Строчка до Луны и обратно
Строчка до Луны и обратно читать книгу онлайн
Герои произведений, вошедших в книгу — подростки, мальчики и девочки среднего школьного возраста, которые только познают жизнь. Увлекательно, с глубоким проникновением в психологию своих юных героев, раскрывает автор сложный процесс формирования их характеров и духовного мира, понятий о любви, дружбе, верности, о высокой нравственности, гражданской ответственности и принципиальности. Автор ведет серьезный и откровенный разговор с юным читателем.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
— Ну и подумаешь! — сказала Ленка. — Это ведь шутка. А между прочим, Сережке Зимику Валерий один раз про тебя сказал, а я случайно услышала: «Смотри, говорит, какие ноги у Маринки красивые!»
Димке показалось, что Марина покраснела. Наверное, от смущения она так сильно тряхнула наволочку, что едва из рук не выпустила.
— Причем тут ноги! Я же о лице говорю. — Она прицепила наволочку и взяла с земли пустой таз. — И вообще, твой гордый, начитанный Кукин больше всего на ноги смотрит…
Димка проводил взглядом девчонок до самого подъезда. И на ноги Марины посмотрел. Тут с Валеркой Кукиным он согласился: ноги у Марины стройные. Но чего это она о своем лице всякой ерунды наговорила! Да у нее самое лучшее лицо! В зеркало, говорит, не хочет смотреться! Ну и придумала! И нос самый нормальный. Очень хороший нос. Этого пижона Кукина слушает! Да разве он что смыслит в носах? Индюк надутый!
До отъезда Марины оставалась всего неделя, потому Димка и возразить ничего не подумал, когда отец сказал, что в завкоме ему предложили для Димки путевку в пионерский лагерь.
Димка нисколько не пожалел, что поехал в пионерский лагерь. Правильно Марина сказала: это интересно — столько новых людей, лиц незнакомых. Ничего сначала не разберешь — кто, что, где, все мелькают перед глазами. Но прошло два-три дня — того уже запомнил, этого по имени знаешь, с тем за одним столом сидишь. А через неделю все таким привычным делается, будто сто лет живешь в этих уютных корпусах, на берегу тихой речки Матыры, с этими мальчишками и девчонками.
Время бежало незаметно. В двухдневный поход ходили, устраивали малую олимпиаду, играли с соседним лагерем в футбол, а еще в интересную военную игру. За эту игру Димку отметили на общелагерной линейке. Вообще-то, все говорили: если бы не Димка, то «синим» не видать бы победы, как своих ушей. Димка в разведке был. С венком из листьев на голове он лежал в траве почти на открытом месте, потому что цепь наступавших «зеленых» увидел неожиданно, когда они поднялись из лощины, и бежать к спасительным кустам было уже некогда. Все же его не заметили. Он буквально вжался в землю. И только они миновали его, удалились метров на сорок, он вскочил, свистнул и, петляя, как заяц, помчался к неглубокому, разведанному овражку. «Зеленые» увидели его и бросились в погоню. Но Димка, громко крича, чтоб услышали свои, и крутя трещетку-пулемет, скрылся в овраге, добежал до рощи и далеко оторвался от погони. А тут «синие» разобрались, где неприятель, и сами пошли в решительную атаку. Да еще и с флангов косили огнем.
После военной игры Райка Терских из их отряда подарила Димке гладкую, обструганную палочку. Во всю длину палочки винтом вилась синяя строчка из кругленьких, аккуратных букв: «Самому ловкому разведчику и самому хорошему мальчику Диме Кулешову от Раи Терских. На память».
Райка и поглядывала на него особо, а когда купались в речке, то она подплыла к Димке, подула на воду и спросила:
— Если бы я начала тонуть, ты стал бы меня спасать?
С девчонками Димка смелостью никогда не отличался, а тут он уверенно тряхнул мокрыми волосами:
— Обязательно!
— А если бы я совсем захлебнулась, и были бы сильные волны, а у тебя почти не оставалось бы сил?
— Ну и что? — тихонько плывя рядом с Райкой, сказал Димка.
— Ты бросил бы меня одну?
— Как же это? Ты бы тогда утонула.
— Значит, не бросил бы?
— Да уж как-нибудь дотянули бы до берега. Это же не море.
— Ты хороший! — сказала счастливая Райка. — Мне на самом деле тонуть хочется.
Вечером, лежа на своей кровати у окна, Димка слово за словом мысленно повторял весь тот разговор с Райкой, вспоминал ее счастливую улыбку, капельки воды, блестевшие в волосах, и думал, что она очень хорошая девчонка, и он бы, наверное, совсем подружился с ней, если бы не Марина. А потом он уже вспоминал Марину и особенно тот ее разговор с Ленкой Мироновой, который он слышал, сидя за кустом на скамейке. Своим лицом недовольна. Глупая! Вот у Раи хорошее лицо, но ведь у нее, Марины, оно еще лучше. Где она сейчас? Может быть, тоже купалась сегодня? Наверное. К морю затем и ездят, чтобы купаться. А если бы она стала тонуть и были бы сильные волны? А он был бы рядом. Димка представил себе эту страшную картину: он обхватил потерявшую сознание Марину за шею и плывет с ней к берегу. Волны накрывают их с головой, сил совсем уже нет. А берег еще далеко. Это ведь не узенькая Матыра, а море. Что же делать? Бросить Марину? Выплывать одному? Димке жарко сделалось… Нет, ни за что не бросил бы. Тонуть, так вместе.
Из лагеря Димка вернулся загоревший и силы будто прибавилось. На улице, возле газетного киоска и ларька с мороженым, попросил у старушки, сидевшей на складном стульчике перед белыми медицинскими весами, силомер на цепочке. Левой рукой выжал сорок два килограмма, правой — пятьдесят один. Обрадовался. До поездки в лагерь правой жал только сорок пять.
Отец, поставив Димку к косяку двери, деревянным треугольником прижал его вихры к голове, отметил карандашом.
— Поздравляю, на полтора сантиметра махнул!
Хорошо было. Только бы Марина приезжала скорей.
Каждый день, выходя на балкон, Димка с надеждой смотрел во двор — не видно ли Марины?
А узнал о том, что она вернулась, совершенно неожиданно.
Утром несколько раз смотрел с балкона — ничего интересного не увидел. Не считая Ленки Мироновой, относившей к железному ящику ведро с мусором. А Ленка — точный указатель: если бы Марина приехала, то Ленка не шла бы одна. Они такие подруги, что даже к мусорнику пошли бы, наверно, вместе.
И был Димка абсолютно спокоен. Вышел днем на улицу, купил возле старушки с весами и силомером мороженое. Развернул бумажку, ест себе, жмурится от удовольствия, и только свернул за угол своего дома — Марину под руку с Ленкой увидел. Сам потом не мог понять — ведь крепко держал мороженое, а оно почему-то выпало из руки. Марина и Ленка шагах в десяти были — видели, конечно, как шлепнулось на тротуар его молочное с вафлями.
Ленка еще пошутила, в усмешке белыми зубами сверкнула:
— Жалость-то! Хоть становись на колени и слизывай.
Марина ничего не сказала, лишь сочувственно посмотрела на Димку. Кажется, сочувственно… Но точно он бы не мог поручиться. Наверно, пожалела. А может, как и подружка, усмехнулась. Правда же, смешно. Идет парнишка, ест молочное с вафлями, никто под локоть его не толкал, и вдруг — мороженое летит на землю. Как же не улыбнуться!
Не дыша, прошел Димка мимо девчонок, потом лишь украдкой оглянулся. Какая загорелая стала Марина! Не сравнить с его лагерным загаром. Ноги, руки, шея — все будто шоколадное.
Димка так привык думать о Марине, в мечтах он столько уже переговорил с ней о всяких интересных вещах, что, казалось, так всегда и должно быть, ничего другого ему и не надо — ни личных встреч с Мариной, ни настоящих разговоров с ней, ни самых каких-то новых отношений между ним и Мариной. Ему достаточно было сознавать, что она здесь, рядом, в их доме, что он всегда может увидеть, как она ходит по двору, играет в мяч, читает книжку, смеется или сидит в обнимку с Ленкой и о чем-то шепчется с ней.
Конечно, где-то, в самой-самой глубине, острым коготком царапало на сердце: отчего же Марина никогда не заговорит с ним, не улыбнется? Почему для нее он вроде бы пустое место? Может быть, что-то надо все-таки сделать, чтобы, наконец, увидела его?..
Но, с другой стороны, боязно было — вдруг Марина, после того, как он в чем-то «покажет» себя, все равно не захочет ни смотреть на него, ни улыбаться, ни разговаривать? Тогда уже ничего не останется. А так еще есть какая-то надежда на будущее, есть его тайная, личная, собственная радость.
Однако о чем же так часто шепчутся подруги? Димка, возможно, и не проявлял бы сейчас особенного любопытства — мало ли у девчонок своих секретов! Но после того разговора, какой услышал, когда они вешали белье, оставаться равнодушным к этим тайным перешептываниям Димка уже не мог. Марину в тот раз он как бы увидел с новой стороны. Оказывается, к мальчишкам она не безразлична, оттого, наверно, и переживает из-за своего, как ей кажется, не очень хорошего лица. Только смотрит она на мальчишек по-своему. Валерка Кукин, например, не нравится ей. А Валерка, если уж говорить по чистой правде, паренек что надо! Ну, есть это в нем — важный, усмешечка на губах, но ведь красивый парнишка. Тут и спорить нечего. И умный. Доклад на историческом кружке делал — все заслушались. Как завернет, завернет цитату — просто не верилось, что мальчишка, будто взрослый говорил. Наверняка все девчонки вздыхают по нему. А Марина, видно, исключение. Он ей вроде как до лампочки. Сказала, что рыцаря из него не получится. О каком же рыцаре мечтает она?.. Может, права Ленка, и нет теперь рыцарей? Перевелись, не то время…