Мортен, бабушка и вихрь

Бабушка долго наряжалась и прихорашивалась. Сначала она хотела одеться, как городская дама, но к ней зашёл Мортен, увидел её и чуть не заплакал.

– Не надо, не надо, – проговорил он. – Ты должна быть бабушкой или я не буду с тобой разговаривать!

– Хорошо, – сказала бабушка. – Я сейчас переоденусь. – Мортен кивнул – он был доволен. Бабушка повязала наглаженный платок, надела чистую юбку и свою самую нарядную кофту, чтобы все сразу видели, что она идёт в гости.

– Я очень рада, что бабушка согласилась пойти с нами, – прошептала мама папе. – Нам всем было бы неприятно, если б она осталась дома одна, да и Уле-Александру тоже.

– Что ж, теперь всё в порядке, – отозвался папа. – Только бы она там не стеснялась, а то будет сидеть, будто в рот воды набрала.

– Не будем требовать от неё слишком многого, она согласилась пойти вместе с нами, а это самое главное, – сказала мама.

Но мама и папа напрасно опасались, что бабушка будет в гостях стесняться.

Она развеселилась уже по дороге в Тириллтопен. Впрочем, не она одна, потому что папа взял свои большие спортивные сани и положил на них одиннадцать подушек, на которых сидели Мортен, Мина и Милли. Все остальные должны были идти пешком, и время от времени груз с детьми и подушками опрокидывался так, что дети и подушки падали в снег. Но чем ближе они подходили к Тириллтопену, тем медленнее они шли и тем более чинно держались. Папа надёжно спрятал в лесу сани, каждый взял по подушке, и они продолжали путь.

Все окна в домах Тириллтопена были ярко освещены, бабушка и Мортен время от времени останавливались и с восхищением смотрели на рождественские огни. Никто из них ни разу не был здесь вечером.

– Как странно, что всюду живут люди, – заметила бабушка. – А сколько ещё людей живёт в городе!

– Да, и в Америке, и во всей Норвегии, и в Африке, – подхватил Мортен.

– Интересно, о чём они сейчас все думают? – задумчиво произнесла бабушка.

– Наверно, всех беспокоят разные мысли. Как по-твоему? – спросил Мортен у бабушки.

– Думаю, ты прав.

Они уже подошли к дому, в котором жил Уле-Александр. Когда они поднимались по лестнице, казалось, что их очень много.

Мадс шёл первым, потому что он лучше всех знал, где живёт Уле-Александр, ведь они дружили и виделись почти каждый день. На третьем этаже он остановился и позвонил. Ему открыла маленькая девочка.

– Это Биттелиттен, сестра Уле-Александра, – шепнул Мадс бабушке.

– Я её знаю, – ответила бабушка. – Здравствуй, крошка, и спасибо за приглашение.

– Разденьтесь в комнате Уле-Александра, – сказала девочка. – А то у нас в передней мало места.

В комнате к потолку было прибито множество крючков и колёсиков, с крючков спускались верёвочные петли, какие можно видеть, когда в портах загружают или разгружают суда.

Отец Уле-Александра принимал у всех верхнюю одежду. Бабушкино и мамино пальто, а также пальто девочек он запихнул в одну из петель и поднял их к потолку.

– Остроумно придумано, – сказал папа. – Можно подумать, что находишься на корабле.

Отец Уле-Александра гордо улыбнулся.

– А теперь давайте пальто и куртки мальчиков, – сказал он. – Поднимем и их. А сапоги, я думаю, можно поставить под окном.

Пришла и мама Уле-Александра.

– Добро пожаловать, добро пожаловать! – приветствовала она гостей. – Кто уже разделся, проходите в гостиную. Прошу вас, бабушка. Вы первая как самая почётная гостья. Ведь вы у нас раньше никогда не были.

Бабушка сделала реверанс и гордо прошла в гостиную. Она была довольна, что всё-таки приняла приглашение, – быть почётной гостьей всегда приятно.

Но сначала мама Уле-Александра попросила бабушку пройти в столовую и положить себе на тарелку всё, что ей захочется. Мадс с удивлением посмотрел на неё – ведь он знал, что в квартире Уле-Александра нет никакой столовой. Там была только гостиная, спальня и комната Уле-Александра. Однако родители Уле-Александра оказались людьми изобретательными – они положили на широкую двуспальную кровать большой лист фанеры, накрыли его огромной скатертью, и роскошный стол был готов, а на нём стояли всевозможные яства. Оставалось только взять тарелку и наложить на неё всё, что тебе показалось самым вкусным.

– Это также красиво, как стол, накрытый для ланча, в отеле в горах, – сказала бабушка. Настроение у неё было отличное, и она наполнила свою тарелку до краёв всем понемногу. Но когда она вошла в гостиную, чтобы сесть и начать уплетать угощенье, она увидела там Иду и её родителей. А мама Уле-Александра сказала:

– Бабушка, садитесь рядом с Идиной мамой и познакомьтесь с ней поближе. И ещё, бабушка, поздоровайтесь с родителями Монса. Они живут в городе в маленьком деревянном домике напротив большого высокого дома.

Бабушка так и думала. Ей придётся сидеть рядом с женщиной, от которой она хотела бы держаться подальше. Но делать было нечего.

Впрочем, она уже знала, о чём говорить с этой городской дамой.

– Сегодня в молочной лавке было много народу, – сказала она. – Там продаются очень вкусные булочки. А вот на лифте я бы не стала подниматься ни за какие коврижки. Гораздо полезнее подниматься по лестнице пешком, а в плохую погоду можно гулять по коридорам.

Все перестали есть и во все глаза смотрели на бабушку.

– О чём это наша бабушка говорит? – шёпотом спросил папа у мамы.

– О чём я говорю? – переспросила бабушка, услыхав папины слова. – Я только высказала своё мнение о том, каково жить в городе в большом высоком доме.

– А где же наша тётя Петра? – спросила мама Уле-Александра, ей казалось, что надо перевести разговор на другую тему, потому что бабушкины слова многих сильно удивили.

– Должна вот-вот прийти, – ответила Идина мама. – У неё сейчас столько работы, но я обещала ничего вам не говорить. Она сама всё расскажет.

В это время в дверь позвонили.

– А вот и она, – сказал Уле-Александр.

Но это пришла не тётя Петра, а дедушка и бабушка Уле-Александра.

– Извините за опоздание, – послышался из передней голос бабушки. – Мы слишком долго собирались, и, по правде сказать, вздремнули после обеда.

– Тёти Петры ещё нет, так что вы не последние, – успокоил их Уле-Александр.

– Нас что, подвесят к потолку? – испугалась его бабушка при виде свисавшей петли.

– Нет-нет, подвесят только вашу одежду, – успокоил её Уле-Александр.

В это время раздался ещё один звонок, и на этот раз это была тётя Петра. Шляпка съехала ей на одно ухо, пальто было застёгнуто криво. Щёки пылали, и она была очень взволнована.

– Ах, у меня такое случилось, такое случилось! Я сначала всё вам расскажу, а уж потом разденусь. Впрочем, сапожки я сниму сейчас, чтобы не наследить… – затараторила она. – Господи, спаси и помилуй, оказывается, я надела один сапог и один башмак. В спешке чего только не сделаешь, особенно когда мысли заняты другим. Не каждый день приходится быть детективом!

– А ты была детективом? – спросил Уле-Александр.

– Да. Но ты не спеши, а слушай всё по порядку.

Тётя Петра опустилась на принесённую ею подушку и начала рассказывать:

– На днях, кажется вчера – у меня в голове всё смешалось, – в моей квартире побывали незнакомые люди.

– Не может быть! – воскликнула бабушка. – Вы их поймали? Я имею в виду, воров.

– Нет, – сказала тётя Петра, – но сегодня я была в полиции, и у нас есть улика. Слушайте, я начну с самого начала. Вчера я спустилась вниз в телефонную будку, чтобы позвонить по телефону.

– Я знаю, она стоит в вестибюле справа, – гордо сказала бабушка.

– Совершенно верно, – обрадовалась тётя Петра. – А дверь в квартиру оставила приоткрытой. Я часто так делаю. Знаете, иногда я забываю взять с собой ключи, и потому лучше оставлять дверь приоткрытой, чтобы не остаться на площадке перед запертой дверью. Ну вот, прихожу я обратно и нахожу свою дверь запертой. Сначала я подумала, что это я сама нечаянно её захлопнула, и на всякий случай подёргала ручку. И тогда я услыхала, что внутри кто-то есть, и это был не мужчина, а женщина! Странный голос говорил, что я не должна думать, будто они такие глупые и откроют мне дверь. Я пошла за нашим комендантом, у него хранятся запасные ключи от всех наших квартир, но, когда мы с ним вернулись к моей квартире, дверь уже была приоткрыта, и внутри никого не оказалось.