Человек решает сам (с илл.)

Но возмущался я недолго. Все-таки неплохо снова ерзать по своей парте, глядеть на ребят. И даже не так уж скучно было учительницу послушать. А то я всегда шалею от этих английских слов, которыми приходится забивать себе голову.

Мальчишку, и правда, зовут Олегом Беляевым. Его вызывали к доске, и он ответил, хоть не особенно гладко, но, кажется, верно. Может, разыграли меня с цирком? Я им покажу, как разыгрывать… Олег, видно, ничего парень, симпатичный. Стоит прямо, как спортсмен. И голову держит чуть назад, вообще смело так. Сразу видно, настоящий парень. Такому хоть платье с передником напялить, а все равно узнаешь — парень. Ненавижу кисляев, похожих на девчонок.

На перемене мы с Олегом разговаривали мало. Про цирк никто не упоминал, а спрашивать нельзя, — засмеют. Потом до конца уроков мы больше не говорили с Олегом. Он ко мне не подходит, так я чего полезу? А в большую перемену я бегал к пионервожатому.

После уроков все ребята остались в классе — ждали грузовик с дровами для котельной. Нам поручили разгрузку. Я сидел в классе и перелистывал книжку. Мне ее принесла Валя Шарова.

Вдруг слышу, как девочка на соседней парте шепчет своей подружке:

— Смотри, Валька Шарова хочет с Олегом подружиться! О чем они рассуждают? Гляди, так и крутится перед ним. Подумаешь, какая!

Я и не заметил. Оказывается, Олег стоит с Валей у окна — рядом с Беляевым она кажется такой маленькой. Олег тихонечко так ей говорит. Валя слушала, слушала да как покраснеет! Потом кивнула и громко сказала:

— Ладно, пойду.

Куда это они? Валя никогда не ходит с другими ребятами, если я не иду. А тут сразу собралась. Я даже бросил читать. Девчонки шепчутся и хихикают насчет Вали с Олегом. Хорошо, нас позвали во двор, а не то бы я этим девчонкам… На лестнице я догнал Валю и спрашиваю:

— О чем ты с Беляевым рассуждала?

— О чем надо.

И бежит дальше. Я за ней. Схватил ее за борт пальто.

— Послушай, — говорю. И вдруг заорал: — Ой, ой! Опять иголка! Вечно из Вальки торчат и сыплются иголки.

Сумасшедшая портниха! Ее Maть жаловалась, что каждую неделю покупает целую пачку иголок. Так с первого класса. Правда, теперь Валя себе и подругам шьет всякие там сарафаны да платья. Хорошо шьет, но от этих иголок можно сойти с ума. Когда Валя была моей соседкой по парте, я вечно садился на эти проклятые иголки и булавки. Оттого и перешел к одному парню. Скучный оказался. Ни рыба ни мясо — ничем не интересуется.

Пока мы бежали по лестнице, Валя прошмыгнула между ребятами, и я ее потерял. Но во дворе все равно нашел. Она за грудой дров собирала поленья. Я надел перчатку, чтобы не уколоться, потянул Валю за локоть и спросил:

— Подожди минутку. Ты с Олегом куда собираешься?

— Что ты! Никуда не собираюсь.

— Зачем врешь? Ведь слышал, ты обещала пойти.

Валя покраснела так, что появились слезы, но не капнули, а застряли на ресницах.

— Ты знаешь, я никогда не врала и не буду!

Это верно. Никто не слышал от нее вранья. Вдруг она бросила полено и подскочила ко мне. Я даже назад шагнул.

— Думаешь, приятно? Твой Беляев мне целую лекцию прочел! Я в конце концов обещала пойти к доктору.

— К какому доктору? Зачем?

— Лечебной гимнастикой заниматься, вот зачем! Твой Олег сказал, что я сутулая буду, если не пойду.

Чудак Олег! Я засмеялся, а Валя отвернулась, сердито так. И тут на весь двор закричал Олег:

— Нет, нет, девочки, вы будете складывать поленницы, а мы будем кидать дрова в окошко подвала. Это вам трудно.

Его как-то сразу послушались. Мальчишки, глядя, как Олег здорово, по-взрослому кидает поленья, тоже приналегли, и мы быстро перекидали все, а потом выгнали из подвала девчонок и сами уложили остальные поленницы.

Когда мы вышли во двор, Олег остановил меня и сказал:

— Ты болел гриппом, да? Кашляешь еще. Пойдем, у меня дома есть замечательные порошки. Сразу пройдет.

— Порошки? — удивился я. — Спасибо, не надо. Терпеть не могу порошки.

— Тебе поможет, идем!

— Нет, я устал.

— Да ко мне близко. Знаешь, где цирк? Я там в общежитии.

Волшебное слово «цирк»! Теперь я готов был проглотить хоть десяток порошков.

Петух в центре города

Всего раза три-четыре я был в цирке, не больше. Но часто вспоминал, как там здорово. Одного шуму сколько: клоуны кричат и хохочут, музыка громкая, львы рычат, лошади ржут. А то еще вдруг станет тихо-тихо и потом барабанная дробь… Зрители хлопают вовсю.

Светло, ярко. Сидишь и не помнишь себя. То кажется, что ты сам жонглер, то акробат, то дрессировщик. И будто сам делаешь все вместо них.

А сегодня тут было совсем по-другому. Мы прошли через главный вход. Олег поздоровался с вахтером, и нас пропустили в темное фойе, а оттуда мы вышли прямо к манежу. До чего странно, тихо! Пустые кресла. Целые круги пустых кресел один за другим. А верхние почти не видны: только две лампы горели, и чем выше ряды, тем все темнее. В общем, пусто, даже страшновато.

А на самом манеже — изрытые опилки: площадка, похожая на пляж.

Посредине брошен узкий коврик, во многих местах протертый до веревок.

По этому коврику шла девочка. Странная шляпа на ней, как у взрослых. А каблуки, каблуки! Высоченные. Катя мечтает о таких туфлях, но это другое дело. Ей надо, чтобы выступать в самодеятельности, когда она читает Маяковского в заводском клубе.

Ну, а девчонке зачем? Не стыдно ей? Вдруг она повернулась к нам лицом. Еще того лучше. Губы накрашены! Она помахала Олегу и крикнула:

— Спасибо! Смотри прошло!

Олег перепрыгнул барьер, взял девчонкину руку и стал разглядывать пальцы.

— Вот что делает борный спирт. Мигом все болячки проходят! — обрадовался он.

— Да, да, теперь буду только у тебя лечиться и всем скажу: чуть что — борным спиртом, — сказала девочка.

— Верно, — ответил Олег. — Нашему тигру тоже помогло. Я ему лапу лечил…

— Как!.. Значит, тигр и я — для тебя одно и то же? Это что за намеки? — Она чуть не схватила Олега за ухо, но он увернулся.

Оба засмеялись. Олег мягко перепрыгнул барьер на другом конце манежа и позвал меня. Я обежал полукруг между барьером и передним рядом кресел. Почему-то я не посмел идти по самому манежу. Догнал Олега, и мы юркнули за тяжелый занавес, откуда выходят артисты. Думал ли я, что когда-нибудь в жизни буду сам проходить здесь!

— Какая она веселая! Шутит всегда, — засмеялся Олег.

— Ты про эту девчонку? Вот так шутки. Губы накрасила и туфли какие напялила. Воображает, что взрослая, стыдно! — возмутился я.

— Да она и есть взрослая. Второй год замужем.

— Ну! А похожа на девчонку.

— Тебе показалось. Артистка она хорошая. Мало кто умеет так работать.

— Ты правда ее лечишь?

— Нет, руку только. Вообще с этим лечением… — вздохнул Олег. — Если кому помогает, конечно, я рад. Но другой раз в такую историю влипнешь… Хотя бы с тигром. Он чуть клетку не разнес, когда я его спиртом и марганцовкой мазал.

— Да ну, врешь! — сказал я.

Как это так: самый обыкновенный мальчик в школьном пиджаке и вдруг лечит живого тигра. Врет, конечно. Олег, видно, понял меня не так и ответил:

— Ну, клетку ему не разломать, конечно, а психовал он здорово. Мне влетело ух как!

— От тигра?

— Да нет. От директора. Он сказал, что, если я еще буду лечить кого-нибудь, он выселит нас из общежития.

— И ты перестал?

— Как перестанешь. Конечно, нет. Тигр хоть рассердился, но ссадина быстро зажила.