Тайна горы Крутой

Председатель лагерного совета схватил Володю за руку повыше локтя:

— Стой! Куда спешишь?

— А-а-а… Вася! Я, видишь ли, тороплюсь…

— Кто это за тобой бежит?

— Это, Вася, Тимка бежит… Он мне совершенно работать не дает…

Володя дернулся, надеясь улизнуть, но Вася попридержал его:

— Нет. Ты подожди.

Как раз подоспел Тима. Прежде всего он цепко ухватился за ракету и с ожесточением потянул ее к себе.

— Не думай! Не получишь! Ясно?

— Пасмурно, — сказал без улыбки Вася. — В чем дело?

— Ты знаешь, чего он захотел? — возмущался Тима. — Он придумал жаронепроницаемые перегородки в ракете сейчас ставить. Я не давал. Он забрал ее потихоньку и домой. Все равно не дам!

— В общих же интересах…

— В общих? Ты, Володька, самоуправством не занимайся, — вступился Вася. — Опять ошибок в конструкции наляпаешь. А мы на что. Есть конструкторское бюро? Есть! Почему не советуешься?

— Ты не разрешишь — я к Семену пойду!

— Иди. Он тебе то же скажет.

Вася взял у Володи ракету. Тима успокоился и примирительно заметил:

— Сейчас, Володька, нельзя. Корабль к пуску готов, а ты за перегородки. Значит, разбирать надо. Твой отец сказал же, что все расчеты верны и сборку ведем правильно.

— Пойми, что корпус будет нагреваться в полете, — убеждал Володя. — Все живое внутри умрет. Изжарится просто. Папа не учел этого. Ведь после модели мы будем строить настоящий корабль! Папа приедет из командировки и подтвердит, что я прав. Все-таки я пойду к Семену…

— Можешь не торопиться, — посоветовал Вася. — Скоро соберется совет дружины. Там скажешь.

Споря, они вышли во двор. Помещение фабрики было подготовлено к совету. Вдоль стен стояли импровизированные скамейки — ящики, покрытые досками. На досках лежали снятые с веревок прессы. От них пахло травами. Земляной пол был чисто подметен, окно протерто. За столом уже сидел Семен и ждал, когда подойдут члены совета. На поспешное и категорическое заявление Володи он ответил кивком головы, что значило садиться и подождать.

Ровно в час открылся совет. Командный состав дружины заполнил скамейки, расположился на подоконнике, на пороге. Мимо распахнутых дверей фабрики с деловым видом прогуливались взволнованные ребята.

Даже садоводы ни с того ни с сего проявили желание полить из «дождемета» лужайку перед самым входом.

План на август совет принял и утвердил быстро. Но вот речь зашла о Лапине, и начались споры. Многие теперь были убеждены, что дальнейшие розыски не принесут успешных результатов. Даже Тима относился к розыскам скептически. Безнадежно махнув рукой, он во всеуслышание сказал:

— Не найти. Не узнать нам, ребята, ничего.

В ответ кто-то заметил:

— Отступление начинается! Тимка сдается!

— Я не сдаюсь! Мы запутались. Уже сорок Лапиных разыскали, и ни одного, который бы на Крутой побывал!

— Тайна осталась тайной, — подтвердил Павка.

— А письма? — Семен поднялся из-за стола, прошелся по фабрике и остановился, опершись руками о спинку Васиного стула.

— Письма все о «Стальном солдате». Есть они и о Лапиных, только других, — сказал Коля Хлебников, упрямо склонив голову.

— Я, ребята, этакого слабоволия не ждал, — сказал Семен, — я думал, что у вас воля к достижению поставленной цели есть. По-моему, с тех пор как мы обнаружили надпись на скале, каждый из нас узнал много нового и очень полезного. Я предлагаю провести сбор дружины. Назвать его «Тайна горы Крутой».

— Тайна горы Крутой? — бант на Люсиной голове встрепенулся и взмахнул ярко-красными петельками, как мотылек. — Мы расскажем на сборе о «Стальном солдате революции», о Лапиных, которых много в нашей стране…

— Но главного-то Лапина — нет, — возразил Тима. — Кто расскажет о надписи?

— Ты ничего не понимаешь!

Звеньевой кисло поморщился: «Опять Волкова против». Он отвернулся, потом вдруг вскочил и решительно рубанул ладонью воздух:

— Я считаю, что сбора не надо! До тех пор пока мы не найдем Лапина, говорить не о чем. Волкова это предлагает, чтобы только поспорить.

— А я заявляю, что нужно! Если вы не хотите, мы сами его проведем!

— Песенки петь будете? Девчонок одних соберете?

Вася стукнул по столу карандашом.

— Сбор провести надо, — поддержал Волкову Володя. — Рассказать можно об Урминске. Тима, ведь ты там был. О Малахите пусть говорит Павлик…

— Там у меня друг есть, Славка. Хорошие стихи пишет, — вспомнил Павлик, — про водопад и про тайгу. Он мне одно место показал. Ох там и клюет, поспевай закидывай. Я выловил язя килограмма на два…

— Врешь, — усомнился Коля Хлебников.

— Честное слово! Вот такого поймал, — Павлик развел руками, показывая, какого размера был язь.

«Ладно, — подумал Тима, — раз все согласились, буду готовиться к сбору».

— Что у тебя, Николай, с письмами получилось? — спросил Семен и взглянул на Колю.

Все притихли.

О стекло билась желтая оса. Она жужжала невидимыми крыльями. Люся то и дело отмахивалась от нее рукой.

Коля встал.

— Ошибки? Торопился…

Тима тряхнул каштановыми волосами и пылко сказал:

— Не оправдывайся лучше! Это, Колька, позор — ошибки в родном языке. У меня по русскому всегда четверки!

— А по физике? — вставила Люся.

Тима растерялся от столь каверзного вопроса и несколько раз беззвучно глотнул ртом воздух.

— То-то, — погрозила Люся и засмеялась.

— Физика не русский, — наконец нашелся Тима, — задачами и формулами письма не пишут и не рассылают их по всему Союзу. А заниматься — я занимаюсь уже давно. Тройки у меня не будет.

— Я два раза в неделю занимаюсь с Колей, — сказал Юля. — Мы уже много прошли.

— Надо подождать. У нас всего месяц и десять дней осталось. Только я не про ошибки спросил. Кто сделал приписки о Лапине в гербарных письмах? Надо было разъяснить, какого Лапина мы ищем.

— Приписок о Лапине в гербариях я, ребята, не делал. Честное пионерское, — заявил Коля.

Дверь фабрики тонко скрипнула. Послышался тяжелый вздох… Семен посмотрел на дверь и улыбнулся. С первых слов Коли он угадал виновника. Ведь подчиненным Хлебникова был Ванюшка Бобров. Ребята тоже начали догадываться, и поэтому появление на пороге фабричных ворот квадратной фигурки малыша не было ни для кого неожиданностью.

Семен махнул Ванюшке рукой и весело сказал:

— Все ясно! Можно закрывать совет. Вася, построй первое, второе и третье звенья: отправляемся на бокситовый рудник.

На бокситовый рудник, которым руководил брат Павлика, Сергей Васильевич Катаев, ребята приехали в автобусе. Сергей Васильевич, заранее предупрежденный Семеном, провел пионеров к многоэтажному зданию управления. Возле управления на путях стояли вагоны, груженные какими-то бурыми, темно-бурыми, красными комьями, похожими на засохшую глину.

Тима толкнул Юлю.

— Смотри, какая глина: точь-в-точь, как пятна на Крутой. Спросим?

Сергей Васильевич подошел к открытой платформе, взял в руку небольшой камень и показал пионерам.

— Это, ребята, минерал. Называется он бокситом. Хотите прослушать историю о том, как было открыто наше месторождение?

— Очень!!! — дружным хором ответили экскурсанты.

— Это было давно, — начал Сергей Васильевич. — На месте рудника и города Новостроя шумела тайга. Вокруг на тысячи километров нельзя было встретить человеческого жилья: безлюдье. И вот однажды забрел на Варган старатель. Искал он золото, а нашел вот такие странные камни. «Что это такое?» — подумал старатель. Взял он один камень, отломил от него кусочек и попробовал мять, как глину. Не мнется. На вес — тяжелый. «Железо», — решил старатель.

Слух о том, что на Варгане обнаружены богатые залежи железной руды, быстро распространился по Уралу. Бросились на Варган жадные горнозаводчики, но железа в странных камнях оказалось мало. Значит, и барыша тоже немного. Забросили промышленники находку старателя и забыли о ней.

Через много лет, в наше советское время, пришли на Варган геологи. Они определили, что бурые камни — это первоклассные бокситы. И среди тайги вырос рудник, город с заводами. Как из бокситов получают алюминий, мы сегодня увидим.