Р.В.С.

ишлось.

Мать почти не обратила на него внимания, несмотря на то, что Димка чуть не столкнулся с ней у крыльца. Бабка звенела ключами, вынимая зачем-то старый пиджак и штаны из чулана. Топ старательно копал щепкой ямку в куче глины.

Кто-то тихонько дернул сзади Димку за штанину. Обернулся - и увидел печально посматривающего мохнатого Шмеля.

- Ты что, дурак? - ласково спросил он и вдруг заметил, что у собачонки рассечена чем-то губа.

- Мам! Кто это? - гневно спросил Димка.

- Ах, отстань! - досадливо ответила та, отворачиваясь. - Что я, присматривалась, что ли?

Но Димка почувствовал, что она говорит неправду.

- Это дядя сапогом двинул, - пояснил Топ.

- Какой еще дядя?

- Дядя... серый... он у нас в хате сидит.

Выругавши "серого дядю", Димка отворил дверь. На кровати он увидел валявшегося в солдатской гимнастерке здорового детину. Рядом на лавке лежала казенная серая шинель.

- Головень! - удивился Димка. - Ты откуда?

- Оттуда, - последовал короткий ответ.

- Ты зачем Шмеля ударил?

- Какого еще Шмеля?

- Собаку мою...

- Пусть не гавкает. А то я ей и вовсе башку сверну.

- Чтоб тебе самому кто-нибудь свернул! - с сердцем ответил Димка и шмыгнул за печку, потому что рука Головня потянулась к валявшемуся тяжелому сапогу.

Димка никак не мог понять, откуда взялся Головень. Совсем еще недавно забрали его красные в солдаты, а теперь он уже опять дома. Не может быть, чтоб служба у них была такая короткая.

За ужином он не вытерпел и спросил:

- Ты в отпуск приехал?

- В отпуск.

- Вон что! Надолго?

- Надолго.

- Ты врешь, Головень! - убежденно сказал Димка, - Ни у красных, ни у белых, ни у зеленых надолго сейчас не отпускают, потому что сейчас война. Ты дезертир, наверно.

В следующую же секунду Димка получил здоровый удар по шее.

- Зачем ребенка бьешь? - вступилась Димкина мать. - Нашел с кем связываться.

Головень покраснел еще больше, его круглая голова с оттопыренными ушами (за которую он и получил кличку) закачалась, и он ответил грубо:

- Помалкивайте-ка лучше... Питерские пролетарии... Дождетесь, что я вас из дома повыгоню.

После этого мать как-то съежилась, осела и выругала глотавшего слезы Димку:

- А ты не суйся, идол, куда не надо, а то еще и не так попадет.

После ужина Димка забился к себе в сени, улегся на груду соломы за ящиками, укрылся материной поддевкой и долго лежал не засыпая.

Потом к нему пробрался Шмель и, положив голову на плечо, взвизгнул тихонько.

- Что, брат, досталось сегодня? - проговорил сочувственно Димка. - Не любит нас с тобой никто... ни Димку... ни Шмельку... Да...

И он вздохнул огорченно.

Уже совсем засыпая, он почувствовал, как кто-то подошел к его постели

- Димушка, не спишь?

- Н-ет еще, мам.

Мать помолчала немного, потом проговорила уже значительно мягче, чем днем:

- И чего ты суешься, куда не надо. Знаешь ведь, какой он аспид... Все сегодня выгнать грозился.

- Уедем, мам, в Питер,