Ласточки и амазонки

Джон взял у Роджера телеграмму. Титти поднялась на ноги и бегом бросилась к остальным. Сьюзен поднесла нож с куском мармелада к ломтю хлеба, стараясь не уронить ни крошки, однако так и позабыла намазать бутерброд. Джон открыл конверт и вытащил белый листок.

– Читай вслух, – потребовала Сьюзен.

Джон прочел:

– «Утопленники лучше, чем тупицы, но лишь тупица может утопиться». Ура, папочка! – воскликнул он.

– Что это означает? – спросила Сьюзен.

– Это означает «да», – ответила Титти.

– Это означает – папа считает, что никто из нас не окажется настолько глупым, чтобы утонуть, а если окажется, то оно и к лучшему, если такой тупица утонет.

– Но почему утопленник лучше, чем тупица? – спросила Сьюзен.

– Ну как ты не понимаешь? – отозвалась Титти. – Если мы окажемся тупицами, то мы с тем же успехом могли бы быть и утопленниками, и хуже от этого никому не стало бы. А потом говорится, что, поскольку мы не тупицы…

– Не «поскольку», а «если», – поправил Джон.

– Если мы не тупицы, то мы и не утонем.

– Папа вставил это для того, чтобы маме было спокойнее, – кивнула Сьюзен и продолжила намазывать мармелад на хлеб.

– Давайте начнем сейчас же, – предложил Роджер.

Но тут в разговор вмешался чайник. Он уже несколько минут булькал и клокотал, а теперь начал тихо свистеть на одной ноте, а из носика у него вырывалась длинная струйка пара. Это означало, что вода наконец-то закипела. Сьюзен сняла чайник с огня и высыпала в него маленький пакетик чайной заварки.

– Мы все равно не сможем взяться за дело сегодня вечером, – возразила брату Сьюзен. – Давайте попьем чаю и составим список вещей, которые нам нужно будет взять.

– Давайте пить чай там, откуда виден остров, – предложила Титти.

Дети перенесли поближе к краю обрыва кружки, чайник и жестяной поднос, на котором горкой лежали толстые ломти ржаного хлеба, намазанные мармеладом. Остров находился примерно в миле от утеса, а еще дальше виднелся пологий южный берег озера. Вода у берегов острова была гладкой, словно зеркало, и в ней отражались кроны деревьев. Дети каждый день любовались этим дивным зрелищем, но теперь, когда от отца пришла телеграмма, остров стал для них еще более настоящим – если можно так выразиться, – чем был когда-либо прежде. Джон, Сьюзен, Титти и Роджер взобрались на утес еще в первый день после приезда на ферму, где их мать снимала комнаты на лето. И с этого утеса, который Титти назвала Дариенским пиком, они узрели озеро – озеро, которое при желании можно было счесть маленьким морем. И, что самое замечательное, на этом озере был остров. Всем четверым немедленно пришла в голову одна и та же идея. Это не просто остров – это тот самый, главный и единственный Остров, который ждет, чтобы Джон, Сьюзен, Титти и Роджер ступили на его берега. И разве способен настоящий искатель приключений преспокойно жить на суше и спать по ночам в своей постели, если остров – дивный и манящий остров – находится так близко, просто рукой подать? Бегом вернувшись домой, дети поведали матери о своем открытии и принялись умолять ее немедленно… ну хорошо, завтра же съехать с фермы, отправиться на остров и поселиться там на всю оставшуюся жизнь! Однако мама напомнила, что у нее, помимо Джона, Сьюзен, Титти и Роджера, есть еще и Викки – пухленькая крошка, очень похожая на портрет престарелой королевы Виктории. Викки не исполнилось еще и двух лет, и ее постоянно нужно было то кормить, то купать – короче говоря, забот полон рот. И, конечно же, мама не могла взять Викки и ее нянюшку даже на самый замечательный необитаемый остров в мире. И не могла позволить старшим детям отправиться туда одним, если отец не даст на то раз решения. Хотя Джон и Сьюзен умели управляться с парусной лодкой, Титти и Роджер только начали обучаться этому искусству – их наставником был отец, приезжавший в отпуск в прошлом году. В лодочном сарае, к которому вела тропинка от ворот фермы, лежала маленькая парусная лодочка, носившая вполне подходящее для нее имя – «Ласточка».

В том же сарае была и большая, вместительная гребная лодка – но разве человек, хоть раз в жизни ходивший под парусом, захочет грести неуклюжим тяжелым веслом? Если бы озеро не было таким большим, если бы на озере не было острова и если бы под рукой не нашлось парусной лодки, то дети, несомненно, были бы не против покататься на большой лодке по заливу, на берегу которого и стоял лодочный сарай. Но озеро было размером с маленькое море, в сарае ждал своего часа четырнадцатифутовый ялик с треугольным парусом, выкрашенным в коричневый цвет, а поросший дикими лесами остров поджидал исследователей – и мечты о плавании под парусом навстречу замечательным приключениям и открытиям неотступно преследовали Джона, Сьюзен, Титти и Роджера. Значит, следовало написать отцу и испросить его разрешения на это путешествие.

Письма были написаны и отправлены. Каждый день дети спешили на Дариенский пик и до вечера любовались таким близким и таким недоступным островом, а по ночам спали в своих кроватках на ферме. Они даже катались на весельной лодке вместе с матерью, но ни разу не направили лодку к желанному острову – им хотелось прибыть туда, как полагается, под парусом и насладиться исследованием новых для себя земель. Но проходили день за днем, и у детей оставалось все меньше надежды на то, что они когда-либо получат ответ на свою просьбу. Остров начинал казаться чем-то почти ненастоящим, словно одно из тех мест, которое ты видишь из окна поезда, – ты проносишься мимо и знаешь, что никогда не ступишь ногой на эту землю, не проживешь на ней даже дня. И вот неожиданно этот недоступный остров стал для Джона, Сьюзен, Титти и Роджера совершенно реальным – Новым Светом, который вот-вот встретит их как своих первооткрывателей. Им разрешили самим плавать на ялике под парусом! Им позволили выйти на лодке из тесного залива, обогнуть мыс и добраться до острова. Они могут высадиться на остров, разбить лагерь и жить там до тех пор, пока не придет время возвращаться обратно в город – к повседневной жизни, школьным занятиям… Эти потрясающие новости настроили детей на небывало серьезный лад. Они съели бутерброды в обстановке чинного молчания. Перспективы, открывавшиеся перед ними, были слишком захватывающими, чтобы попусту болтать о них. Джон размышлял о плавании под парусом, прикидывая, достаточно ли хорошо он помнит все навыки, которые усвоил в прошлом году. Сьюзен прикидывала, что взять с собой на остров и как готовить еду в походных условиях. Титти думала о самом острове – о коралловых рифах, таинственных кладах, зарытых пиратами, и о загадочных следах на песке. Роджер про себя радовался тому, что его не оставят на берегу. Впервые ему пришло в голову, что неплохо все-таки, когда ты не самый младший в семье. Теперь самой маленькой была Викки. Викки останется дома, а Роджер будет принят в экипаж судна и поплывет под парусом к берегам неведомых земель.

Наконец Джон достал из кармана карандаш и листок бумаги.

– Давайте составим судовой реестр, предложил он.

От хлеба с мармеладом уже не осталось и крошек. Джон улегся на живот, положил перед собой перевернутый кверху дном поднос из-под бутербродов и пристроил на нем бумагу. Послюнявив карандаш, он вывел вверху страницы: «Парусное судно „Ласточка“. Порт Холли-Хоув. Владельцы…»

– А кто ее владельцы?

– Все равно до конца каникул «Ласточку» отдали нам в полное распоряжение, – отозвалась Сьюзен.

– Я напишу «Уокерс лимитед» – это будет означать, что мы все владельцы корабля.

Тщательно выведя: «Владельцы – „Уокерс лимитед“», Джон написал чуть ниже:

– Теперь, – заявил Джон, – каждый должен поставить свою подпись напротив своего имени.

Все расписались в «корабельном реестре».