Этим летом я — не я

— Ну, зато теперь ты, Бетани, можешь приглашать своих подруг с ночевкой, — сказала Сэм, вытягивая из-под кровати давно затерявшийся носок.

— Наверное… — согласилась Бетани, лаская шерстяную овечку, детскую игрушку Сэм.

А Кеннет добавил:

— Ты слышала, что сказала Томас? Он признался маме, что ты лучшая из всех его сестер.

Все засмеялись. А Сэм подумала, что хорошо было бы забрать Томаса в свою семью. Папа наверняка бы обрадовался.

За один вечер все не могло уладиться, и суета продолжалась еще три дня. Были телефонные звонки в Австралию, бесконечные сообщения по электронной почте. Считалось, что никто не знает, как реагирует на происходящее мама Алекс, но Сэм подслушала разговор по телефону наверху. Зелда плакала, а ее Перри злился. Впрочем, Сэм показалось, что они не очень сопротивляются. Она, затаив дыхание, старалась не пропустить ни слова, но ей помешал лай собак.

— Сэм, положи, пожалуйста, трубку, — раздался вдруг голос мистера Кеннеди, и она послушалась. Но ей удалось услышать много такого, что могло успокоить Алекс.

— Когда мистер Кеннеди сказал, что у него теперь есть постоянная зарплата, — рассказывала, смеясь, Сэм, — твоя мама пришла в изумление.

Алекс задумалась о будущем. Затем спокойно сказала:

— Если он первым делом сказал об этом, то есть надежда, что мы снова будем жить вместе… Папа, мама и я… Хотя, может, и нет… Мама обычно говорила, что главное для нее — чувство безопасности.

Сэм заметила, как лицо подруги омрачилось печалью.

— Иногда все меняется, — сказала она, испытывая при этом какую-то неловкость. — Мой папа говорит, что надо приноравливаться к переменам.

Алекс долго ничего не отвечала. Она сняла очки и подула на стекла. Затем стала протирать их подолом майки.

— А мой папа говорит, что мы подобны растениям. Они или растут, или увядают. Ты сам должен выбрать, цвести тебе или чахнуть, — в конце концов сказала она.

— Ему легко говорить, — ответила Сэм.

— Вовсе не легко, — сказала Алекс. — Как бы то ни было, я знаю, что мы с тобой пока растем. Я слышу это всякий раз, когда мне нужно покупать новые туфли, побольше размером.

Сэм расхохоталась.

Наконец все утряслось. Решили, что на следующее утро Алекс будет провожать целая делегация. Миссис Трюблад и Сэм поедут в фургончике, где будет стоять большая клетка, а Алекс с папой поедут на джипе и повезут маленькую клетку с Бильбо. А потом миссис Трюблад заберет Сэм, чтобы она пожила у них еще несколько дней до того, как поедет домой в Ванкувер.

— Сэм, я рад, что ты остаешься. У нас впереди еще целая неделя лета! — сказал Кеннет.

Сэм бросила на него удивленный взгляд. Она так долго была поглощена своей новой ролью, что вовсе не задумывалась о будущем.

— Мне нравятся эти маленькие собачки, — добавил Кеннет.

Сэм подумала о том, как она сама переменилась за это сумасшедшее лето. Она тоже полюбила собачек. Может, Маргарет позволит ей дать имя какому-нибудь щенку, как позволила Алекс назвать одного из них Фруктиком.

22

Наступило утро, и Сэм вдруг загрустила от того, что это странное лето пришло к концу. Уже состоялись похороны мистера Карра. Девочки не смогли на них присутствовать: урна с его пеплом была перевезена в ту деревню, где они жили с женой, когда были молодыми.

Мистер Кеннеди жил в небольшом доме около озера Онтарио. Когда путешественники подъехали к дому, Алекс занервничала. Сэм прекрасно понимала почему. Слава богу, у ее отца не было «новой подружки», с которой ей предстала бы встреча.

— Оставим ненадолго Бильбо на улице, — улыбаясь, сказал Джон Кеннеди Алекс. — Не хочу, чтобы он укусил мою даму.

— Бильбо и мухи не обидит, — возмутилась Алекс.

Отец открыл и широко распахнул дверь.

— Привет, привет, — раздался женский голос. — Входите. Входите.

«Если это его подруга, то она явно не в своем уме», — подумала Сэм и растерянно посмотрела на Алекс.

И тут они вошли в большую гостиную и увидели эту самую подругу.

— Знакомьтесь с Джэз, — смеясь, сказал Джон Кеннеди. — Она — африканский серый попугай. Знаете, они разговаривают лучше всех других попугаев.

— Попугай! То есть новая подружка — это попугай?! — взвизгнули обе девочки.

Джэз, сидящая в клетке около окна, уставилась на них с большим подозрением. Птице, наверное, еще не встречались визжащие люди.

— Почему ты нам сразу не сказал? — требовательно спросила Алекс, на лице которой одновременно отразились облегчение и радость.

— Я сказал, что у меня есть новая подружка, — ответил папа. — Я увидел ее в зоомагазине. Тогда нам обоим было одиноко, правда, Джэзи, милочка?

— Папа, они ведь живут до восьмидесяти лет! — воскликнула Алекс. — А ты не староват для…

— Ну, что ты. — Его глаза блеснули за толстыми стеклами очков. — Я сразу понимал, что должен найти кого-то, кому смогу завещать своего попугая. Теперь я знаю, что могу рассчитывать на мою дочь.

Алекс звонко рассмеялась.

— Подожди, вот мама узнает! — закричала она. — Она всегда считала, что ты сумасшедший!

Джон Кеннеди поставил рядом обе клетки, Джэз и Бильбо глянули друг на друга и тут же отвернулись. Потом посмотрели снова. Они не стали приятелями в один миг, но явно понравились друг другу.

Когда Алекс уносила в свою комнату вещи, Джэз завопила:

— Прощай, старая пуховка!

Алекс выронила чемодан, а Сэм расхохоталась так, что чуть не задохнулась.

Мистер Кеннеди приготовил для раннего ужина спагетти, и за едой все наблюдали, как птицы подчеркнуто игнорировали друг друга. Наконец Маргарет Трюблад и Сэм собрались уезжать. Никто не знал, что нужно говорить в таких случаях.

— Ненавижу долгие проводы, — строго сказала Маргарет Трюблад. — Сэм, буду ждать тебя в машине.

— Как следует заботься о Бильбо, — пробормотала Сэм.

— Конечно, конечно. Пиши мне, — ответила Алекс, но слова ее прозвучали хрипло и еле слышно.

Сэм шагнула к подруге, крепко обняла ее и тут же нырнула в машину к Маргарет.

Девочки уже мечтали о следующем лете, которое они проведут вместе, но оно было так далеко… Алекс шагнула за Сэм, но тут же остановилась.

Они махали друг другу до тех пор, пока машина не скрылась за поворотом. Затем Алекс медленно побрела в дом. Ноги не двигались, на сердце было тяжело, и эта тяжесть не проходила, хотя рядом были Бильбо и папа.

— Нелегко расставаться? — нежно спросил отец.

Алекс проглотила комок в горле и хрипло сказала:

— Думаю, мне надо отдохнуть. Я устала…

Она прошла в свою комнату, закрыла дверь и заплакала.

Проснулась Алекс вечером. Она была укрыта одеялом. А рядом с ней на подушке лежала книга Дика Кинг-Смита «Безумие Гарри», о мальчике по имени Гарри и о его необыкновенном африканском сером попугае. Алекс перелистала книгу и увлеклась веселыми приключениями героев. Потом спустилась к папе. Он спал перед телевизором.

— Бьют колокола, — сказал Бильбо, доказывая, что он такой же умный, как и разговорчивый попугай Гарри.

Алекс улыбнулась и подошла к клетке. Попутай распушил перышки на шее…

— Поторопись, Джордж, — сказал он.

Машина Маргарет выехала на шоссе. Их глазам предстал золотой закат. Сэм моргала не только от сияния солнца, но и от набегавших на глаза слез. «Расти или завянуть», — говорила Алекс.

Сэм открыла окно. Она не собирается увядать, но в этот момент ее определенно охватила какая-то слабость. Все подходило к концу. Ежедневная, бурная дружба с Алекс закончилась, взрослые узнали об их затее, и это уже перестало быть тайной. Теперь для того, чтобы встретиться еще раз, необходимо спрашивать разрешения и обсуждать эту встречу со взрослыми, которые всегда желают держать в своих руках бразды правления. Сэм пошмыгала носом.

— Тебе достанется трудная работа, придется утешать Молочайку и Пиона, — сказал Маргарет, не сводя глаз с дороги. — За эти недели они очень полюбили Алекс.