Дневник Толи Скворцова, путешественника и рыболова

Мы быстро сложили свои удочки и бегом пустились в деревню. Прежде всего надо было поговорить с Женькой. В том, что он не откажется, сомнений не было. Так оно и вышло. Он даже на одной ноге от радости запрыгал. Виктор посмотрел на него презрительно и шепнул:

— А стоит ли его брать? Видишь, какой он… Прыгает! Да и больно толстый.

По правде говоря, Женька не был слишком уж толстым, но его упитанная физиономия и в самом деле не внушала доверия: такие люди плохо переносят лишения походной жизни. Но выбора у нас не было. Не идти же в поход вдвоем.

Договорились, что каждый возьмет по буханке хлеба, килограмма по три картошки, ну и еще кто что сумеет. Виктор обещал также выпросить у отца, который работает лесником, его старое ружье — ижевскую одностволку шестнадцатого калибра.

У нас на чердаке лежала папина туристская палатка. Когда я ее вытащил и расстелил на лужке, чтобы посмотреть, в каком она состоянии, Татьяна и наша соседка Оля, которые лежали с книжками в тени под деревом, тотчас начали приставать с вопросом, зачем мне понадобилась палатка. Чтобы отвязаться от них, я сказал, что просто собираюсь ночевать в саду, на открытом воздухе.

В нескольких местах палатку прогрызли мыши. Я хотел стянуть дырки нитками, но девчонки не позволили и заявили, что нужно поставить заплатки. Оля сбегала домой за ножницами и нитками, и они принялись за дело. А тут, как нарочно, Виктор целое ведро картошки принес.

— Куда, — говорит, — провиант складывать?

Девчонки так в нас глазами и въелись:

— Какой провиант? Чего затеяли? Признавайтесь!

Пришлось рассказать им про путешествие. Татьяна сразу стала прикидывать, во что она оденется для похода. Ольга тоже. У них, у девчонок, всегда так: кофточки, брючки, платочки… «Я надену то, я надену это…» Тьфу! Будто важнее и дела нет. Но я их живо на место поставил.

— Вы чего, — говорю, — размечтались? Все равно мы вас в поход не возьмем.

— То есть как не возьмете?!

— Очень просто. В настоящие экспедиции женщин не берут.

Что тут началось! Я им про Амудсена и Папанина говорю, а они про Гризодубову да Терешкову. Столько примеров привели, столько наговорили, что хоть уши затыкай. Пришлось сказать, что хотя я лично и не против их участия в походе, но окончательное решение будет зависеть от остальных членов экспедиции. Откровенно говоря, я надеялся, что у Виктора характер окажется потверже, чем у меня. Но Витька все испортил.

— Я, — говорит, — тоже не возражаю. По мне чем больше народу, тем интереснее.

И Женька согласился. Но это было уже на другой день, когда сборы наши развернулись полным ходом.

Все уже было готово — и палатка, и провиант, как вдруг возникло непредвиденное и труднопреодолимое препятствие. Женькина и Олина мамы заявили, что никуда нас не пустят. Моя бабушка, как узнала, тоже разахалась. И только у Витьки мама оказалась на высоте. Когда мы были у него дома и он попросил у нее буханку хлеба для похода, она ничуть не испугалась и спокойно предупредила:

— Смотри, не утопни в реке-то…

Только и всего. Дедушка у меня тоже такой. Он, как узнал, сразу согласился.

— Что ж, — говорит, — идите. Дело хорошее. Только с огнем в лесу поаккуратнее.

Дед у меня фронтовик. Он в походах толк понимает. Вот если бы все взрослые так рассуждали!

Ну, бабушка наша, хоть и ворчала, но все-таки отпустила нас с Таней. А вот у Женьки и Оли дело совсем застопорилось. Их мамы точно нарочно друг перед другом старались разные страхи выдумывать. И утонуть мы можем, и в лесу заблудиться, и какие-нибудь хулиганы нас могут обидеть.

— И вообще, — заявила, наконец, Женькина мама, — как можно пускать детей в лес совсем одних, без руководителя. Как хотите, но я на это не пойду!

Дело кончилось тем, что Женька разревелся, его мама рассердилась, нас с Виктором прогнала, а Женьку посадила под домашний арест. И ничего бы у нас не вышло, если бы на другой день из Ленинграда не приехал старший брат Женьки Леонид. Он только что поступил в институт, и Женькина мама была так довольна и так счастлива, что даже на поход согласилась.

Женька прибежал как шальной:

— Приехал! Согласен! Я, говорит, капитаном у вас буду!

— Ну что же, — говорю я, — пускай будет капитаном. Лишь бы пустили.

— Пустят, теперь обязательно пустят!

И верно: на другой день разрешение было получено. Теперь даже Олина мама и та согласилась.

— Если, — говорит, — с ними будет почти взрослый человек, то я хоть немного спокойнее себя буду чувствовать. (Это про Леньку-то «почти взрослый»… Ха-ха!)

Потом Ольгина мама стала нас учить, как нужно вести себя в многодневном походе. Что там можно делать, а чего нельзя. Умора! Если все, что она говорила, в точности исполнять, то и в поход незачем ходить. Из речки воду пить нельзя, купаться больше одного раза в день нельзя (и только на мелком месте), на землю ложиться тоже нельзя. Ничего нельзя! Мы, конечно, ее выслушали. И даже спорить не стали. Но если бы Эрик Рыжий, Христофор Колумб, Магеллан, Миклухо-Маклай, Арсеньев и другие путешественники всегда и во всем слушались своих мам, то никаких великих географических открытий они бы не сделали.

Наш капитан заверил Олину маму, что все будет о'кей и что он берет ответственность за детей на себя. (Мы с Витькой даже это стерпели.) Почему-то родителям и вообще взрослым кажется, что они лучше знают, что и как нужно нам, ребятам. А как, откуда они это могут знать? Только по своим собственным воспоминаниям о детстве. Но ведь оно, их детство, было очень-очень давно. И теперь у нас все по-другому. Вот и получается, что на самом-то деле взрослые ничего в наших ребячьих делах не понимают и понять не могут. Но разве до них это когда-нибудь дойдет? Нет, конечно. Вот и приходится нам выкручиваться, потому что все командные рычаги в руках взрослых.

С того дня мы начали готовиться к походу заново. Прежде всего наш капитан ознакомился с маршрутом и остался им недоволен:

— Ну, пятнадцать километров — это не расстояние. Можно и подальше отправиться, на много дней.

Мы, разумеется, не возражали. Он предложил идти не до сараев, а аж до деревни Никулкино. И не берегом реки, а через лес, напрямик. Это было, конечно, куда интереснее, и мы сразу же согласились. Только Женька сказал, что хорошо бы все-таки плыть на лодке, а не идти пешком. Тут Виктор хлопнул себя рукой по лбу:

— Ребята, мы в Никулкине чолон получим!

Оказывается, еще в прошлом году его отец попросил одного мастера в Никулкине сделать для него лодку-долбленку. И с тех пор все никак не выберет время перегнать заказанный челн вниз по реке в нашу деревню. Здорово! Наш маршрут сразу же изменился. Он стал смешанным: пешим и водным одновременно. Теперь все поняли, что лучше всего идти лесом до Никулкина, а оттуда спуститься вниз по реке и, пройдя через Бережковское озеро, вернуться домой в Пескове по реке Тесёнке. С этим маршрутом мы все согласились. Тут же, на общем совете мы уточнили состав и распределили обязанности.

Вот список членов экспедиции:

Расстояние от Пескова до Никулкина мы наметили пройти за два дня. У нас получилось, что в день мы должны преодолевать по 15–17 километров. В Никулкине переночуем, а затем за два дня спустимся вниз по реке. Еще один, пятый день мы решили оставить в резерве.

Итак, экспедиция, по нашим расчетам, должна была продлиться пять, максимум шесть дней. Исходя из этого, мы прикинули, сколько нам потребуется продуктов. Получился такой перечень: