«Ракета» выходит на орбиту

Несмотря на это предложение, голосуют все. В читальном зале набралось десятка два сторонников Валерика. Если бы подсчитать их голоса, то, конечно, редактором стал бы Валерик. Но Дима Андреев упрямо считает по-своему и объявляет:

— Первым редактором «Ракеты» комсомольское бюро рекомендует Славу, в стенгазете справятся и без него.

На Валерика жалко смотреть. Кажется, ещё минута — и он заплачет.

— Это несправедливо! — кричит Света. — Валерик должен быть редактором. Ему телеграмма. Валерик, а не Славка.

Слава — старший брат Светы. Они очень похожи друг на друга, у кого больше веснушек — неизвестно, и шапки их волос выделяются среди голов других ребят, как красные грибы в корзине боровиков и подберёзовиков. Кажется, возникает семейный конфликт.

Наступает момент, когда приходится вмешаться.

— Ребята, что за галдёж? Вы забыли, что в библиотеке шуметь, нельзя? Валерика никто не хочет обижать. Я думаю, Славе нужны заместители. Кто у нас выразительнее всех читает? Валерик. Может быть, он согласится стать помощником Славы, возглавит дикторскую группу?

— Согласится! — закричали ребята.

Слава подошёл к Валерику и, протягивая ему руку, спросил:

— Ну, как, будем работать вместе?

Что тут можно было ответить? Когда все разошлись, Прохор Степанович, прежде чем углубиться наконец в чтение своей «Географии в школе», заметил, обращаясь ко мне:

— Григорий Павлович, ребята могут рассчитывать на вашу помощь? Ведь в армейской газете…

— Что ты, друг, — решительно возразил я, — ты же знаешь, в библиотеке больше тысячи читателей. Нет уж, уволь! И потом, мои мемуары… К тому же, говорят, что библиотека — это тишина.

— Ты уверен, что в библиотеке всегда должно быть тихо? — возразил Прохор Степанович. — Подумай.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ, ИЛИ ШКОЛЬНЫЙ ВАЛЬС

Рассказывает Валерик

Вы уже, конечно, знаете, почему я не стал редактором. Или, точнее, почему не я стал редактором. Всё окончилось к лучшему, потому что ещё неизвестно, кто важнее — диктор или редактор. Как ни старайся редактор, без диктора нет передачи. Но сначала я этого не понимал, даже здорово обиделся, хотя и не показал виду.

А теперь понял, что даже диктор и редактор вместе — это ещё не все.

Вот что произошло в день рождения «Ракеты».

Накануне мы поздно задержались в школе. Надо было всё проверить. Мне здорово влетело от мамы. Она сказала, что вовсе запретит работать на радио, если «будут повторяться такие штучки». Ну, понятно, мама пугала меня. Но всё-таки никогда не знаешь до конца, на что способны родители. Чтобы наладить с ней отношения и быть уверенным, что она не сорвёт мне завтра передачи, я схитрил. Попросил вторую порцию каши «геркулес», которой мама кормит меня по вечерам: работа на радио возбуждает аппетит. Мама перестала сердиться, а мне всё-таки пришлось кашу съесть, хотя я очень не люблю её и ем только из-за того, что она помогает человеку расти.

Мама у меня учительница. Это не так плохо, как думают некоторые ребята. Тем более что она преподаёт английский язык не в нашей, а совсем в другой школе. И если уж она что обещает, так будьте уверены — точка-тире! Я взял с мамы слово, что она разбудит меня утром вместе с папой — он к восьми утра должен быть на заводе. Спал я плохо. Мне снилось, что Кока и Васенька стоят в воротах нашего дома и, размахивая своими громадными кулачищами, не пускают меня в школу. Кажется, это называется предчувствием.

Как вы понимаете, в семь утра мы с папой уже сидели за столом, и я пил своё толокно.

— Ну, мужчины, отправляйтесь, а мне сегодня к третьему уроку, — сказала мама.

И мы с папой пошли. Под воротами нас, конечно, никто не подстерегал. Если не считать дворничиху тётю Настасью с метлой. Она сказала:

— Смотрите-ка, Серёгины сегодня вместе на работу идут!

Никого из ребят на улице ещё не было. Зато взрослых… Я никогда не думал, что все так рано встают. На углу папа протянул мне руку: «Желаю удачи. У вашей «Ракеты» сегодня день рождения!» Ого, оказывается, и папа интересуется «Ракетой». И я тоже пожелал ему удачи.

Ровно в восемь я подходил к школе. Проверил это дважды. Первый раз — по большим часам на углу, второй — когда в дверях налетел на директора, который, всем известно, секунда в секунду приходит в это время. Он не рассердился, только спросил: «Торопишься, Серёгин? Даже здороваться не успеваешь?» Но я не позабыл, а просто испугался. Так что мне ничего не оставалось сказать, как: «Извините, здравствуйте!»

Оказалось, что в актовом зале около радиорубки уже почти все наши. Не было только техников — ни Коки, ни Васеньки. Они оба явились в половине девятого, забрались в рубку, и Слава разослал всех по этажам проверять репродукторы.

У микрофона, установленного в зале на эстраде, недалеко от рубки, остались мы со Светой и стали считать с разного расстояния: «Раз… два… три…» и так до десяти.

Пока проверяли, стало уже без четверти девять. Без десяти девять, по всей школьной радиосети полились волшебные звуки:

— Внимание! (Это я!) Внимание! (Это Света!) Говорит «Ракета»! Говорит «Ракета»! (Это снова я!) Сегодня вторник. (Света!) Слушайте первый номер ежедневной школьной радиогазеты! (Я!)

Затем по нашему плану следовал «Школьный вальс». Васенька и Кока должны были приоткрыть дверь рубки и махнуть рукой, когда снова вступать дикторам. Нам нужно было, пока крутится пластинка, сидеть не шелохнувшись.

Тишина! Вы заметили, что иногда время тянется-тянется, а в другой раз мчится со второй космической скоростью? По нашим расчётам, «Школьный вальс» уже давно должен был кончиться, а дверь из рубки не открывалась и никто не махал рукой.

Мы видели, что Слава очень беспокоится, но ничего не может сделать. Дверь в рубку закрыта. Стучаться нельзя. Ломать нельзя. Над дверью надпись: «Тише!!! Идёт передача!»

Главное, что мы-то вальса не слышим. Ужасное положение. Слава не выдержал, прикрыл рукой микрофон и прошипел: «Начинайте!» Мы и начали. Сначала прочли статью комсомольского секретаря Димы Андреева «Все 45 минут урока на занятия», потом очерк про нашу лучшую спортсменку Наташу Щагину. А в заключение — о том, что на переменах старшие, которые дежурят, другой раз поколачивают младших. Хороший материал. С фамилиями, из какого, класса. Читаем и думаем: «Ну, теперь большим кулакам плохо придётся».

Но, оказывается, плохо пришлось нам. В актовый зал вбежала пионервожатая Дагмара и стала размахивать руками. Говорить она боится, потому что надпись: «Тише!!! Идёт передача!»

Слава что-то объясняет ей знаками. Оба машут руками и, конечно, ни о чём не могут договориться. Не знаю, что было бы, но мы со Светой уже перестали читать в микрофон. Текст окончился. Осталось только сказать: «Ваши отзывы и пожелания передавайте в радиокомитет для «Ракеты». Потом в актовом зале появились ещё два человека: завуч Глафира Алексеевна и вслед за ней Прохор Степанович.

В этот самый момент дверь из рубки распахнулась, и в зал вывалились Кока и Васенька. В каком виде! У Васеньки раскровавлен нос, а Кока прихрамывал сильнее обычного.

— Вы куда? — закричала не выдержав Дагмара.

— Как куда? — отвечали ей наши радиотехники. — На уроки! Заниматься!

Что было!.. Даже рассказать страшно. Оказывается, наша «Ракета» при первом своём появлении в школьном эфире сорвала уроки почти во всех классах.

После того как Слава и другие ребята проверили репродукторы и включили их на полную звучность, те ребята, которые пришли пораньше, стали слушать нас. Им было очень хорошо слышно, как мы со Светой считаем: «Раз… два…» — в общем, до десяти. Потом снова: «…пять… шесть… семь…»

Кто-то сказал, что это трансляция показательного урока арифметики для первого класса. Кто-то попробовал выключить радио. Но большинство ребят решило: наверное, ещё будет что-нибудь, кроме «раз-два-три». И они не ошиблись. Мы объявили о первом номере «Ракеты», а радиотехники запустили злосчастный «Школьный вальс». Пластинка была игранная-переигранная, в одном месте на трещинке она сбивалась, и всё начинало повторяться. Тут нужно было поправить пальцем. Но Кока и Васенька подрались, и пластинка продолжала крутиться на одном месте. В это время прозвенел первый звонок, потом второй. Через шум старой пластинки иногда прорывались и наши со Светой голоса о том, что надо экономить каждую минуту урока. Кое-где всё-таки выключили радио. А в восьмом классе была назначена контрольная по алгебре. Конечно, ребята не особенно огорчились поднявшемуся шуму и стали кричать: «Ура, «Ракета»!» Но нам от этого «ура» не поздоровилось. А восьмому классу пришлось писать работу после уроков.