Там, где не слышно голоса

Гальваническая батарея открывала новые возможности перед наукой. Как ни странно, первым это поняло австрийское правительство, никогда не отличавшееся особой любовью к изобретателям и новым открытиям. Но это имело свои причины. В 1809 году Австрия готовилась к новой войне против Наполеона. За последние тринадцать лет она уже трижды терпела поражение от наполеоновских войск. Однако император Франц и эрцгерцог Карл, главнокомандующий австрийской армией, возлагали большие надежды на новую обстановку, сложившуюся в Европе. В разных странах разгоралось пламя борьбы против наполеоновского гнета. Испанский народ сражался с необыкновенным мужеством против захватчиков, отличавшихся редкой жестокостью по отношению к мирному населению, расстреливавших мужчин, женщин, разрушавших города и деревни. Крестьянин Андрей Гофер с небольшим отрядом партизан начал борьбу против наполеоновских солдат в Тироле. Гусарский полк майора Шилла разъезжал по дорогам Пруссии, нападая на французские разъезды и обозы. Не следует, однако, думать, что война, которую австрийское правительство готовило против Наполеона, преследовала национально-освободительные цели. Австрийское и венгерское дворянство считало Наполеона своим смертельным врагом, так как в странах, которые он завоевывал, была ликвидирована или ограничена абсолютная власть феодалов. Австрийский двор не мог забыть, что Наполеона породила французская революция и что многие французы в нем все еще видели носителя идей свободы, равенства и братства.

У австрийской армии было немного шансов выиграть войну с Наполеоном. На границах Австрии стояло 300 000 наполеоновских солдат, которыми командовали такие опытные маршалы как Даву, Массена, Ланн. Французские полки были хорошо обучены, командовавшие ими офицеры были опытными командирами. Старая гвардия, закаленная во многих сражениях, была дисциплинированной и непоколебимой силой. Врагу трудно было расстроить ее ряды. Старые бойцы своим героизмом вдохновляли молодых новобранцев, которые пополнили ряды Великой Армии. У Наполеона было и еще одно важное преимущество — блестяще работающий телеграф Шаппа. Именно он позволял быстро передавать приказы и сообщения, вызывать подкрепления, вводить в действие резервы, управлять государством независимо от местонахождения императора. Австрийский император и его генералы в треуголках хорошо сознавали значение телеграфа Шаппа. Поэтому они и решили создать нечто подобное или даже более совершенное в своей стране. Строительство линий оптического телеграфа требовало много времени. А война стучалась в двери. Строить станции, обучать их персонал, было некогда. Тогда-то члену Мюнхенской академии наук — Томасу Зоммерингу поручили немедленно создать телеграф, который мог бы служить в мирное время, но прежде всего в годы войны.

Зоммеринг отказался от идеи оптического, звукового и флажкового телеграфа. В союзники себе он решил взять электричество. Будучи хорошо знаком с опытами своих предшественников, он понимал, что с помощью шариков бузины телеграфа не построить. А что, если использовать новое открытие — разложение воды электрическим током на водород и кислород? Зоммеринг закрылся в своем кабинете. Вокруг лежали мотки проволоки, стеклянные трубки, звонки — добрая половина инвентаря химической и физической лабораторий. Несколько дней из-за дверей кабинета доносились звуки пилы, молотка и ругательства. Потом из дверей выбежал заросший и растрепанный Зоммеринг.

— Мне нужно пятнадцать серебряных талеров, но только сейчас же, — обратился он к кассиру Академии.

— Простите, господин профессор, но ваша зарплата уже …

— Не беспокойтесь о моей зарплате! Мне нужно пятнадцать талеров для моего аппарата. И не канительтесь, а то вам придется объясняться с генералами!

Кассир в волнении отсчитал деньги. Его не переставало беспокоить, кто же все-таки оплатит эти непредвиденные расходы.

Зоммеринг подбросил монеты. — Прекрасно! Брабантские талеры доброй чеканки! Почти чистое серебро. А теперь еще один золотой дукат!

Прибор Земмеринга был сложнее. Для его конструирования были необходимы серебряные талеры и даже золотой дукат.

Бедняга кассир умоляюще протянул руки: — Господин профессор, бога ради, не губите меня!

— Не волнуйтесь. Я расплачусь с вами до последней копейки.

Захватив талеры и дукат, профессор исчез. На следующий день телеграф был готов. Он передавал сообщения на расстояние до 250 метров, а через несколько дней почти до 700 метров. Зоммеринг соединил передатчик с приемником двадцатью семью проводами: двадцать пять для передачи букв, двадцать шестой для точки, двадцать седьмой длязнака повторения. Провода подключались к усовершенствованному гальваническому элементу, известному под названием «столб Вольта». Этот элемент состоял из пятнадцати брабантских талеров (кассир пришел в ужас, когда увидел, что в каждом из них просверлена дыра) и цинковых пластинок. Серебряные монеты и цинковые пластинки были отделены друг от друга войлоком, намоченным в соляной кислоте. Приемник представлял собой стеклянную ванночку, в которую были выведены все двадцать семь проводов. Их концы для лучшей сохранности были покрыты золотом. Как видите, пригодился и золотой дукат. Каждой букве соответствовал определенный провод, ванночка была наполнена водой. Когда «телеграфист» хотел передать сообщение, он подключал один провод к положительному, а другой к отрицательному полюсу Вольтова столба. На другом конце от позолоченных кончиков проводов, обозначавших буквы, начинали отделяться пузырьки кислорода и водорода. Вначале записывалось буквенное обозначение провода, от которого отделялось больше газа — водорода, затем второго провода, от которого отделялось вдвое меньше пузырьков — кислорода. Впоследствии Зоммеринг усовершенствовал свой телеграф. Выделение кислорода происходило у одного из краев ванны и соответствующие буквы обозначались только пузырьками водорода.

В телеграфе Зоммеринга было два интересных новшества, использованных в будущих конструкциях: шелковая изоляционная обмотка проводов и сигнальное устройство (звонок), оповещавшее о начале передачи.

Именно это сигнальное устройство заслуживает внимания. По сложности своей конструкции оно характерно для времени, когда из-за несовершенства техники для переноса силы использовались самые неожиданные приспособления: клапаны парового котла открывались и закрывались мальчиком, дергавшим за веревочку, а чертежи величайших открытий нередко напоминали фантастические рисунки. Перед началом передачи продолжительное время телеграфировались буквы B и C. Над тем местом, куда были выведены концы соответствующих проводов, находилось нечто вроде ложечки. После того, как под ложечкой набиралось достаточное количество газа, она приподнималась. Рычаг «ложечки» наклонял палочку, на которую был надет стальной шарик. Шарик соскальзывал в воронку, а из нее падал на рычаг заведенного «будильника». Тот начинал звонить. Дремавший телеграфист просыпался и обращал свой взор к пузырькам поднимающегося газа…

Телеграф Земмеринга. Точная схема с изображением любопытного сигнального механизма.

С самого начала телеграф Зоммеринга был только интересной технической игрушкой, мало пригодной для практического использования. Пузырьки образовывались неравномерно. Из-за этого часто возникала путаница. Передачи продолжались очень долго. Аппарат часто портился, не говоря уже о том, что пучок из двадцати семи проводов стоил дорого и его укладка была нелегким делом. Неудача постигла и Швейгера, который предлагал пользоваться двумя проводами и условной азбукой.

Зоммеринг не смог оказать Австрии существенной помощи. Армия императора Франца, начавшая четырнадцатого апреля 1809 года войну против Наполеона, после нескольких сражений была шестого июля разбита наголову под Варгамом. Австрия проиграла свою четвертую войну с Наполеоном. После поражения вспоминать о былой вражде с «Его милостивейшим Величеством» императором Наполеоном Бонапартом было не принято. Обиженный полнейшим отсутствием интереса к своему изобретению, Зоммеринг предложил его… французской академии. Как и следовало ожидать, в ответ на это предложение пришел отказ. Кто станет портить себе зрение, разглядывая какие-то маленькие пузырьки? Телеграф Шаппа действовал надежно и быстро. Его никогда не удастся превзойти! И уж во всяком случае его не заменит это, ну как его называют — «электричество».