О чем молчит карта

Приблизившись к испанским судам, пироги остановились, и несколько человек без малейшего страха быстро и ловко взобрались на борт корабля Кордовы.

Завязался разговор жестов. Испанцы знаками показывали, что имеют самые миролюбивые намерения. Они угостили индейцев хлебом и салом и подарили каждому из них по нитке стеклянных бус. Те с важным видом принимали эти подношения, с любопытством посматривая по сторонам.

Пожилой индеец, к которому все остальные относились с видимым почтением, по всей вероятности вождь, в ответ на гостеприимство чужестранцев также старался уверить Кордову в дружбе и уважении. Он то и дело показывал на берег, давая понять, что будет рад видеть прибывших на крылатых кораблях у себя в селении. Остальные его спутники только одобрительно кивали головами.

Кордова после непродолжительного совещания со своими товарищами по плаванию изъявил согласие принять приглашение старого вождя и обещал приехать на следующее утро.

Гости пробыли на кораблях не менее двух часов. Они были в восторге от всего, что видели, и готовы были задержаться у испанцев. Но Кордова, которому индейцы уже порядком надоели, недвусмысленно дал понять их предводителю, что пора и честь знать.

Уже прощаясь, он вспомнил, что не спросил у туземцев самого главного. Что это за страна, куда они прибыли, кому она принадлежит, кто ею правит?

На все его знаки, с помощью которых он старался выразить возможно понятнее свой вопрос, старый индеец неизменно отвечал: тектетан.

Когда, наконец, последний туземец покинул корабль и пироги отчалили, направляясь к берегу, Кордова, пожимая плечами, заметил:

— Вероятно, страна эта называется Тектетан, не мог же этот старый дурак не понять моего вопроса.

Примерно таковы были обстоятельства, при которых появилось новое географическое наименование, обозначавшее крупный полуостров в Карибском море. Полуостров Юкатан! Мало кто, читая это название, знает, что его возникновение связано с ошибкой, допущенной экспедицией Кордовы. Когда Кордова пытался узнать у прибывших на его корабль индейцев о названии их страны, он даже и не подозревал, что слово, которое он слышал в ответ, никакого отношения к его вопросу не имеет. Индеец просто не мог понять, чего хочет Кордова, и отвечал, что не понимает его. На языке народа майя, населявшего открытый испанцами полуостров, тектетан означало: «не понимаю вас».

Но хотя впоследствии это стало известно, название, данное открытому полуострову, сохранилось в том виде, как оно было воспринято на слух Кордовой и его спутниками. Очевидно, для благозвучия Тектетан переделали в Юкатан, и это было окончательным крещением полуострова.

Патагония

аступила зима. Океан был неспокоен, и флотилия Магеллана то и дело подвергалась атакам разбушевавшихся волн и свирепого холодного ветра. Людям, уставшим и измученным постоянной борьбой со стихией, необходим был отдых.

Магеллан решил зазимовать в какой-нибудь тихой, защищенной от ветров бухте. Вскоре представился удобный случай: показался залив, к радости путешественников оказавшийся вполне пригодным для стоянки судов.

И вот уже два месяца, как корабли неподвижно стоят в этом заливе, названном бухтой Святого Хулиана. Берега залива суровы и пустынны. Нигде не видно признаков человека. Не переставая, падает мокрый снег, что усугубляет и без того безрадостную картину окружающей бухту природы.

Магеллан в нетерпении прохаживается по палубе. Как это все некстати — снег, зима, штормы — сколько времени проходит впустую. Стоящий поодаль молодой итальянец Антонио Пигафетта, участник экспедиции, с любопытством наблюдает за генерал-капитаном, время от времени скользя безразличным взглядом по мрачным берегам.

Внезапно глаза его оживляются и, протянув руку в направлении берега, он восклицает: «Сеньор, сеньор, взгляните! Люди! Туземцы!»

Этот возглас привлекает внимание многих испанцев. Все, как по команде, поворачивают головы и видят на берегу огромного роста человека. Индеец ведет себя необычно, он пляшет, поет и посыпает голову пылью.

— Занятно, — бормочет в бороду Магеллан. Он подзывает матроса и приказывает ему отправиться на берег и повторить все жесты туземца и тем самым дать ему понять о миролюбии пришельцев.

Маневр удался, и спустя некоторое время индеец уже стоял перед генерал-капитаном, удивленно тараща глаза на все окружающее. Несколько мгновений он казался оцепеневшим, а потом начал делать какие-то знаки, поднимая палец вверх.

Пигафетта, заинтересованный этим жестом, не удержался и шепнул Магеллану: «Очевидно, сеньор, он нас принимает за пришельцев с неба». Тот кивнул в знак согласия и продолжал рассматривать гостя.

Индеец был гигантского роста, и окружившие его испанцы казались по сравнению с ним совсем невысокими. А между тем среди них было немало людей внушительного роста.

Идеальные пропорции его тела радовали взор, лицо было широким и раскрашено красной краской, только у глаз выделялись желтые пятна. Редкие волосы выкрашены в белый цвет. Такое сочетание производило несколько неприятное впечатление.

Единственной его одеждой были шкуры животных, которых испанцам не приходилось еще встречать. В руке он держал тяжелый лук и несколько стрел с наконечниками, сделанными, видимо, из камня, но хорошо заостренными. Тетива лука была сделана из жил, вероятно, того животного, в шкуры которого он был одет.

Насмотревшись вдоволь на великана, Магеллан приказал дать ему пищи, напоить и одарить несколькими безделушками, а затем отправить на берег.

Там его ожидало уже несколько соплеменников. Все они были такого же высокого роста и точно так же одеты. Когда испанцы, сопровождавшие индейца, приблизились к ним, туземцы, подобно своему товарищу, начали плясать, петь и показывать пальцами на небо. В стороне стояло несколько животных, шкуры которых служили индейцам одеждой. Туловища этих животных напоминали верблюда, голова — мула, а хвост был как лошадиный.

Исполняя повеление генерал-капитана, посланные знаками пригласили всю группу к кораблям. Индейцы изъявили согласие и без страха подошли к берегу. Здесь они привязали животных к кустам и расположились по обе стороны бухты.

Магеллан и Пигафетта с интересом наблюдали за всем происходящим на берегу.

— Обратили ли вы внимание, любезный Пигафетта, на их ноги? — сказал Магеллан, внимательно рассматривавший индейцев. — Эти дикари при всей их непритязательности, видимо, очень заботятся о своих ногах. Скалистая почва здесь, видно, очень холодна, иначе они не стали бы обуваться в шкуры.

— Вы совершенно правы, сеньор генерал-капитан, — с живостью отвечал итальянец, — мне тоже бросилось это в глаза. Не находите ли вы, что в этих шкурах их ноги скорее похожи на лапы животных?

Магеллан утвердительно кивнул головой и пробормотал:

— Непременно надо будет захватить одного или нескольких из этих патагонцев и привезти в Испанию.

Описанный эпизод произошел в 1520 году. Испанская экспедиция, возглавляемая Фернандо Магелланом, плыла вдоль берегов Южной Америки, безуспешно разыскивая проход из Атлантического океана в Южное море (ныне именующееся Тихим океаном).

И во время этого плавания мореплаватели встретили на берегу индейцев, странно обутых. По-испански и по-португальски pata — лапа. Отсюда название жителей этой области — патагонцы и всей пространной территории на юге Аргентины — Патагония.

Земля Огней

день Одиннадцати тысяч дев глазам мореплавателей, истомленных бесконечными тяготами пути, открылась глубокая просторная бухта.

Магеллан, переходивший от надежды к отчаянию и от отчаяния к надежде, решил еще раз попытать счастья и войти в нее. Может быть, эта бухта, границы которой терялись вдали, наконец, окажется вожделенным проливом в Южное море, который он вот уже сколько времени безуспешно, но упорно разыскивал. Команды кораблей роптали, выражая недовольство длительным и бесплодным плаванием. Совсем недавно ему с большим трудом удалось подавить мятеж, разразившийся в бухте Сан Хулиан. Сколько выдержки и силы воли понадобилось ему, чтобы предотвратить бунт.