Тайна брата

— Может, поблагодаришь за то, что я спас ваши шкуры?

— Спасибо, господин, — бурчу я.

— Ладно. — Вольф останавливается, глядя по сторонам. — Мы отошли далеко, пока вам ничего не грозит.

Мы с Лизой замираем рядом с инспектором. Тот наклоняется ко мне.

— Если я провожу вас до самого дома, мы снова напугаем твоих дедушку с бабушкой. Давай пожалеем стариков? А то они решат, что ты выдал мне их тайны. — Он подмигивает, и мне делается совсем нехорошо. Вольф распрямляется, собравшись было уходить. — Кстати. Может, хочешь напоследок поведать мне какую-нибудь тайну?

— Нет, господин.

— Ладно. — Изобразив на лице недоумение, Вольф поднимает палец. — А все-таки расскажи-ка мне одну вещь. Откуда ты это взял?

Вынув руку из кармана, он показывает мне резной цветок, создавший нам такие проблемы.

Тупо смотрю на него, не находясь с ответом.

— Я нашла его на улице, — вмешивается Лиза. В голосе явственно слышна ненависть. — Мальчишки уронили.

— Мальчишки? Если увидишь их, сможешь узнать?

— Это было далеко отсюда, — бурчит моя подруга. — Просто какие-то мальчишки.

Вольф кивает, будто ожидал подобного объяснения.

— А больше ничего не хочешь сказать?

— Я… — Вопрос крутится на языке, но мне страшно ненароком выдать что-нибудь важное.

— Да?

— А вот… ребята говорили про этот значок.

— Выкладывай.

Не могу побороть соблазн. Мне нужно узнать.

— Что такое «Пираты эдельвейса»?

Потемневшее было лицо Вольфа проясняется, на губах мелькает улыбка. Он набирает полную грудь воздуха и, снова осмотрев улицу, поворачивается ко мне.

— Преступники. Негодяи. Длинноволосые бандиты, которые шляются по улицам, тунеядствуют, сидят по кафе и распространяют всякое вранье. Избегай таких людей любой ценой. Понял?

Киваю. Лиза сверлит глазами тротуар.

— «Пираты эдельвейса» — это даже хуже, чем евреи. — Вольф придвигается ко мне. — Еврей не выбирал, быть ли евреем. Он таким родился. А «пират эдельвейса» — это немец, который ненавидит фюрера. Предатель, смутьян, который пишет на стенах, разбрасывает листовки и нападает на гитлерюгенд.

У меня в горле появляется комок. Вспоминаю про листовку, которую дала мне Лиза, когда мы только выходили на поиск. Такая же листовка дорого стоила герру Финкелю. Стоит Вольфу потребовать у нас вывернуть карманы, как он тут же увидит сложенную бумажку и арестует меня.

— Эти преступники сегодня утром выбили окна на заводе на дальнем конце города. Еще они подсыпают сахар в бензобаки. Хорошо хоть, машину потом легко починить. Но тут как, одна мелочь цепляется за другую. Такими темпами на улицах скоро воцарится анархия. — Вольф пришпиливает меня к земле своим ледяным взглядом. — Ты у нас хороший немец, а, Карл Фридман?

— Да, господин.

— Если увидишь такой знак, немедленно мне сообщи. — Он показывает мне цветок, ломает его пополам и роняет на дорогу. — Ты все понял?

Киваю.

— Хороший мальчик. — Вольф ерошит мне волосы. Подавляю желание отдернуться. — Все, свободны. Ведите себя прилично.

Мы с Лизой, не глядя друг на друга, тащим велик к повороту на Эшерштрассе.

— Да, еще кое-что! — кричит сзади Вольф. Останавливаемся. Оборачиваемся. — Передавайте привет фрау Шмидт, когда будете у нее в следующий раз.

Должно быть, изумление у нас на лицах доставляет ему искреннее удовольствие.

— Я знаю обо всем, что происходит в городе, — говорит инспектор. Потом лениво вздергивает руку, разворачивается на каблуках и уходит в другую сторону.

Книга фюрера

— Как думаешь, к чему он это сказал про фрау Шмидт? — спрашиваю.

До Эшерштрассе мы дошли молча, погруженные в свои мысли.

— Он свинья, — вздрагивает Лиза. — Ненавижу его.

Сложно ее винить. Я видел, как он обошелся с герром Финкелем, знаю, что он сделал с папой Лизы, поэтому тоже начинаю его ненавидеть.

— Он просто показал нам, что знает, где мы были, — объясняет Лиза. — Он думает, что знает все на свете, но не знает личности «Пиратов эдельвейса». А мы знаем.

— Ты имеешь в виду Стефана? — смотрю я на нее. — Думаешь, он один из них?

— У него же был цветок? И у его девушки я видела что-то подобное.

— Никому не говори. Никому.

— Не боись. Тайна твоего брата в надежных руках.

— И вообще, еще не факт, что он из «Пиратов». Может, просто носит цветок… в смысле… Ты веришь, что они преступники? Хуже евреев?

— Евреи — обычные люди, как мы с тобой. Не верь всему, что говорят в школе, — качает головой Лиза. — Вовремя я тебя встретила, Карл Фридман. Еще чуть-чуть, и ты был бы потерян навсегда.

Когда мы подходим к переулку около нашего дома, я оглядываюсь и изучаю улицу.

— Как думаешь, он за нами следил? Может, и сейчас следит?

— Не может он ходить за нами хвостиком. — Правда, Лиза тоже изучает улицу, а заодно и окна на предмет любопытных глаз. — Но что творилось на параде, он видел. По крайней мере с того момента, как ты ударил Эриха.

Образ этого громилы всплывает в памяти, а заодно и слова, обращенные к Лизе.

— Он правда знает, где ты живешь?

— Эрих-то? Да, только я его не боюсь. Обычный хулиган.

Боится она инспектора уголовной полиции Вольфа.

Впрочем, я тоже. Мне страшно представить, что он следит за нами. Появляется ощущение, что я торчу здесь, как голый, с листовкой в кармане. Представляю, как Вольф выбегает из-за угла и несется к нам, потому что забыл проверить наши карманы.

— Ладно, пошли внутрь, — говорю.

Надо спрятать листовку в укромное место.

Дед возится с машиной, когда мы входим в заднюю калитку.

— Выглядит паршиво. — Он идет к нам, вытирая руки ветошью.

Поначалу мне кажется, что он имеет в виду мой синяк. Прижимаю ладонь к щеке, но дед смотрит на велосипед.

— В таком виде на нем не покатаешься.

Он качает головой, изучая гнутое колесо. Потом поднимает глаза и меняется в лице.

— Что стряслось? — Дед берет меня за подбородок, поворачивая к себе подбитой щекой. — Подрался?

— Видели бы вы его соперника, герр Брандт, — говорит Лиза.

— Я не виноват. — Рассказываю все, что случилось, кроме подробностей про фрау Шмидт и «Пиратов эдельвейса». И про Вольфа молчу. По моей версии, мы просто сбежали.

— Ну, не самый плохой вариант. Бег — лучшее боевое искусство. А кулаками пусть машут те мальчишки, кто не может работать головой, — говорит дед.

— Ты же был боксером.

— Это спорт. В нем есть правила. Это не уличная драка. Ладно, тебе надо привести себя в порядок, а с учетом того, что Стефан ушел гулять с друзьями, а мама с бабушкой в гостях у фрау Дасслер, похоже, отмывать тебя предстоит мне.

— Я могу помочь, — предлагает Лиза.

— А вас, юная леди, ждут дома к обеду. Может, на сегодня приключений достаточно?

— А что с великом? Можно починить? — спрашиваю.

Дед смотрит на гнутое колесо и тяжко вздыхает:

— Боюсь, едва ли. Колесо надо менять, а где его сейчас найдешь?

— В подвале есть, я видел во время налета.

Дед что-то прикидывает в голове.

— Слушай, а ведь ты прав. Там должен быть велосипед целиком. Я катался на нем в твоем возрасте. Достанем, но сперва отмоем тебя.

— Хорошо, только сделаю одно дело. — Прохожу мимо деда.

— Какое такое дело? — спрашивает он.

— Да так. Пока, увидимся, — машу я Лизе рукой и бегу через сад к крыльцу.

Промчавшись по коридору, залетаю к себе в спальню, закрываю дверь и ищу укромное место, где можно спрятать листовку. Под матрасом — слишком очевидно. В ботинок? Или за шкаф? Или под подушку?

Пока я выбираю тайник, в голове появляется призрачный голос.

Выкини ее.

Лезу в карман и трогаю сложенную бумажку.

Выкини ее.

Не выкину, оставлю. Даже не из-за содержания, а потому, что мне дала ее Лиза. Взять и выкинуть листовку, которую подруга берегла специально для меня? Разве так можно?