Сердце изо льда

А мы выбираем детскую кроватку по каталогам, – ответила та. – Поможешь мне?

Конечно! – кивнула Руся.

Спать она легла поздно и еще долго ворочалась с боку на бок, вспоминая прошедший день и думая о Коле. Несомненно, он ей нравился. С ним было легко общаться, весело и спокойно, словно со старым-старым другом, с которым они ходили еще в детский сад и который знает ее лучше, чем самого себя. Руся улыбалась, проговаривая про себя его шутки – они были по-настоящему смешными, без тени превосходства или сарказма, как это часто случается у людей, считающих себя хозяевами жизни. Однозначно, Репей таковым себя не считал. Деньги его отца не испортили парня, скорее, он относился к ним как к приятному бонусу, но – Маруся была уверена – Коля спокойно обошелся бы и без них.

«Он очень легкий и, видимо, хороший друг, – решила девушка, вспомнив, как тепло Коля отзывался об Андрее. – Побольше бы таких дней, каксегодняшний!»

14

Еще трижды за каникулы она встречалась с Колей. Они опять ходили в кино, ездили в город, где целый день бродили в центре, играли липким, быстро таящим снегом в снежки и болтали.

Репей звонил ей почти каждый вечер, присылал смешные эсэмэски, вешал на ее стену ВКонтакте веселые картинки.

Руся часто сидела у Марии Матвеевны или в своей беседке. Каникулы проходили не так скучно, как она предполагала.

Слушай, а по паспорту ведь ты, наверно, Мария, Маша то есть, – сказал как-то Репей.

Они возвращались домой. Русина ладонь уютно лежала в его руке. Так ей было не холодно.

Девушка даже не заметила, как они стали ходить, держась за руки – словно так было всегда.

Не-а. По паспорту я как раз Маруся. Мама так меня назвала, в честь ее бабушки, а моей прабабушки, – пояснила она.

Ясно, – Коля задумчиво поглаживал ее пальцы. – А Андрюха тебя называет только Рысей. С того, видимо, случая, когда ты ему щеку расцарапала.

Маруся фыркнула. На самом деле ей нравилось это прозвище. Почему-то, несмотря на то, что ей дал его враг, Русе слышалось в нем что-то теплое, словно она котенка гладила.

В тот вечер они вернулись домой не очень поздно – на следующий день начиналась вторая четверть.

Дружба с Колей Репейниковым изменила Марусин мир. Раньше в лицее она ни с кем не общалась, теперь же на переменах к ней то и дело подходил Коля, и они подолгу беседовали. Он садился рядом с Русей в столовой, отвозил ее домой и привозил в лицей, и казалось, ему совершенно все равно, кто как на него смотрит и что вообще по этому поводу думают окружающие.

Неожиданно для Руси, с ней стала общаться ее одноклассница, Света Козякина – не то чтобы они подружились, скорее, просто приятельствовали, но для Маруси и это было в новинку.

Настроение ее прочно закрепилось на отметке «выше среднего». Его не портил теперь даже Андрей, который, судя по всему, жутко ревновал к ней своего лучшего друга и всеми силами старался перетянуть внимание Коли на себя.

Впрочем, у Репья хватало времени для обоих – и для Руси, и для Андрея, и девушка не понимала, почему последнего так бесит сам факт ее дружбы с Репьем.

Маруся не пыталась даже для себя определить, что у них с Колей за отношения. Да, он часто брал ее за руку или слегка приобнимал, но никогда не пытался ни поцеловать ее, ни расставить точки над «i». Она получала удовольствие от общения с ним и сама не знала, хочет ли какой-либо конкретики.

Противный ноябрь пролетел быстро. Его сменил снежный, белый декабрь. Погода стояла мягкая, сосны на участке укрылись белыми покрывалами.

Приближался Новый год.

Впервые у Руси появились варианты, где и как его встречать. Она могла остаться с заметно округлившейся мамой и Борисом, а могла пойти к Коле, который устраивал у себя вечеринку для друзей. Русю он пригласил самой первой, еще даже до Андрея. Честно говоря, она стеснялась идти к нему, но оставаться дома вместе со счастливыми молодоженами ей не хотелось. В итоге девушка согласилась присутствовать на празднике в доме Репейниковых.

В католическое Рождество, на которое мама и отчим уехали в Австрию, Коля позвонил и сообщил подруге новость – их группу пригласили отыграть концерт в известном московском клубе тридцатого декабря. Маруся обещала прийти.

Борис и мама вернулись вечером двадцать девятого. Они привезли кучу пакетов и свертков, разложили их под большой искусственной елкой, наряженной вчера в гостиной Русей и Натальей. В доме запахло праздником.

Вечером перед сном девушка шла пожелать спокойной ночи маме и невольно задержалась у дверей кабинета Бориса. Отчим на повышенных тонах спорил с Андреем. Руся не стала вслушиваться, о чем идет речь. Как всегда в таких случаях, ей сделалось неприятно.

«Неужели они совершенно не умеют разговаривать нормально? Обязательно надо орать друг на друга?!» – подумала она.

Мама сидела в кровати, читая пособие для будущих родителей, но сразу отложила книгу, когда к ней вошла дочь. Они немного поболтали, пока не явился раздосадованный Борис. Руся поспешно ретировалась.

Днем тридцатого числа за девушкой заехал микроавтобус, принадлежавший Колиному отцу. Старший Репейников выделил и своего шофера для сына, чтобы тот мог со всей аппаратурой доехать до клуба и обратно.

Музыканты расположились в автобусе. Только Андрей отказался ехать со всеми – отправился на своей машине.

До клуба они доехали весело. По дороге все с ажиотажем обсуждали предстоящее действо, у Руси по спине то и дело пробегали мурашки от предвкушения, что уж говорить о ребятах.

Пока группа подключала на сцене аппаратуру и настраивала ее, девчонки – а кроме Маруси, приехали еще Света и Натали, – расположились в баре. Руся заказала себе безалкогольный коктейль и медленно цедила его через соломинку, наблюдая за ребятами.

Андрей то и дело поглядывал в зал, словно ждал кого-то. Он казался сосредоточенным и спокойным, но на его лицо то и дело набегала тень. Маруся недоумевала – что с ним происходит?

Наконец, объявили начало концерта. В зал набилось довольно много народу. Собравшиеся сгрудились перед сценой, ожидая начала шоу.

Руся расположилась в дальнем конце зала, на высоком барном стуле – отсюда ей было хорошо видно все, происходящее на сцене, и воздух тут был посвежее – неподалеку работал кондиционер, худо-бедно разгонявший никотиновую дымку.

Концерт удался. Публика восторженно ревела и аплодировала, ребята на сцене испытывали экстаз. Только Андрей по-прежнему то и дело искал глазами кого-то в толпе, и его лицо принимало все более замкнутое, угрюмое выражение.

После выступления музыканты общались со зрителями, пили кто пиво, кто кофе.

Руся сидела рядом с Колей, улыбалась, принимала участие в беседе, но то и дело поглядывала на Андрея.

Щебетала и буквально липла к нему Натали, но Андрей почти не обращал на нее внимания.

Что с Андреем? – улучив момент, тихо спросила Маруся у Репья.

Не знаю. А что с ним не так? – отозвался тот.

Хмурый он какой-то, – пояснила девушка.

Не обращай внимания. С ним это бывает. Характер такой, – Коля пожал плечами и приобнял ее за талию.

Андрей уехал домой раньше остальных, оставив Натали с компанией ребят. Похоже, она здорово на него за это обиделась.

Ребята собрались ехать по домам примерно через полчаса. Погрузились в автобус и поехали.

Русю доставили домой самой первой. У ворот особняка она попрощалась с Колей и своим ключом открыла калитку.

15

Окна дома были темными. Горело только одно окно – в столовой.

Девушка вспомнила, что мама сегодня собиралась к подруге, планировала заночевать у нее и утром вернуться.

На засыпанной снегом дорожке виднелась одинокая цепочка следов.

«Андрей», – поняла Маруся.

Она вошла в дом, оставила в небольшой гардеробной сапоги и куртку и уже собралась подняться к себе, когда услышала голоса. Сама не зная, зачем, она пошла на звук.

Я тебе все сказал еще вчера, – холодно произнес Борис, и Руся замерла, не дойдя несколько до столовой. – Я не хочу, чтобы мой сын тратил жизнь на ерунду, и я не позволю тебе испортить свое будущее!