Я вернусь на рассвете

Эх, много горя испытал Ахбол из-за Галау! А самое обидное — это его слова. Почему он всё время старой курткой попрекает? Почему так часто любит повторять, что он, Ахбол, сирота, что его отец, наверно, изменник? Откуда это ему известно? А вот дед Гайто совсем другое говорит. Как он назвал отца? «Достойным потомком нартов», кажется!

«Погоди! — думает Ахбол. — Я ещё тебе, Галау, покажу, кто я такой и кто мой отец! Если бы тебя не слушались Бидзи́на и другие ребята, я бы давно тебя проучил!»

Так рассуждая, он дошёл до шоссе, сел в автобус и вернулся в город, держа в руках драгоценный древний топор. А когда подходил к дому, вдруг столкнулся носом к носу с Галау. «Командир», засунув руки в карманы брюк, презрительно ухмыльнулся и спросил:

— Ты где пропадал? Договаривались же сегодня собраться у реки…

— Где пропадал, там и пропадал — не твоё дело! — отрезал Ахбол.

— О! А это что у тебя? — Галау выхватил из рук Ахбола топор и стал его рассматривать. — Ты смотри, какая вещица! Где достал?

— Не твоё дело. Отдай, слышишь? Я учителю Тазе отнесу…

— Да погоди ты, дай посмотреть.

Галау погладил древний камень ладонью, потом протёр остриё носовым платком, поднял топор, полюбовался на него.

— Знаешь что, Ахбол? Я сам его учителю отнесу. Я же командир нашего отряда!

— Отдай топор! — воскликнул Ахбол и ухватился за топорище.

Тогда Галау размахнулся и ударил Ахбола кулаком прямо по носу. Из носа пошла кровь, Ахбол выпустил топорище. Этого только и нужно было Галау. Он отбежал шагов на двадцать от Ахбола и крикнул:

— Я сам отдам этот топор учителю! А ты молчи. Если же скажешь что-нибудь — смотри! Плохо тебе будет! — и, погрозив кулаком, скрылся за забором соседнего дома.

…В школьном саду, под яблоней, лежит Ахбол и плачет. Горько плачет. И долго бы, наверно, пролежал здесь, но вот послышались шаги, подошёл Амбал:

— Ты что плачешь, Ахболат? Что случилось?

Молчит Ахбол. Трудно ему рассказать другу о случившейся беде. И очень обидно: ведь этот топор нашёл в горах отец, Кайтмирза Темирбулатов — «достойный потомок нартов»! А сын, Ахбол, тут же его потерял — отдал драчуну и задире Галау! Почему он не бросился вдогонку за Галау? Почему не дал сдачи за разбитый нос?

Стыдно, ох как стыдно! И не хочется ничего говорить Амбалу. Друг может осудить его за трусость. Лучше промолчать.

Ахбол вздохнул, вытер глаза, сел понурив голову.

— Ну, что же случилось? — повторил Амбал.

— Да ничего… — ответил Ахбол. — Ничего особенного. Не обращай внимания.

— А чего ревёшь?

— Топор отнял…

И Ахбол всё-таки рассказал о злополучной встрече с Галау. Амбал долго думал. Ему как-то не верилось, что Галау способен на такой поступок.

— Знаешь что, Ахбол? — заключил он. — По-моему, он сознается учителю Тазе, что этот топор твои. Не может быть, чтобы не сознался. Это же воровство!

Ахбол пожал плечами:

— Не знаю… А зачем ему нужно было отнимать?

— Да просто так. Он ведь привык к тебе придираться. Помнишь, когда-то ты бросил гранату и попал ему прямо в ногу? Вот он и мстит.

Ахбол опять пожал плечами:

— Не знаю…

…Видно, и для Ахбола будет сегодня удачный день. Амбал перед уроком ещё раз сказал, что Галау не посмеет присвоить себе чужую находку, и Ахбол в конце концов согласился с ним.

В классе тишина. Ахбол посматривает на лица ребят. Интересно, знают они о его древнем топоре или не знают? Но сегодня никто, даже Галау, не придирался к нему. Вон он сидит — паинька паинькой…

Учитель Тазе никого не вызывает к доске отвечать уроки. Он предупредил, что будет говорить об экспонатах будущего музея, которые собрала школа.

— Итак, — говорит учитель, — наш четвёртый класс на первом месте! Посмотрим, что у нас есть хорошего.

Он поставил на стол ящичек и стал вынимать оттуда разные предметы.

— Вот поглядите, ребята: это кольчуга. Та самая кольчуга, которую носили в старые времена наши кавказские воины. Очень ценная вещь. Её подарил музею Амбал Нерихов.

Все взоры обратились к Амбалу, и тот даже покраснел от смущения.

— А вот старинный пистолет, — продолжал учитель. — Его принёс Далджинаев Бидзина…

Бидзина встал, хотя его никто об этом не просил.

Ребята уже знали, где достал он пистолет. Он просто-напросто украл его у дедушки, унёс с чердака и никому из родных не сказал об этом. Бидзина стоит довольный: вот посмотрите, мол, какой я герой! Потом оглянулся, увидел Амбала и показал ему язык: «Твоя кольчуга и в подмётки не годится моему пистолету!»

А Амбал не очень громко, но всё же заметил:

— Из твоего пистолета мою кольчугу всё равно не пробьёшь!

— Тише, ребята! — строго сказал учитель. — Садись, Бидзина, спасибо за хороший подарок музею. Только и поругать тебя надо. Кроме пистолета, ты принёс эти стрелы. Но зачем-то на наконечниках нацарапал звёзды. Зачем ты это сделал? В древности стрелы звёздами не украшали, это тебе надо бы знать.

Тазе поглядел в ящичек.

— А вот, пожалуй, самый ценный экспонат…

Ахбола бросило в жар: в руках учителя он увидел свой топор — тот самый, из твёрдого чёрного камня, продолговатый, прямой. Но без топорища. Для музея оно и не нужно. Что-то сейчас скажет учитель?..

— Это орудие наших предков, — сказал он, — орудие первобытных людей, которые обитали в предгорьях Кавказского хребта.

Учитель говорил торжественно. Чувствовалось, как он волновался, глядя на древнюю вещь.

— Сейчас у людей есть разнообразные машины, самолёты, ракеты. А когда-то, давным-давно, этот топор был величайшим открытием для человека. Его смастерил наш далёкий предок. Невозможно даже подсчитать, какой по счёту прадедушка…

Однажды он бродил в поисках пищи и нашёл в горах этот твёрдый камень. Принёс его к своему жилищу. Взял другие камни и начал ими обрабатывать свою находку, чтобы заострить её край. Он понял, что остриём можно рубить дерево и сражаться с самыми страшными зверями…

Учитель рассказывает, а перед Ахболом раскрывается живая картина. Вот он — высоченный, волосатый, сутулый человек. У него тяжёлая, выдающаяся вперёд челюсть, короткая шея и могучие руки. Он сидит на корточках и с утра до вечера шлифует чёрный камень. Когда его силы иссякают, за работу принимаются другие люди. Такие же, как он, гиганты — волосатые, неуклюжие…

Пока одни трудятся над камнем, другие великаны возвращаются с охоты. Они долго блуждали по дремучим горным лесам, а пришли ни с чем: голыми руками трудно добыть пищу. Женщины и дети едят лишь корни трав.

А вождь племени торопит мастеров: «Скорее делайте топор! Иначе все умрём от голода!»

И опять кипит работа. И вот уже камень обретает конусную форму. Вождь поднимает его над головой. Все столпились, восторженно смотрят — такого они ещё не видели! А в волосатой руке вождя — этот самый топор, который держит учитель Тазе, чёрный, древний топор…

И поднялся крик, люди пустились в пляс, прыгают, радостно хохочут, празднуя большую победу.

Вдруг вождь издаёт клич — и в одно мгновение все затихли. Он кладёт топор на землю, ему приносят промытый в ручье песок и острый продолговатый камень. Вождь посыпал песок на топор и, зажав камень между тёмными ладонями, начал сверлить отверстие для топорища. Сверлил день, два, три… Осунулся, отощал. Но наконец топорище к топору приделали. Вождь торжественно показывает его толпе соплеменников и зовёт их в бой на мамонта. Все — мужчины, женщины и дети — вооружаются камнями и устремляются за своим предводителем.

Они идут на мамонта!

А мамонт уже провалился в яму-ловушку. Но он живой, он разъярённый! К нему опасно приблизиться: его хобот гибок, а загнутые вверх клыки остры. Как скала, высок мамонт. Как утёс, неприступен. Клич предводителя — и… полетели в него камни. Дикий рёв потрясает землю. Камни летят со всех сторон и отскакивают от мамонта, не нанося ему сильных ран. Кожа у этого чудовища толста, и камни ему нипочём.