не терялись, — сказал Миша. — Можешь спросить у Брыкина.

— Очень хорошо, — сказал папа. — Тебе надо ехать домой!

— Почему домой? — сразу заныл Миша. — Я пушек не видел!

Но папа сказал:

— Домой.

И едва папа это сказал, как затрубила труба и из домиков стали выбегать солдаты. Миша и не думал, что в таких маленьких домиках спрятано столько солдат.

— Что случилось? — спросил Миша.

— Тревога, — сказал папа.

— Какая тревога?

— Учебная.

Миша посмотрел на Брыкина, но Брыкина на прежнем месте уже не было. Брыкин во весь дух убегал к себе в санчасть.

— Ты куда, Брыкин? — закричал Миша. — Ты куда?

— Что ты кричишь? — сказал папа.

Миша хотел объяснить, но тут раздался такой лязг и грохот, что задрожала от этого грохота земля и Мишины щёки, и Миша поскорее вцепился в папину руку.

«Что это?» — хотел спросить Миша.

И увидел сам:

здоровенные пушки, прекрасные пушки неизвестно откуда выползали на площадь, их тащили огромные тягачи, тягачи были похожи на танки, а пушки — одна на одну.

«Р-р-р-р», — хрипели тягачи.

«Ур-р-р», — урчали моторы.

«Да куда же это всё прятали?» — сам себя спросил Миша.

В это время из знакомого домика вынесли какую-то длинную штуку, завёрнутую в чехол. Нёс её Мишин знакомый Лёша.

«Знамя», — догадался Миша.

Чехол был зелёным.

Тягачи были зелёными.

Пушки были зелёными.

Солдаты были во всём зелёном.

«Защитный цвет», — вспомнил Миша.

Открылись огромные ворота в заборе, и поползли туда пушки, а за пушками — солдаты на машинах, а за солдатами — полевые кухни, а за ними — ещё машины. Зачем они — Миша не знал.

Миша дёрнул папу за руку и крикнул:

— Брыкин где?

— А? Что? — тоже крикнул папа.

— Брыкин!

Но папа только показал на свои уши: не слышу, мол.

И тут Миша сам увидел Брыкина.

Брыкин в каске.

Брыкин с автоматом.

Брыкин с санитарной сумкой на боку садился в машину.

— Брыкин! — закричал ему Миша. — Брыкин!!!

Да разве услышишь, когда такой шум?

— Папа, — жалким голосом заныл Миша, — папа, покричи Брыкина… Мне надо ему сказать…

— Что? А? — спросил папа.

— Брыкина! — крикнул Миша.

Но было поздно: машина, в которую сел Брыкин, поехала.

И когда скрылась за воротами последняя пушка, на площади наступила такая тишина, что Миша даже поковырял в ухе.