Великие русские путешественники

В отместку индейцы убивали испанцев.

Запасшись в Монтерее съестными припасами, Головнин повернул обратно, к северу, к русскому форту Росс. Это укрепление на крайнем юге русско-американских владений расположено под 38,5° северной широты. Оно было основано русскими в 1812 году с целью снабжать отсюда хлебом колонии. Так как здесь не было гавани, то мореплаватели остановились в некотором расстоянии от форта.

Головнин ездил в селение индейцев. В свою очередь старшина местных независимых индейцев приезжал с переводчиком-алеутом на шлюп, привез подарки — одежду, стрелы, утварь — и жаловался на испанцев, которые имеют притязание на эту страну. Индеец просил ходатайствовать о принятии здешних индейцев под покровительство русских, которые защитили бы их от притеснений со стороны испанцев. По просьбе старшины Головнин передал ему русский флаг.

Форт Росс, до сих пор существующий под этим же названием, расположен километрах в ста пятидесяти к северу от Сан Франциско, крайнего в те времепа поселения испанцев. Форт Росс был основан на земле индейцев с их добровольного согласия. В 1818 году укрепление было обнесено частоколом из толстых бревен с двумя деревянными башнями; оно защищалось тринадцатью пушками. Внутри укрепления находились колодец, дом начальника, казармы, магазины. Гарнизон состоял из 26 русских и 102 алеутов.

В бытность здесь Головнина 74 алеута были в oтлучке на промысле морских бобров. «И с такою-то силою, — говорит наш мореплаватель, — здешний правитель не страшится испанцев и пренебрегает всеми их угрозами».

Испанцы смотрели недружелюбно на распространение русских промыслов к югу, и губернатор Новой Калифорнии требовал от русских, чтобы они оставили форт Росс, на что начальник форта Кусков ответил решительным отказом. Губернатор ограничился тем, что запретил русским ловить морских бобров в заливе Сан-Франциско.

Местное население, индейцы, в окрестностях форта Росс относились к русским доброжелательно и даже выдавали своих дочерей замуж за русских и алеутов. Таких семей было немало в крепости. Напротив, с испанцами индейцы имели постоянную вражду: всех испанцев, какие попадались индейцам, они убивали.

В окрестностях форта Росс выращивали всякие овощи, а также арбузы, дыни, виноград. Редька достигала весом свыше 20 килограммов, репа — 5 килограммов. Картофель давал урожай сам-сто и сам-двести, притом в год снимали два урожая — в мае и в октябре. Скот пасли на подножном корму круглый год. В реке Славянке, протекающей близ форта Росс, ловили осетров.

Посещение Гавайских и Марианских островов, а также пребывание на острове св. Елены

От берегов Америки шлюп «Камчатка» пошел к Сандвичевым островам. 20 октября 1818 года пристали к острову Овайги (Гавайи). Сандвичевы, или Гавайские, острова были открыты в 1777 году Куком, который был убит здесь местными жителями. С конца XVIII века обитатели островов многое заимствовали от европейцев, но принять христианство они отказывались. Когда английский мореплаватель Ванкувер в конце XVIII века пытался внушить здешнему королю мысль о христианстве и убеждал в жестокости обычая приносить богам в жертву людей, король предложил Ванкуверу взойти на высокий утес вместе с первосвященником из гавайцев и броситься вниз; кто останется жив, того веру король готов был признать истинной. Но Ванкувер не согласился на это испытание.

Однажды «Камчатку» посетило много гавайцев, среди них — жена одного старшины. Головнин угощал всех обедом. Когда сели за стол, женщину никак нельзя было убедить не только отобедать, но и остаться в каюте; она отвечала «табу», то есть «запрещено», и обедала на судне в другом месте, с женою другого старшины. Еда их состояла из таро, основной хлебной пищи сандвичан, и сырой рыбы. Из европейской пищи они ели сухари, сыр и охотно пили вино и наливки. Большинство мужчин ели всё с аппетитом; только некоторые не употребляли свиного мяса и кур, а один, увидев курицу, вскочил из-за стола и бросился с корабля в воду. У себя гавайцы жарили мясо и пекли коренья в ямах, куда положены раскаленные камни.

Среди гавайцев сильно было распространено употребление спиртных напитков, которыми их снабжали американские корабли. За плоды и зелень, которую островитяне привозили на шлюп, они требовали рому. Впрочем, и раньше они имели свой национальный опьяняющий напиток (кава), который изготовляли из перечного растения. Европейцы научили гавайцев также карточной игре.

Головнин хвалил природу Гавайских островов. Здесь здоровый, приятный климат. Растут здесь таро, хлебное дерево, бататы, или сладкий картофель, достигающий веса до 4—5 килограммов, затем бананы, кокосовые орехи, сахарный тростник, ананасы, арбузы, дыни, тыквы, всякие огородные овощи. Из волокон оболочки кокосовых орехов вьют прочные веревки. Позднее сюда были доставлены апельсинные и лимонные деревья.

Из домашних животных есть свиньи, лошади, козы и рогатый скот, завезенный Ванкувером и там одичавший. Были также собаки, мясо которых жители охотно употребляли в пищу, но держали их также в домах. «Одни старшина, — рассказывает Головнин, — считал, что ничем более не мог изъявить верноподданнической своей привязанности к королю, как назвав любимую свою собаку его именем — Тамеамеа». Куры были здесь и до прибытия европейцев.

Пробыв на Сандвичевых островах десять дней, Головнин пошел на ЮЮЗ с северо-восточным пассатом к острову Гуам, лежащему под 13,25° северной широты. Остров этот принадлежит к группе Марианских. В те времена он принадлежал испанцам.

В 1815 году на всех Марианских островах числилось не свыше пяти тысяч жителей. Раньше население было значительно более густое, но при подавлении восстаний большое число туземцев было истреблено испанцами. Почва острова весьма плодородна. Здесь разводят рис, кукурузу, бананы, бататы, кокосовую пальму, хлебное дерево, ямс. Испанцы развели здесь апельсины, лимоны, арбузы, дыни, виноград, табак. На одном из безлюдных островов архипелага находилось до 30 тысяч голов рогатого скота. На Гуаме разводили особых бойцовых петухов, которых вывозили на Филиппинские острова; за крупных петухов спрашивали по 50 рублей золотом.

Испанцев здесь было всего 3—4 человека, включая и губернатора; все же прочие — туземцы. Всех чиновников назначал и производил в чины губернатор. Никаких доходов острова испанской казне не приносили; напротив, содержание чиновников и гарнизона обходилось в сумму свыше 100 тысяч рублей в год. Никакой торговли Марианские острова не вели. Острова сообщались с внешним миром только при помощи корабля, который приходил раз или два раза в год из Манилы (на Филиппинских островах, которые тогда тоже принадлежали Испании). На переход из Манилы до Гуама суда употребляли дней 50 и больше; обратный же путь, благодаря попутным ветрам, совершали в 12—15 дней. Иностранные суда появлялись на Гуаме раз в несколько лет, и для жителей это было большим праздником, ибо начиналась торговля съестными припасами. И наше судно было гостеприимно принято.

Переход от Гуама до Манилы «Камчатка» совершила в 17 дней. В Маниле тогда (1819 год) было 10 тысяч жителей, но с предместьями более 100 тысяч. Большие доходы получало правительство от табачной монополии; затем значительны были поступления от пошлин на ввозимые иностранцами товары: они облагались пошлиной в 10,5% с продажной суммы. За вывозимые с островов товары нужно было платить пошлину в 2,5%. За вывозимые деньги иностранцы платили 5%, а за ввозимые 2,5%. Филиппины в больших количествах вывозили сахар, кофе, хлопок, индиго и рис. В 1818 году англичане и американцы вывезли отсюда 65 тысяч центнеров сахару.