Жестокий путь

В мае Этьен пришел в аббатство Сен-Дени в Париже и назвал себя «божьим посланцем», который должен повести детей на освобождение «святой земли».

Священники аббатства ретиво взялись помочь мальчику. Вместе с монахами они составили свиту Этьена и переходили с ним из одной деревни в другую.

Везде он собирал вокруг себя толпы бедняков своим рассказом о «божественном видении». Он показывал письмо, полученное им «от бога», и призывал своих однолеток к походу. Вскоре у Этьена появилось много подражателей, и дети его возраста стали ходить по деревням с призывом идти в «святую землю».

Со всех сторон стали направляться к Этьену толпы детей— большей частью не старше 12 лет. Они шли с крестами и знаменами, распевая церковные гимны. А пастушок Этьен уже был окружен конными телохранителями из духовенства и разъезжал по стране в повозке, украшенной коврами. Народ верил словам, что по велению бога море расступится перед детьми и они перейдут по нему, как по суше, и отвоюют «святую землю». К детям примкнуло много взрослых из крестьянской и городской бедноты, много фанатиков-монахов, а заодно и разных преступников.

Сборный пункт крестоносного воинства был в городе Вандоме. За один месяц здесь собралось до 30 тысяч детей — мальчиков и девочек. Они прошли через Тур и Лион, направляясь в портовый город Марсель. Стройными рядами, распевая гимны, вступили они в предместье Марселя и направились по улицам города прямо к морю. Жители города были потрясены видом этого войска, смотрели на них с благоговением и благословляли на великий подвиг.

Дети остановились на берегу моря, которое большинство из них видели впервые. Множество кораблей стояло на рейде, и море уходило в бесконечную даль. Волны то набегали на берег, то отходили, и ничего не менялось. А дети ждали чуда. Они были уверены, что море должно перед ними расступиться и они пойдут дальше. Но море не расступалось и продолжало плескаться у их ног.

Дети стали горячо молиться… время шло, но чуда все не было. Тогда Этьен в отчаянии воскликнул:

— Мы прогневили бога! Надо усиленно поститься и молить бога о прощении! Тогда он смилуется над нами и совершит то, что обещал мне Христос!

Со слезами дети отошли от берега и за городом раскинули лагерь. На другой день к детскому лагерю подъехали несколько богато одетых и вооруженных всадников. Их провели к повозке Этьена, в которой он отдыхал. Всадники сошли с коней и упали на колени перед мальчиком.

— Благородный вождь святого воинства! Мы хотим тоже послужить богоугодному делу! Мы предлагаем перевезти юное воинство на наших кораблях в Константинополь!

— Добрые люди, от всего сердца благодарю вас, но мне нечем вам заплатить! Только бог может вознаградить за доброе дело! — ответил Этьен.

— Нам от тебя ничего и не надо! Мы ждем только милости божьей! — ответили приезжие и тут же послали своих слуг на несколько кораблей, стоявших в гавани.

Корабли спустили шлюпки, и вскоре все дети разместились на семи больших каравеллах. Как только взошла луна, эскадра покинула марсельский рейд, как будто спеша поскорее доставить к месту битвы юных крестоносцев.

Ночью в море поднялся шторм. Ветер срывал паруса, ломал мачты, волны перекатывались через палубы. Дети, запрятанные в. трюмы, горячо молились, но, несмотря на их молитвы, два корабля потонули. Остальные пять, изрядно потрепанные бурей, доставили детей не в Константинополь, а в Египет. Думая, что они в Византии, дети горячо благодарили бога за избавление от смерти и собирались сойти с кораблей на берег. Но тут их постигло горькое разочарование. Корабельная команда согнала их в трюмы и сковала ноги цепями. Затем корабельщики стали их продавать в рабство мусульманам.

Позднее эти преступные работорговцы, обманом заманившие детей на свои корабли, были повешены, но все юное крестоносное войско погибло. Так печально закончился первый поход детей-крестоносцев.

Рыцари «просветители»

Как же отнесся к этим походам детей римский папа?

Когда Иннокентий III узнал о первом походе, он говорил, что дети служат укором для взрослых, равнодушных к вопросам религии. Он не осудил этой бессмысленной затеи, не помог детям и предоставил их своей участи.

Крестовые походы продолжались, но, кроме Малой Азии, Сирии и Палестины, алчные взоры пап привлекала и северо-восточная Европа и Россия со своими сказочными богатствами и безграничными просторами.

Мысль о соединении церквей, восточной и западной, возникла у папы Иннокентия III в первый год его папства (1198). После падения Константинополя, когда его захватили и разрушили крестоносцы в 1204 году, Иннокентий III известил об этом русское духовенство грамотой, которую послал в Россию с кардиналом для проповеди и убеждения русских князей перейти в католичество; указывая на падение Греческой империи, папа советовал русским не сопротивляться и не отпадать от единой паствы Христовой. Но успеха эта папская грамота не имела. Так же напрасны были усилия папского посла убедить князя Романа Мстиславовича Галицкого — в ответ на уговоры кардинала князь показал ему собственный меч. Через три года папа снова возобновил свои попытки, отправив в Россию кардинала Виталиса с предложением духовенству и народу перейти в католичество. Но все замыслы папы встречали в России непреклонный отпор и единодушие по вопросам веры у русских князей.

В XII и XIII веках хищные германские рыцари, объединившись в военно-монашеские ордена, Ливонский и Тевтонский, бросились на завоевание прибалтийских и славянских народов. Предлогом было внедрение среди них христианства. С оружием в руках рыцари отправлялись «просвещать поганых» язычников.

Участник похода рыцарей в Прибалтику, священник и летописец Генрих Латвийский, описал, каким образом рыцари насаждали христианство среди эстов, пруссов и ливов. Рыцари распределили свое войско по всем дорогам, деревням и областям и все на своем пути сжигали и опустошали. Всех мужчин убивали, а женщин и детей брали в плен. Скот и коней угоняли. Домой рыцари возвращались с отпущением грехов и почитались чуть ли не святыми.

Церковникам эти походы феодалов были выгодны: если рыцари захватывали себе таким образом новые земли, то духовенство, кроме пожертвований, получало право собирать церковную «десятину» в свою пользу с завоеванного населения.

Поработив в Восточной Прибалтике эстов, ливов и пруссов, рыцарские ордена с благословения папы стали собирать силы для удара на славян. Ливонский рыцарский орден объединился с шведами и устремился на Псков и Новгород. Во главе этих крестоносцев шли епископы. Они захватили Псков и стали грабить окрестности Новгорода. На завоеванных землях строили католические церкви, безжалостно истребляли население или обкладывали его тяжелой данью.

В 1240 году в знаменитой битве на Неве князь Александр Ярославович, прозванный Невским, одним ударом разгромил католиков и, по словам летописца, острым копьем ранил в лицо шведского короля. Через два года после этого Александр Невский разбил рыцарей под Псковом, ворвался во владения Ливонского ордена, сжег селения и захватил много пленных. 5 апреля 1242 года он окончательно разгромил тевтонских рыцарей на Чудском озере в битве, прозванной Ледовым побоищем. «И бысть та сеча зла и велика, и треск от копий ломания и звук от мечного сечения… и не бе видети льду, покрыто бо все есть кровию…»—писал летописец. Этим побоищем рыцари окончательно были отброшены от наших границ.

За эту победу через 300 лет православная церковь объявила Александра Невского «святым».

В 1252 году папа Иннокентий IV сделал еще одну попытку и послал двух своих кардиналов с поручением убедить Александра Невского признать верховную власть папы и согласиться на введение католичества в России. Со стороны князя все предложения кардиналов встретили решительный отпор: «От вас учения не приемлем!» — ответил князь, и кардиналы с позором возвратились в Рим.

Торговля Раем — индульгенции

Жадность пап не имела границ. И хотя в течение веков из разных концов католического мира в Рим стекались огромные богатства, папы применяли всевозможные способы, чтобы их еще увеличить. Им нужны были деньги на усиление своего могущества, на подкупы, на одаривание близких, на роскошь, которой они себя окружали.