Желтая акация

Мальчик, шедший впереди, протянул ручку и закричал:

— Мамочка! Какая хорошенькая собачка!

Потом обратился к старой женщине, как обращался к своей матери, останавливаясь перед цветами:

— Бабушка! А как звать вашу собачку?

— Ты сам дедушка! Какая я тебе бабушка! — огрызнулась на него старуха, дернула со злостью цепочку так, что собачка заскулила от боли, и проплыла в неизвестном направлении.

Наши девушки и юноши остановились, удивленные таким ответом. Оторопела, посмотрев вслед старухе, молодая женщина, а ребенок растерянно спросил:

— Мамочка! Почему же она такая злая? Как ее звать?

Мама ничего не могла объяснить ему, не могли объяснить и наши ботяновские хлопцы и девчата.

— Может, ее надо было назвать прабабкой? — отозвался один.

— А может, барышней? — догадался второй.

Во всяком случае, им стало горько-горько. Они подошли к мальчику, поздоровались с ним, узнали, что его зовут Коля.

— А нас — Марылька, Зося, Ганна, Адам…

Мальчуган повеселел.

Зося взяла его за ручку и пошла впереди. Показывала ему цветы, читала на табличках названия тех, которых сама не знала.

Мать шла поодаль с Ниной Ивановной. Она, как оказалось, врач. Сама любит природу и сыну внушает это чувство.

Кто может предугадать? Может, второй Линней — наш, советский, может, второй Бёрбанк или Мичурин выйдет из него. Во всяком случае, можно не сомневаться, что он не будет суком сбивать цветы ни в ботаническом саду, ни в самом обычном лесу.

Коля, идя с Зосей, раза два оглянулся, а потом спросил ее:

— А та бабушка злая? Как жгучая крапива?

Зося удивилась:

— Откуда ты знаешь эту жгучку?

— Мама ее показывала и разрешила ручкой потрогать.

— Ну и как же?

— Стрекается! — засмеялся малыш. — Больше не буду ее трогать.

Милый Коля! Несмотря на то что ты делаешь только первые шаги в своей жизни, ты сказал истинную правду. Та бабушка действительно похожа на жгучку, какую тебе показывала мама. Оказалось, что попадается она и среди людей. А как ее узнаешь? Только одно известно — она хуже, чем уртика урэнс.

Настоящая жгучка обстрекала тебе руки или ноги, и прошло. У настоящей жгучки, кроме ее жальцев, есть много, много ценных качеств и веществ. А «жгучка», что прожгла тебя до самого маленького сердца, никаких хороших качеств ужо давно не имеет, может, и никогда их не имела.

Такая как обожжет тебя однажды — избави тебя судьба от этого, мой мальчик! — так ты будешь всю свою жизнь спрашивать:

«Мамочка! А почему она такая злая?»

А может, тогда обожжет, когда уже и мамочки на свете не будет.

Кому же ты тогда пожалуешься, у кого тогда спросишь, милый, сердечный, славный мальчик Коля?

Наука, наука и еще раз наука

Вечера у наших путешественников тоже были заняты. Они ходили в оперный театр, в драматический, ездили во Дворец пионеров (на Ленинских горах), побывали в Третьяковской картинной галерее. Рассказать про все их впечатления, про осмотр картин выдающихся художников мира — Врубеля, Васнецова, Сурикова, Репина, Сарьяна, Шишкина — невозможно. Тем более, что у каждого зрителя впечатления были разные: одному необыкновенно понравилась «Аленушка», другому — «Запорожцы», той — «Весна», другой — «Иван царевич на сером волке».

А опера! Возвращаясь из театра в гостиницу, Ганночка нет-нет да и начинала тихонько напевать отдельные арии, которые больше всего тронули ее сердце.

Но как бы это ни было важно и полезно, основная цель у них была другая.

Адам и Гиляр, мечтавшие когда-нибудь стать студентами сельскохозяйственной академии, очень хотели побывать в Тимирязевской академии, увидеть, что это за «Тимирязевка», из которой вышли тысячи отличных агрономов, известных знатоков сельского хозяйства и которая празднует столетие со дня основания.

Нина Ивановна согласилась с ними.

Приехали.

Старинные здания, или, как их там зовут, корпуса. Рядом — новые, современные. Парки, насаждения, и каждое дерево, каждый кустик посажены не просто так, а с научной целью, для исследования.

Но…

Почти все здания заперты — каникулы! Только в некоторых трудятся рабочие — ремонт.

Остерегаясь, чтоб за воротники не налилось мела, извести или какого-нибудь сурика, ребята всё же прошли под лесами, осмотрели аудитории и кабинеты через застекленные двери.

Зато как кипела работа на огородной ферме! Студентки и студенты старших курсов, научные сотрудники были на многих делянках: что-то делали, вычисляли, заносили в тетради.

Несмотря на то что была такая горячая пора, главный агроном фермы Юрий Никифорович, по-дружески поздоровавшись с ними, повел их по всему огородному полю.

Чего там только не было! Парники и теплицы под целлофановыми крышами, бесконечные грядки-участки с разными овощами. Одной капусты, казалось бы обыкновенной, всем известной, не менее ста сортов. И так почти по каждому овощу. А исследуют они их так: без удобрения, с разными удобрениями, при различной влажности.

Картофель. Знакомый всем, а белорусам тем более. А что тут с ним делается: проверка на удобрения, на вкус, на количество крахмала, на устойчивость против разных болезней, на устойчивость при зимнем хранении.

Когда ботяновцы рассказали Юрию Никифоровичу о своей работе по выведению новых сортов картофеля из семян, он одобрил ее, сказал, что такая работа проводится и в академии. Но тут же добавил:

— Мы проводим работу по восстановлению, по омоложению старых сортов картофеля, пользуясь тем же способом — из семян. Дело в том, что лучшие сорта картофеля, если их высаживать клубнями на протяжении многих лет, как бы стареют, слабеют, вырождаются, становятся восприимчивыми к разным болезням. Вот на этих делянках вы можете видеть как будто старые сорта, а фактически молодые, выращенные из семян. Когда этот картофель пройдет все испытания, анализы, он будет передан в совхозы и колхозы для массовой посадки. Большое внимание, точность и зоркость требуются при этой работе, чтоб не пропустить плохие сорта на бескрайние просторы нашей Родины. Сколько наук принимает участие в этих проверках, анализах: химия, бактериология, почвоведение. Надо много учиться, работать, чтоб быть достойными такой ответственной работы. В самом деле, ученым приходится быть как на поле битвы, битвы со страшной болезнью — раком, гнилью, с разными вредителями, в том числе с самым опасным — колорадским жуком.

Обо всем этом рассказал им Юрий Никифорович не для того, чтоб запугать, не для того, чтоб показать, что они, скромные молодые люди, будто ничего не стоят, а наоборот: чтобы показать, насколько это интересная, полезная и нужная работа для всех нас, для нашего народа, для нашей страны.

Осмотрели они — уже в таком серьезном освещении — еще много других огородных культур: лук (тоже не менее ста сортов), петрушку, перец, сельдерей, салаты, в том числе выведенный из одуванчика. Оказывается, что он используется как спаржа, употребляются весной его ростки, из которых потом получаются листья. А чтоб эти ростки были крупнее, грядка с такими растениями засыпается торфом сантиметров до десяти толщиной.

Заинтересовало их, между прочим, почему так много внимания уделяется перцу — и сладкому и горькому. Тут им был дан ответ прямо по журналу «Природа», где один научный сотрудник так и назвал свою статью: «Витаминный концентрат на огороде». Оказывается, по количеству аскорбиновой кислоты перец далеко позади оставляет и капусту, и зеленый лук, и салат, и даже томаты. Сто граммов перца, независимо от того, зеленый или красный, содержат 250 миллиграммов этого важного и полезного вещества. Каротину в перце больше, чем в моркови. Много в нем витамина Р, укрепляющего стенки кровеносных сосудов. Есть в нем витамины группы В.