Луна с неба

Айс выпрямился:

— И что же ответил медведь гризли?

— Он ответил: «Валите отсюда на пип! Валите, пока я на пип не вышиб ваши злопипучие мозги!» Вот что он ответил, Айс! А знаешь, какая мораль у этой истории?

Но Айс уже не слушал ее, он хохотал во все горло.

— Какой смысл слушать легенду, если тебе не интересна ее мораль? — строго сказала Крыса.

Айс попытался взять себя в руки:

— Извини, Мари-Клэр. Я думаю, что мораль этой легенды мне уже понятна.

— Я тебя рассмешила. Теперь ты должен сделать кое-что для меня.

— Что?

— Спой мне песенку.

Айс снова захохотал:

— Ох, наверное, Миа права! Нам надо завести детей!

Крыса уставилась на него фирменным взглядом жуткенькой девочки из фильма ужасов.

Айс перестал смеяться:

— Ты что, серьезно? Я же… того… больше по рэпу. Ты хочешь, чтобы я читал рэп?

— Нет, спой мне, будь любезен.

Айс сделал мрачное лицо:

— Ну ладно, как скажешь. — Он встал и подключил ноутбук к стереосистеме. — Что тебе спеть?

— Спой мне что-нибудь из единственного и неповторимого Фрэнка Синатры.

— У меня тысячи песен в караоке, но среди них всего одна песня Синатры. — Айс щелкнул кнопками ноутбука и взял микрофон: — Ну, поехали.

Мы с Крысой сели на диван. Из колонок полилась музыка, а на экране ноутбука стали появляться слова.

— Я попался в сети черной магии… — запел Айс.

Ничего смешнее я в жизни не слышал. Звезда рэпа Айс не мог попасть ни в одну ноту! Я ржал так, что у меня слезы выступили. Айс так старался, с таким серьезным видом выводил рулады! Мне было его немного жалко, но от этого стало еще смешнее.

Крыса схватила второй микрофон и запела с Айсом дуэтом. Потом я тоже вскочил с дивана, встал рядом с Крысой и принялся подпевать. Мы спели всю песню до конца, а потом сами себе всласть поаплодировали.

— Уф! Я сто лет так не смеялся!

— Почему? — спросила Крыса.

— Наверное, потому, что я не чувствую себя счастливым.

— Ты что, никогда не был счастлив, Айс?

— Был. Когда жил с мамой. Она была чудесная женщина, сильная и умная. Она никогда не позволяла мне болтаться на улице. По воскресеньям церковь, по субботам футбол, три раза в неделю бокс. Моим образованием она тоже занималась. Каждые две недели давала мне читать очередную книгу, а потом я должен был написать сочинение о прочитанном и не сделать ни одной ошибки. Когда мне исполнилось четырнадцать, я уже прочел все книги, которые написала Майя Ангелу [15]. Я, помнится, говорил маме: когда-нибудь я стану большим человеком и увезу тебя из этого района. Но когда мне было четырнадцать, у нее нашли рак. Через год она умерла. А я вот живу, как живу. — Айс обвел глазами свою роскошную гостиную. — Эту квартиру я полностью выкуплю, когда поступит в продажу очередной диск. Я купил себе «рейнж-ровер», о котором всегда мечтал. У меня куча побрякушек — золотые цепи, бриллиантовые кольца, часы «Ролекс». Мне они не нужны. Но Миа придает вещам очень большое значение. Она считает, если у тебя есть вещи, ты не пустое место. Странное дело, самое счастливое время в моей жизни было, когда я жил с мамой в районе многоэтажек, это было социальное жилье. Я бы с радостью вернулся туда, если мог бы быть так же счастлив.

Сказав это, Айс опустил голову.

— Не грусти, Айс!

Крыса вскочила и обняла его. Она иногда имеет обыкновение бурно выражать свои чувства.

Айс просветлел:

— Извините, что я тут перед вами разнылся, детишки. Сам не знаю, что на меня нашло.

— Все в порядке, Айс, — успокоил его я.

— Уже поздно. Идите-ка вы готовьтесь ко сну. Я загляну пожелать спокойной ночи, когда вы устроитесь.

Мы пошли в спальню и закрыли за собой дверь.

— Айсу одиноко, — сказала Крыса. — Но теперь мы его друзья, и ему станет веселей.

— Ему и без нас друзей хватает.

— Таких, как мы, у него нет, — уверенно заявила Крыса и удалилась в ванную.

Она вышла оттуда в спортивном костюме и нырнула в постель.

— Все одеты? — Айс постучал в дверь и вошел. — Слушайте, я тут подумал… Завтра начну искать вашего дядю. Пока не знаю как, но я что-нибудь придумаю. Найму частного детектива, если придется.

— Ты к нам слишком добр, Айс, — сказала Крыса.

— Я поступаю правильно, Мари-Клэр. Если поступать правильно, все будет хорошо. Вы уже помолились?

— Конечно, Айс, — отвечала Крыса. — И я помолилась о тебе — о том, чтобы ты снова стал счастливым.

— Спасибо, Мари-Клэр. Один из самых лучших подарков, которые только можно сделать человеку, — это помолиться за него. Ну ладно, спокойной ночи, дети. Увидимся утром.

Свет погас. Мы с Крысой лежали в мягкой постели, уставясь в потолок.

— Тут уютно, — сказала Крыса. — Но конечно, это не наше логово, сам понимаешь.

— Только не говори мне, что хочешь вернуться в свое треклятое логово!

Крыса натянула на голову одеяло и расхохоталась. Она нарочно меня провоцировала.

Было, наверное, раннее утро, когда мне в глаза ударил свет из гостиной. Я сделал вид, что сплю, и сквозь приоткрытые веки разглядел в дверях силуэт женщины.

— Ты издеваешься?!

— Миа, ты их разбудишь!

Айс закрыл дверь, и снова стало темно. Я вскочил с кровати и растолкал Крысу.

— Что, уже утро?

— Нет, вернулась Миа, и она очень недовольна!

Мы подкрались к двери и приоткрыли маленькую щелку. Миа и Айс сидели на диване.

— Ты рехнулся? Подобрал двух белых малолетних бродяжек и приволок их в дом! Что люди скажут? Что они подумают?! А что, если пронюхают журналисты?

— Я брал их с собой на интервью. Журналистам сказал, что это мои крестники.

— А если люди узнают, что это не так? Айс, ты должен от них избавиться! Они загубят твою карьеру! Все, над чем ты работал! Все, над чем я работала!

— Вот ведь пи-ип! — не выдержала Крыса.

— Тс-с!

— У них в Нью-Йорке дядя. Завтра возьмусь за его поиски.

— Делай что хочешь, но от детей избавься. Вызови полицию, Айс. Я скажу, что нашла их спящими в парке и привела домой. Тогда это хоть не будет смотреться так неприглядно!

— Да плевал я, как это смотрится! Я поступил правильно!

— Я понимаю, ты хотел как лучше, милый. У тебя доброе сердце. Но ты не думаешь о последствиях. Журналисты в это сразу вцепятся!

— И в чем они меня обвинят? В том, что я приютил двух детишек, чтобы им не пришлось спать на улице? Как мне после смерти мамы?

Миа взяла его за руку:

— Они не станут ни в чем тебя обвинять, Айс. Они просто изложат факты, умело подобрав выражения, и ты всю жизнь будешь отмываться от позора. Ты хороший человек, Айс, но какой же ты наивный. Я должна защитить тебя. Надо вызвать полицию. Пусть этих детишек заберут куда следует.

— Только не надо их сейчас будить, — грустно сказал Айс. — Пусть поспят, они устали. Утром я первым делом позвоню в полицию.

— Имей в виду, Айс, если не позвонишь, это сделаю я.

— Да позвоню я. Идем спать.

Я закрыл дверь. Крыса включила ночник и села на постель. Вид у нее был такой же печальный, как у Айса.

— Надо собираться, Боб. Они отправят нас в приют. Мне нельзя в приют.

Уходить из квартиры на улицу было страшно, но другого выхода не оставалось. Без лишних слов мы начали собирать пожитки. Крыса собрала наши вещи из ванной, я убрал телефоны, а потом мы побросали одежду в рюкзаки, стараясь не шуметь.

Крыса написала Айсу прощальную записку и шепотом прочла ее мне:

— «Дорогой Айс. Спасибо тебе за гостеприимство. Нам было у тебя очень хорошо. Мы заглянем к тебе, когда отыщем дядю. С любовью, Боб и Мари-Клэр Де Билье». Что скажешь?

— Нормально. Пошли отсюда.

Мы надели рюкзаки, открыли дверь спальни и прислушались. Было тихо.

— Стоило написать про эту Миа все, что думаю, — пробурчала Крыса. — Мне она никогда не нравилась. И она вовсе не такая красотка, как привыкла о себе думать!