Путешествие по берегам морей, которых никто никогда не видел

Прочитав предыдущую главу, ты, капитан, можешь подумать: «Странный какой-то способ определения времени у этих геологов…»

На первый взгляд — да… Но давай подумаем, всегда ли мы, желая объяснить, когда произошло то или иное событие в нашей жизни, называем год? Предположим, ты можешь сказать мне: «Первый раз я пошел в туристский поход в 1985 году». Но можешь, скажем, и так: «Первый раз я пошел в туристский поход, когда новое здание для нашей школы уже заканчивали строить». Во втором случае года ты не назвал, но если я знаком с событиями района, где ты живешь, то я тебя прекрасно пойму. Ты определил время интересующего меня события относительно другого, мне известного.

Геологи хорошо знают основные вехи в биографии нашей планеты. Они их специально учат в техникумах, вузах. И вот, обнаруживая в разрезах земной коры неизвестные доселе «каменные документы», рассказывающие о неведомых разливах морей или, скажем, извержениях вулканов, разведчики недр сразу же стараются определить время этих событий относительно других, уже известных.

Так вот и индекс С3 т указывает нам, по сути дела, место, которое интересующее нас событие занимает относительно других в истории Земли, или, как принято говорить, относительное время. Расшифровав «сигналы» окаменелостей, мы теперь знаем, что море, следы которого находятся в карьере около Тепловки, существовало в век разлива соленых вод там, где сегодня находится европейская часть СССР. И именно того разлива, который случился в эпоху решительного наступления морей на континенты, в тот период, что известен первыми огромными лесами, обширными болотами, где процветали родственники наших лягушек — стегоцефалы…

Смотри, как точно нам удалось определить координаты нашего первого древнего моря во времени!

И все-таки я чувствую, что тебе, капитан, очень хочется узнать не только место, которое занимает разлив интересующих нас соленых вод в череде других событий истории Земли, но и то, как давно он случился. В привычных нам годах — единицах времени, равных одному обороту планеты вокруг Солнца.

Ну, что же… Расшифровав с помощью палеонтологического атласа сигналы «маяков окаменелостей, зная индекс времени, нам теперь сделать это нетрудно.

Используя «атомные часы», заключенные в различных горных породах, специалисты за последние сорок лет сумели определить продолжительность не только всех эр земной истории, но и очень многих периодов, эпох, геологических веков. И сегодня даже в популярной литературе можно уже встретить таблицы, их называют геохронологическими, где не только перечислены все эти этапы истории планеты, но и указано время начала и продолжительности многих из них.

Найдя в одной из таблиц московский век каменноугольного периода, мы можем узнать, что интересующее нас море существовало примерно 300 миллионов лет тому назад!..

Кстати, рассматривая такую таблицу, ты, конечно, заметишь, что геологические века — это отрезки времени куда более продолжительные, чем те столетия, которые мы называем веками в обиходе. Увидишь ты, что геологические века имеют и разную продолжительность. Есть среди них очень длинные, по 15–20 миллионов лет, есть короткие, по 1–2 миллиона. Дело тут в том, что эти этапы истории чаще всего были связаны с какими-то вторжениями морей на континенты, а соленые воды гостили на суше иной раз долго, а иной — не очень.

«ПРИБОРЫ» ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ ДРЕВНИХ МОРЕЙ

Догадываюсь, капитан, что тебе уже порядком наскучило бродить по карьеру, расшифровывать научные имена и индексы, разбираться во всяких эрах, периодах, геологических веках. И очень не терпится поскорее оказаться на мостике придуманного нами корабля, чтоб увидеть оттуда наше первое с тобой древнее море.

Однако пока этого сделать нельзя. Мы слишком мало знаем о том, каким был в наших краях Московский бассейн, чтоб верно себе его представить. Какая у него здесь была глубина? Какая вода — соленая или не очень, теплая или холодная? Далеко ли отсюда находились берега?

В «каменном архиве» карьера, где мы сейчас все еще находимся, хранится немало «документов», способных дать ответ на эти вопросы или хотя бы намекнуть на что-то. И в первую очередь это уже знакомые нам окаменелости.

Помнишь, я тебе говорил, что палеонтологи, собирая и изучая остатки животных и растений, всегда стараются выяснить, где предпочитали жить древние обитатели морей и континентов. И это не из праздного любопытства. Ведь, находя в каком-то слое осадочной породы, скажем, раковины моллюсков, обитавших преимущественно на отмелях, можно довольно уверенно считать, что во время образования осадка в данном месте море имело очень малую глубину. И что тогда где-то поблизости был край континента или остров.

Или, допустим, обнаруживая в слоях глин отпечатки или обуглившиеся остатки папоротников, хвощей, плаунов, вполне резонно предположить, что когда-то в этих местах была суша, часть континента, но — низкая, скорее всего — заболоченная, так как растения эти были очень влаголюбивы.

Получается, что, узнавая приверженность древних существ к каким-то условиям обитания, можно как бы получить в руки приборы, позволяющие производить измерения в морях и на континентах, давным-давно исчезнувших с лика Земли!

Ну, хорошо… А что же могут нам с тобой сказать окаменелости, найденные нами в карьере?

И кораллы, и морские лилии с ежами охотнее всего селились, по мнению палеонтологов, на глубинах в несколько десятков метров. Глубже для них было маловато пищи. На отмелях же беспокоили отливы и волны во время штормов.

Все эти существа отличались и крайней привередливостью, когда дело касалось солености воды. Их устраивала только нормальная! Только такая, где на литр приходится 3,5 грамма солей! Солонее или преснее — и этих животных в данном месте моря уже не будет.

И еще все они были очень теплолюбивыми, выбирая для жительства моря и заливы, где температура воды никогда не опускалась ниже 20 градусов, а чаще держалась около 25-ти…

Итак, глубина примерно 50. Соленость 3,5 процента. Температура 20–25… На первый взгляд показания наших «приборов» не содержат ничего особо впечатляющего. Однако в них имеется, как говорится, «информация к размышлению».

Скажем, глубина 50 м характерна для морей, временно вторгавшихся на континенты. В океанах глубина посолиднее. Не значит ли это, что 300 миллионов лет тому назад на месте Тепловки была часть материка, временно захваченная водой?

Теперь, соленость 3,5 процента. Не наводит ли это на мысль, что берега в то время находились довольно далеко от этих мест. Ведь если бы суша была рядом, то реки, текущие с нее, опресняли бы воду? А если, допустим, берега были бы сухими, то море около них, за счет испарения воды на прибрежных отмелях, было бы пересоленным?

3,5 процента — это, если хочешь, еще и намек на то, что Московское море было обширным океанским заливом, что его воды постоянно смешивались с океанскими, у которых соленость постоянная и всегда нормальная.

И наконец, температура 20–25 градусов… Такая бывает только в тропических морях. Значит… Стоп!.. А не обманывают ли нас наши «приборы»? Ну, ладно, пусть океанский залив… Пусть до берега далеко… Но — тропическая зона? Разве могла она когда-то быть здесь? Ведь до границы ее от Тепловки не менее трех тысяч километров? Ведь не переехали же наши края сюда после московского века с экватора?