Соскучился по дождику

Майор в который раз убедился, что кабинет ему тесноват, сел за стол и, немного остыв, продолжал:

— И откуда ты взял, что Прокопенко не имеет никакого отношения к делу на Подлесной? Откуда у тебя, — майор глянул на лист бумаги, лежащий на столе, — неопровержимые доказательства?

— Насчет неопровержимых я прихвастнул, — честно признался Петр.

— Наврал то есть, — заключил майор.

— Допустим, что Прокопенко участвовал в ограблении и отправился сбывать краденое. Почему же тогда его кормят малые в Ялте? — Петр пошел в атаку. — И потом, откуда у них доказательства? Все считают, что Прокопенко вор да еще сторожиху придушил…

— Просто они думают, — объяснил майор, — что ограбление и побег в один и тот же вечер не случайное совпадение…

— Если б думали, — воскликнул Петр. — Весь ужас в том, что они как раз не думают. Навесят на человека ярлык и довольны…

Майор во все глаза глядел на инспектора. Обычно уравновешенный, Петр сегодня был на удивление задиристым.

— Чего стоишь? Садись, — разрешил майор и добавил: — Чего ты такой ершистый?

— Да вот встретил тут «друга детства», — поморщился Петр. — Перебирается из нашего «захолустья»… Ну и пусть катится ко всем чертям!

— Я не улавливаю, о чем ты, — нахмурил брови майор.

— Этот не воровал, не удирал из дому, а гадил исподтишка, и попадало другим, а он выходил сухим из воды, — запальчиво говорил Петр. — И сейчас отлично устроился в жизни, а я знаю, уверен, что он подлец.

— Ну зачем так ставить вопрос? — повысил голос майор.

— А иначе нельзя, — убежденно произнес Петр.

Майор промолчал, а про себя подумал, что инспектор разошелся, и это хорошо. Ведь моряк, бывший флотский старшина, а ведет себя, как послушный первоклассник.

— Как дела на вокзале? — поинтересовался майор.

— Я из ребят дружину создал. Пока — порядок.

— Чего же ты не хвалишься? — удивился майор.

— Еще рано, — махнул рукой Петр.

— Ну, а вообще, что ты собираешься делать с трудными подростками? — полюбопытствовал майор.

— Есть у меня одна идея, — мечтательно протянул Петр.

— Ну-ну? — подался вперед майор.

— А что, если соорудить настоящую флотилию, посадить на нее всех трудных ребят и отправиться по Сожу в Днепр…

— А дальше? — нетерпеливо спросил майор.

— …а из Днепра в Черное море… — закончил Петр.

— Неплохо, — одобрил майор. — А потом?

— Поплаваем по Черному морю, позагораем и вернемся домой, — улыбнулся Петр.

— А-а, — майор откинулся в кресле.

Он, конечно, понимал, что идея Петра — чистой воды фантазия. И все-таки что-то привлекало в ней майора. И он подумал, что надо бы идею обмозговать. Вот только бы со срочными делами управиться…

— Может, на Черном море и Володьку встретим, — вдруг сказал Петр.

— Кстати, о беглеце, — подхватил майор. — Что тебе удалось узнать?

— И мало и много, — ответил Петр.

— То есть? — не понял майор.

— Мало — это, я почти не знаю, куда он убежал и почему, — объяснил Петр. — Много — это, я уже представляю, что за парень Володька Прокопенко.

— А что дружок его?

— Семенков?

— Да, Семенков, — сказал майор. — Всюду они вдвоем, Прокопенко попадается, а Семенков выходит сухим из воды. Не похож ли он на твоего «друга детства»?

— Ну что вы! — воскликнул Петр. — Мой «друг детства» ни о ком слова доброго не скажет… А Семенков защищает Володьку…

— Послушать тебя, — хмыкнул майор, — так твой Володька ангелочек, разве что без крылышек?

— Нет, нормальный парень, — покачал головой Петр. — И отчаянный — тоже. Представьте, как он там один? Как бегает от милиции, а ведь ему нет и четырнадцати…

— Бегает, паршивец, людям добрым нервы портит, — проворчал майор. — В общем, с этим делом надо поспешить…

— Вы же мне сказали — не торопиться, — напомнил Петр.

— Верно, — подтвердил майор. — Не торопиться, но спешить надо.

Выйдя из кабинета начальника, Петр осмотрелся. В очереди, которая тянулась к паспортному столу, «друга детства» уже не было.

На улице Петр постоял немного, поглазел на небо, дождь все никак не соберется, и медленно побрел к детской комнате.

Петр приближался к двухэтажному деревянному дому. Из подъезда сломя голову, будто за ним гнались, выскочил парень. В ту же минуту на втором этаже распахнулось окно, оттуда высунулась женщина и визгливо крикнула:

— Я тебе сто раз говорила, уехал твой Андрей. Уплатил за три месяца вперед и уехал. И больше не приходи, не пущу!..

Женщина захлопнула окно. Парень кинулся прочь от дома и чуть не сбил с ног Петра. Петр успел схватить парня за руку и увидел, что это Вася Семенков.

— Привет! — обрадовался Петр. — Ты куда несешься? Чего ко мне не заходишь?

И Вася разглядел, на кого он налетел. С неожиданной злостью крикнул:

— А вы, значит, слежку за мной установили, гражданин инспектор?!

— Какая слежка? Ты о чем? — строго спросил Петр.

Семенков спохватился и перешел на привычный шутливый тон:

— Ну как, вы напали на след известного бегуна на дальние дистанции?

— Нам сообщили, что недавно Володю видели в Ялте, — ответил Петр. — А где он теперь, не знаю.

— В Ялте? — волнуясь, переспросил Семенков. — А с кем он был?

— С мальчишками местными, — улыбнулся Петр. — Он им сочинял, что отправляется в кругосветную экспедицию, его поили, кормили и еще деньги на дорогу собирали…

Вася растерялся, услышав слова Петра, но снова все перевел в шутку:

— Выходит, вы зря беспокоились? Володька загорает на курорте…

— Пока ему везет, — согласился Петр. — А что будет дальше?

Вася пожал плечами. Кто знает, что будет дальше? Во всяком случае он, Вася, не знает.

— Чего мы здесь стоим? Пошли пройдемся, — предложил Петр.

Они пошли той дорогой, по которой совсем недавно — какой-нибудь месяц назад! — брели Вася с Володькой. А в садах появились уже маленькие, словно лампочки, яблоки. Володька был прав — яблок в этом году будет — завались. Володька, вообще, всегда был прав. Говорил — давай удерем, но он, Вася, не согласился. А вон и тележка с газированной водой, возле которой хлопочет продавщица, меднолицая, будто индианка.

Вот и пешеходный мостик, перекинутый через пути. Петр и Вася поднялись по скрипучим ступенькам и, не сговариваясь, остановились посредине. Так и они с Володькой стояли, облокотившись на поручни, и глазели на рельсы, нестерпимо блестевшие на солнце. Вася зажмурился. То ли оттого, что слепило глаза, то ли оттого, что не хотелось вспоминать последнюю встречу с Володькой.

— Я хотел у тебя спросить, — прервал затянувшееся молчание Петр.

— О чем? — насторожился Вася.

— Ты не знаешь, кто угнал мотоцикл с Володькиного двора?

— Я угнал, — спокойно ответил Вася.

— Ты? — не поверил Петр.

— Зашел однажды к Володьке, — с удовольствием принялся рассказывать Вася. — А его дома не было, он в это время страдал на дополнительных по алгебре. Я послонялся по двору, гляжу, мотоцикл стоит, а в нем ключи торчат… Дай, думаю, прокачусь, все равно делать нечего. Сел, завел, покатил за город. Шоссе было мокрое, после дождя, меня занесло… А навстречу самосвал полз… В общем, я успел выскочить из мотоцикла. Немного поцарапался, а от мотоцикла одна каша осталась…

— Почему же Володька все взял на себя? — спросил Петр.

— Потому что он мой друг, — просто ответил Вася.

Петр подергал себя за нос.

— А ты сам-то хоть понимаешь, что натворил?

— Так ведь я взял только покататься, — пожал плечами Васька.

— Эх ты, горе-мотоциклист. Ладно, мы еще к этому вернемся. Во всяком случае для меня ясно одно: Володя тебя тогда выручил, теперь твой черед помочь ему.

— Вы правы, — думая о своем, проговорил Семенков. — Настал мой черед. Завтра ждите от меня новостей, инспектор.

— Что ты задумал? — обеспокоенно спросил Петр.

— Ничего, ровным счетом ничего, — широко улыбнулся Вася. — Неужели вы не можете подождать до завтра?