Воды текут, берега остаются

комнате. По книгам он составил себе представление,

как живут господа: сверкающие полы, много разных

вещей —пуховые перины, подушки на кровати высокой

горой и в углу обязательно граммофон. Но

в комнате учителя не было ни подушек, ни граммофона:

аккуратно застеленная кровать, шкаф с

книгами, стол, маленький буфет, на стенах портреты.

—Ну как, понравились тебе книги? —спросил

Вениамин Федорович, усаживая мальчика на стул

и сев против него.

—Хорошие книги, интересные. Вот эта больше

понравилась,—и он показал биографию Ломоносова.— А в этой много непонятных слов.

—Да, в сочинениях Ломоносова много устаревших

церковнославянских слов, ведь он писал это

почти двести лет назад. Из речи эти слова ушли,

а в книгах остались.

Вениамин Федорович взял из рук Васли книгу,

перелистал ее и, увидев между страниц тетрадку

с записями, воскликнул:

—О, я вижу ты сделал выписки из книги!

—Я, Вениамин Федорович, всегда так: какую

книгу прочитаю, записываю, о чем в ней говорится.

У меня уже много таких тетрадей набралось.

—Молодец, молодец...

Вениамин Федорович полистал тетрадку, вложил

ее обратно в книгу и сказал:

—Молодец, Васли! Хорошо бы и других ребят

приучить делать записи о прочитанных книгах. Это

очень полезно.

Вениамин Федорович прошелся по комнате,

остановился против Васли.

—Знаешь, Васли, что, если нам вот что сделать:

соберем учеников, и ты расскажешь им о Ломоносове.

Всем будет интересно послушать.

—Боюсь я, Вениамин Федорович, не сумею...

—Чего же бояться? Ты уже сделал конспект, по

нему и расскажешь.

—Так-то так, но...

—Справишься, Васли, справишься. Это очень

нужно, и не только для тебя, но для всех.

Вениамин Федорович вспоминал слова отца Ивана

Дергина о мужике —рабочей скотине, которая

должна всегда чувствовать над собой кнут, и думал:

≪Нет, каждый человек с детства должен верить

в свои силы и чувствовать себя не скотиной, а

человеком. Это будет очень хорошо, если мужицкий

сын расскажет о великом ученом из крестьян≫.

—Нет-нет, ты обязательно должен выступить

перед ребятами с рассказом о Ломоносове,— твердо сказал учитель.—В ближайший четверг после

уроков и выступишь.

В этот день Васли пришел в школу в новой

рубахе, которую ему подарили к рождеству. Он

очень волновался.

—Сейчас Васли Мосолов расскажет вам о великом

русском ученом Михаиле Васильевиче Ломоносове,— объявил Вениамин Федорович и повернулся

к мальчику: —Начинай, Васли.

Васли сначала запинался, сбивался, но мало-

помалу его речь становилась плавнее, смелее.

—Я прочитал вот эти книги,—говорил Васли,

подняв над головой два томика.—В одной из них

описана жизнь Михаила Васильевича Ломоносова,

в другой напечатаны его стихи. Из этих книг я

узнал, кто такой был Ломоносов, что он сделал

и написал. Ломоносов был крестьянским сыном, как

мы с вами. Он еще в детстве понял, что ученье

приносит много пользы. Родился он в Архангельской

губернии, но там учиться было негде, школа была

только в Москве. И вот он зимой, в трескучие

морозы, пошел пешком в Москву. Там он поступил

учиться в Славяно-греко-латинскую академию, она

называлась так потому, что в ней учили славянскому,

греческому и латинскому языкам. Был он уже

взрослый парень, ему было девятнадцать лет...

В это время дверь открылась, и в класс вошел

отец Иван Дергин. Васли замолчал. Вениамин Федорович

ободряюще кивнул ему головой:

—Продолжай, Васли, продолжай.

Отец Иван прошел в конец класса и сел

за спинами учеников.

Васли продолжал:

—В академии ученики-мальчишки смеялись над

Ломоносовым, говорили: ≪Тебе жениться пора, а ты

за букварь сел!≫ Жил он бедно, голодал. Много

пришлось ему вытерпеть трудностей. Но он все равно

не отступил и стал великим ученым.

Дальше Васли рассказал о том, что Ломоносов

был и физиком, и химиком, и астрономом, и поэтом,

а в заключение прочел его стихи:

О вы, которых ожидает

Отечество от недр своих

И видеть таковых желает,

Каких зовет из стран чужих.

О, ваши дни благословенны!

Дерзайте, ныне ободренны,

Раченьем вашим показать,

Что может собственных Платонов

И быстрых разумом Невтонов

Российская земля рождать.

Когда Васли кончил читать стихи, Вениамин

Федорович сказал:

—Да, могут в нашем отечестве рождаться собственные

Платоны и Ньютоны, могут выходить из гущи

народной. Пример тому —крестьянский сын Михаил

Васильевич Ломоносов. И вы все, ребята, не теряйте

веры в будущее, в свои силы, учитесь. В ученье — сила. Народная пословица говорит: сытый конь о

восьми ногах, а я добавлю: у ученого человека восемь

глаз, восемь умов, ученый человек —крылат.

Всем очень понравился рассказ Васли о Ломоносове,

и о нем потом долго вспоминали в школе.

Один законоучитель остался недоволен.

—Опять ты, Вениамин Федорович, внушаешь

мужицким детям не соответствующие их положению

мысли,—сказал он.—Плохо для тебя это кончится.

В словах законоучителя прозвучала угроза. Вениамин

Федорович еще не знал, на что способен

отец Иван. Уже почти забытый в селе случай с

удавленной в священной роще кошкой мог бы окончательно

прояснить облик священника, если бы

люди узнали о нем правду.

А дело было так.

Однажды ночью отец Иван зашел к Ондропу.

—Зарастает бурьяном и полынью дорога к

церкви,—сказал он сокрушенно.

—Не беспокойтесь, батюшка, завтра же все

скошу,—ответил Ондроп.

—Ну и дурак же ты, Ондроп! —сказал отец

Иван.—Я тебе не об этом толкую. Чего ты косить

будешь? Сам знаешь, никакого бурьяна там нет.

—Мое дело исполнять, что приказано.

—Речь о том, что прихожане наши больше

ходят на языческое мольбище, чем в церковь. Вот

к чему я тебе сказал, что дорога в церковь зарастает

бурьяном и полынью.

—Теперь понятно, батюшка. Уж ты прости меня,

дурака. Сразу-то не понял, прости.

—Прощаю. Теперь слушай и соображай.

—Слушаю, батюшка.

—Мольбище турекских марийцев знаешь?

—Не хожу туда, батюшка, не хожу.

—Знаю. А где оно находится, не забыл?

—Чего ж тут забывать? Знаю, конечно.

—Так вот, надо людей от него отвадить.

—Что же я могу?

—Можешь срубить священную березу, как-

нибудь опоганить мольбище. Хоть кошку там удави.

—Батюшка, грех ведь...—неуверенно проговорил

Ондроп.

—Ты же христианин, а роща —мольбище язычников.

Я за тебя поставлю свечку Николаю-

чудотворцу.

—Коли так, батюшка, постараюсь.

—Постарайся Вот прямо сейчас и иди, ночью.

Сторож Ондроп собрался и отправился исполнять

поручение священника.

Вот таким образом появилась в священной роще

удавленная кошка.

Г л а в а XV

ВОДЫ ТЕКУТ БЕРЕГА ОСТАЮТСЯ

На пасху Йыван Петыр сидел, пригорюнившись,

и размышлял: ≪Батюшке десять фунтов муки, яиц

сорок штук, масла два фунта, да на угощение уйдет

рублей пять... Да-а, праздник —это уж такое дело:

приходит с песней, с пляской, а уходит —оставляет

после себя слезы и пустой карман≫. К тому же

у марийцев получается праздников больше, чем

у русских. Русские отметили рождество, пасху, троицу

—и хватит, а марийцы, кроме этих праздников,

еще празднуют ≪день матери-земли≫ перед весенними

полевыми работами, празднуют ≪день печки≫,